Маша и Гром - Виктория Богачева
Остальные же десять до мозга костей были нашими с Аверой людьми.
— Ну, — я остановился посреди образовавшегося круга, скрестил на груди руки и кивнул Зверю. — Говори.
Он расправил широченные плечи. Погоняло свое в бойцовских кругах он не зря получил. И впрямь был здоровенным мужиком с пудовыми кулачищами и огромными руками, которые не влезали в стандартные рубашки и свитера.
Прежде, чем заговорить, Зверь провел ладонью по короткому, темному ежику на голове и откашлялся. Пока он мялся, я считывал направленные на него взгляды: кто-то смотрел с любопытством, кто-то с недовольством, кто-то — с нетерпением. Паша-стрелок, его ближайший кореш, поигрывал бицепсами.
Повисшее вокруг нас напряжение можно было разрезать ножом. Обычно на встречах пацаны переговаривались о своих делах. Мерялись новыми пистолетами и суммой поднятого за неделю бабла. Кто-то шутил, и обязательно находилась веселая история про последнюю попойку.
Сейчас же стояла мертвая тишина. Все только взглядами стреляли по сторонам, и лица делались все более и более мрачными. Воздух тоже был как будто спертый, тяжелый. Так бывает за несколько минут до начала грозы, когда кажется, что из-за духоты невозможно дышать.
Зал освещали только желтые лампы над дорожками для боулинга, и мы стояли в полумраке. Лица у многих были скрыты в тени.
— Прошла маза, что Капитан мертв уже две недели как, — Зверь, наконец, открыл рот.
— Это да, — я спокойно кивнул.
Он явно не ожидал такого простого и прямого ответа. Я по глазам видел, что он замешкался, соображая, что сказать. Пацаны, наконец, зашептались, обсуждая новость. Я поймал на себе внимательный взгляд Аверы и подмигнул ему.
Я злился, и злость всегда помогала мне сосредоточиться. Голова мыслила, как никогда ясно. Я видел перед собой цель — Зверя. И я собирался с ним расправиться.
— Еще говорят, что он был сукой. Что Капитан ссучился, — он повысил голос, чтобы перекричать шум, последовавший за его первой фразой.
— Это тоже правда. Он хотел завалить меня, но я завалил его раньше.
Широко вытаращив свои темные глаза, Зверь сделал небольшой шаг назад. Он аж воздухом подавился — настолько охренел от новостей.
— Гром, это правда?
— Да как же так?
— Капитан — и сука?! Вы же с пеленок вместе!
На меня обрушился шквал из вопросов и эмоций. Я спокойно пожал плечами. Может, и хорошо, что все так удачно сложилось. Я давно уже думал, как сообщить пацанам новость про Капитана. А тут Зверь все сам сделал: и вопросы нужные задал, и людей собрал.
— Это когда ты после покушения на дно залег? — проницательно спросил кто-то, и я кивнул.
— Да, тогда. Он приехал один, чтобы по-тихому меня завалить.
— Б**, но почему?! Почему он ссучился?! — взорвавшись, Паша-стрелок пнул ножку прикрученного к полу кресла.
— Бабки, — я небрежно пожал плечами, сделав вид, что в причинах предательства Капитана я уже разобрался. — Бабки и завод.
Но я не верил в то, что говорил. Это было бы слишком просто.
— Так у него же треть твоих бабок была, — пацаны продолжали удивляться. — Нахера ему еще больше? Чо с ними делать? Солить?
Впервые после того, как я подтвердил слова Зверя о смерти Капитана, прозвучали смешки.
— Здесь какая-то ошибка, — Зверь покачал головой. — Я не верю в то, что Капитан мог ссучиться.
— Хочешь сказать, что я пи**у? — я вскинул бровь и подался ему навстречу, слегка качнувшись вперед. — Хочешь мне предъявить?
Наши взгляды встретились, и я понял, что он всерьез задумался над моими словами.
— Зверь, хорош, — его же кореш, Паша-стрелок, положил руку ему на локоть и потянул к себе, заставляя шагнуть назад. — Чужая душа потемки. Никогда не угадаешь, что в башке у другого человека.
— На твоем месте я бы к нему прислушался, — оскалился я и демонстративно завел руку за спину, нащупав рукоять пистолета. — Иначе придется отвечать за базар.
— Так, давай, я готов, я отвечу! — Зверь раззадоривал сам себя, сотрясая своим криком воздух.
Он резко выдернул руку из чужой хватки и подался в сторону. — Ты трепло, Гром! — заорал он и бросился прямо на меня.
— Всем стоять! — успел рявкнуть я, прежде чем он сбил меня с ног, и мы покатились по полу.
Зверь был гораздо тяжелее и сильнее меня, да и боями занимался профессионально лет десять. Шансов завалить меня один на один в рукопашке у него было больше, но я не собирался с ним драться.
Пока мы с ревом и рыков катались по полу, я добрался до пистолета на поясе. Я уже почти спустил курок, когда услышал тихий, характерный щелчок, с которым выдвигается лезвие из складного ножа. А в следующее мгновение я выстрелил три раза подряд, и нависший надо мной Зверь затих. Я поспешно перекатился в сторону, чтобы его мертвая туша не придавила меня собой, и, опустив взгляд, понял, почему левый бок пронзила вспышка острой боли.
Перед тем, как подохнуть, он успел всадить мне в бочину раскладкой нож, который припрятал в рукаве. А еще удивлялся, как Капитан мог стать крысой. Да так же, как стал он сам.
Я усмехнулся, и напрасно. Боль в боку усилилась, и из-за того, что я дернулся, еще сильнее пошла кровь.
— Твою мать, Гром! — Авера первым рванул ко мне и сел около меня на пол, разглядывая рану.
Я кое-как приподнялся на согнутых локтях и посмотрел на него. Захотел улыбнуться и почувствовал, что во рту дохера крови.
— Тебе бы в больничку, — сказал кто-то, и я мотнул головой.
Взгляд зацепился за тело Зверя. Его лицо было повернуто ко мне, и я мог заглянуть в его мертвые глаза. Сукин сын.
— Нет, — разжав зубы, коротко ответил я. — Домой. Туда врача. Сделаешь? — быстрый взгляд на Аверу.
Он кивнул.
— Конечно.
Я посмотрел на торчащий из раны нож. Крови вокруг натекло немало. Свитер промок насквозь, и сбоку на полу уже собралась небольшая лужица.
— Гелик к заднему входу пригоните, — велел Авера кому-то и снова повернулся ко мне. — Нахера ты сам подставился, а? Пристрели ли бы и хер с ним.
—
