Пария - Энтони Райан
Я слышал, что кое-кто в банде полагал, будто эти руины некогда представляли собою могучий город, который в расцвете своего величия был разрушен яростью Бича. Если и так, то свидетельств того величия я не замечал, как и следов цивилизации. Уж конечно в могучем городе нашлась бы статуя-другая, а может даже и древние сокровища блеснули бы посреди серо-зелёного сумбура. Но ничего такого мне увидеть не довелось. Тут и там можно было разглядеть смутные, стёртые очертания, говорившие о письменах, но они слишком померкли, их форму полностью уже было не различить, и в любом случае никто из этой банды не смог бы их перевести, и уж тем более – такой неграмотный я.
Естественно, Декин и Лорайн заняли самое большое из возможных укрытий – почти целую комнату из четырёх толстых, хоть и укороченных стен, и вдобавок с крышей из переплетённых веток и наваленных папоротников. А ещё оно располагалось в удачной близости от останков побитой непогодой и заросшей мхом огромной поваленной колонны. Я предположил, что это, наверное, был какой-то монумент высотой в сотню футов. Что или кого хотели почтить его создатели, навсегда останется неразрешимой загадкой. Его сегменты лишь частично треснули во время падения. Под одним из таких гранитных цилиндров располагалась небольшая выемка. Я обнаружил её несколько недель назад, когда искал, где спрятать своё самое ценное добро. Воровство в банде категорически запрещалось, но все монеты и разные ценности, которые мне удавалось собрать, имели раздражающую склонность исчезать. По правде говоря, в основном это происходило из-за моей привычки тратить заработанное сразу, как только оно попадало в кошелёк, но я не сомневался, что небольшая часть утекала в карманы моих неблагонадёжных товарищей по банде. Более тщательное изучение моей тайной норы показало, что она обеспечивает отличный вид на вход в укрытие Декина и Лорайн, и располагается достаточно близко, чтобы расслышать каждое их слово.
– «…включая всего двенадцать рот, – говорила Лорайн своим мягким, текучим голосом, закрыв глаза – она с присущей ей точностью цитировала королевское послание. Они с Декином сидели по обе стороны от пылающего костра, он тыкал в огонь почерневшей веткой, а она спокойно сидела, словно на сцене. – Девять пеших и три конных. Таким образом, наша численность превышает три тысячи добрых и верных человек, поклявшихся служить вашему высочеству перед лицом восходящего Дюрейля Веариста, главного и уважаемого служителя Ковенанта Шейвинской Марки. Кроме того, наше воинство подкреплено не менее чем шестью десятками военных, прежде служивших предателю, герцогу Руфону Амбрису. Не сомневаюсь, что ваше высочество обрадуется, узнав о верности этих отважных ребят, которые преданность королю ценят превыше клятв, данных предателю-аристократу…»
Лорайн замолчала, поскольку Декин её перебил, тихо, но сурово:
– Скорее, неверные сволочи, которым хватило мозгов учуять, куда ветер дует. – Его борода шевельнулась от сдерживаемой гримасы, а Лорайн открыла глаза и бросила на него укоризненный взгляд. – Прости, любимая. Прошу, продолжай.
Лорайн, вздохнув, закрыла глаза и продолжила своё выступление:
– «Что до войск Самозванца, то, по моим подсчётам, в них более четырёх тысяч военных, и примерно столько же гражданских. Да будет известно вашему высочеству, что это значительно меньше тех сил, которые прежде приписывали орде бунтовщиков, и тем самым ставит под сомнение честность людей, награждённых за данные разведки, ныне оказавшиеся ошибочными или же откровенно ложными. К сему посланию прикладываю список тех, кого смиренно предлагаю подвергнуть аресту и изъятию собственности за столь постыдное попрание доверия вашего высочества».
«Какой бы плачевной ни была численность врага, но если бы Самозванец преуспел в соединении своей орды с войсками и рекрутами герцога Руфона, числом более тысячи, день вполне мог бы сложиться не в нашу пользу. Хвала провидению, а быть может, милости мучеников, что маршрут, выбранный герцогом Руфоном, оказался нам известен, когда в наши руки попал один из его разведчиков. Герцог разбил свой лагерь в двенадцати милях от места сбора Самозванца, и с рассветом на него обрушились все наши войска в полном составе, его силы уничтожены, захвачены или рассеяны…»
Лорайн помедлила, и я увидел, как шевельнулось её горло, когда она сглотнула, чтобы смочить нервный язык. И всё же, заговорила она своим обычным размеренным тоном:
– «Для меня также большая честь сообщить, что сам герцог сейчас находится под опекой вашего уважаемого защитника сэра Элберта Болдри, который победил и обезоружил предателя в личном бою. Как только под моим командованием был восстановлен порядок, я со всей возможной скоростью направился к расположению Самозванца и нанёс ему сокрушительное поражение, несмотря на яростное сопротивление его последователей. Полагаю крайне важным доложить, что в рядах бунтовщиков было несколько аскарлийских наёмников, союзников еретиков из Фьордгельда. Чтобы одолеть этих северных дикарей, потребовался суровейший бой, и это, к моему бесконечному сожалению, позволило самому Самозванцу сбежать вместе со свитой числом около двадцати рыцарей-предателей. Ваше высочество может не сомневаться, что за лидером бунтовщиков немедленно снарядили погоню, и я в ближайшие дни всецело ожидаю получить вести о его поимке, либо о его кончине.
«В настоящее время мои войска стоят в расположении замка Амбрис, где меня найдёт гонец вашего высочества. За другой стороной, о которой мы говорили перед моим отбытием от двора, уже послали, и её прибытие ожидается в скором времени. Судя по данным разведки от патрулей и платных информаторов, арест герцога не вызвал большого интереса среди керлов, ремесленников и мелкой знати. Так же в герцогстве не наблюдается и широкого распространения симпатий к Самозванцу. Я намерен, в соответствии с предписаниями вашего высочества, немедленно предать герцога Руфона суду. Список пленников знатного происхождения также приложен к настоящему посланию. Ожидаю вашей команды относительно казни, милости или выкупа за оных. Захваченные военные, рекрутированные керлы и гражданские преданы смерти по моему приказу, как доверенного лица Короны с особыми полномочиями».
«Ваше высочество, остаюсь вашим самым верным и преданным слугой, сэр Алтус Левалль, рыцарь-командующий роты Короны».
Слушая всё это, Декин почти не менял выражения лица, и только раз его поведение изменилось, кода Лорайн поведала о судьбе несчастного герцога Руфона. Мясистые ладони Декина сжались, ветка в его руках хрустнула и сломалась, и он бросил остатки в костёр. Когда
