Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов
Потом, словно по вмешательству мага-музыканта, молчание сменилось шумом, а оцепенение — суетой.
— Лекаря! Лекаря! — кричал Клеан альт Баррас, вскочив с кресла.
К окровавленному Виго подбежали двое молодых пранов и уже примеривались, как сподручнее подхватить его и понести, но Шайо альт Рутена заорал на них, размахивая руками. Всё верно. Иной раз человека, получившего такие раны, лучше не трогать до осмотра толковым костоправом.
Кринтийцы кинулись к своему предводителю, хотя в его смерти сомнений не оставалось ни у кого. Морин, упав на колени, провела ладонь по лицу дяди, закрывая ему глаза. Диглан поднял меч, прижимая его к груди, к ребёнка. Остальные просто опустились на колени и склонили головы, отдавая долг храбро сражавшемуся и погибшему в бою воину.
— Похоже, Вседержитель отвернулся от нас сегодня, — пробормотал Гвен альт Раст.
Неприметный седоватый человек с серо-бурой одежде уже хлопотал над Виго альт Баррасом, когда поднялась Кларина. Первых её слов никто не услышал. Когда толпа охвачена суетой и разделена на заходящихся от восторга и испивших горечь поражения, даже правителей не всегда замечают. Главнокомандующему Этуану пришлось отдать несколько распоряжений своим спутникам, которые пошли по толпе, рассекая её, как каракка морские волны, и где окриком, а где и тумаком, призвали вожеронцев к вниманию. Снова установилась тишина.
— Объявляю поединок оконченным! — провозгласила герцогиня-регентша. — Все мы видели — мастерство бойцов было равным. Только высшая сила могла направить клинок одного из них, даровав победу. Вседержитель явил нам свою волю. Явил однозначно и способом, не допускающим иного толкования. Победителем поединка я объявляю прана Виго альт Барраса из Дома Бирюзовой Черепахи. Таким образом, с помощью Божьего Суда мы можем принять решение по обвинению главнокомандующего армии Вожерона, прана Этуана альт Рутена в убийстве знаменщика Роты Стальных Котов прана Толбо альт Кузанна. И я объявляю это решение! Пран Этуан альт Рутена не виновен. Всякие обвинения с него снимаются. Слушайте и не говорите, что не слышали! Этуан альт Рутена не виновен в убийстве юного Толбо альт Кузанна!
Вожеронцы разразились одобрительными возгласами. Даже простолюдины, которым, казалось бы, наплевать с самой высокой колокольни на споры и суды знати. А вот под ты… Переживали, наверное, за своего. Как говорится, пусть мерзавец, подлец и вор, но ведь свой мерзавец. Сплошь и рядом приходится видеть, как чернь и дворяне в одном строю встают на защиту не самого морально чистоплотного человека — и земные законы нарушал, и заповеди Вседержителя, — зато свой, родной и знакомый до последней чёрточки.
Наёмники угрюмо молчали. Судя по лицам офицеров, они предполагали, что их обвели вокруг пальца, но вот как? Вроде бы всё по-честному… А осадочек-то в душе остаётся. Но и возразить они не могли. Если Кларина обманула, то обставила это так, что комар носа не подточит. На судебный поединок согласились все, в том числе и отсутствующий пран Жерон, так на кого теперь пенять?
— Кларина не зря привела на суд этого Виго, кузена своего папеньки, — негромко проговорил пран Гвен, обращаясь то ли к Реналле, то ли к своей белокурой спутнице. — Она изначально намеревалась объявить суд поединком, потому нашла опытнейшего фехтовальщика. Бретёра, выдержавшего сотню дуэлей, но малоизвестного. Ведь его имя не было на слуху, даже я не сразу вспомнил. Всё было предрешено. Только Кухал Дорн-Куах неожиданно спутал им карты. Он был на волосок от победы. Любого бойца из кондотьерской Роты, Виго заколол бы после первых двух-трёх выпадов.
Реналла слушала его вполуха, размышляя, как же ей теперь быть. Наверняка Кларина потребует от прана Жерона изгнать клеветницу с позором. И хорошо, если позволит отправиться на юг, в Кевинал, а не обратно в столицу Аркайла. Но, возможно, это и к лучшему? Так, по крайней мере, она вернётся к сыну.
— Объявляя прана Этуана свободным от всяческих обвинений, — продолжала Кларина, — я не могу не вспомнить лжесвидетелей. Вернее, лжесвидетельницу. Её гнусные козни едва не привели к расколу внутри нашей армии, которая сейчас должна быть единой, как никогда, перед лицом непрекращающейся вражеской угрозы. И в это трудное время в наши ряды затесалась шпионка узурпаторши Маризы, которая интригами и клеветой попыталась посеять вражду между нашими кевинальскими друзьями, явившимися с братской помощью, и ополчением Вожерона. Да, я говорю об известной большинству из вас Реналле из Дома Лазоревого Кота. Действовала ли она по собственному рассуждению или по указанию кого-то, мы ещё установим…
— Что за чушь? — заворчал пран Гвен. — Неужели у правительницы Вожерона нет других дел?
— Для того, чтобы обвиняемая в злоумышлении против короны не сбежала, приказываю немедленно взять Реналлу из Дома Лазоревого Кота под стражу. — Герцогиня-регентша указала в сторону Реналлы обломками веера, которые по-прежнему сжимала в руке. — Арестовать её! Немедленно!
— С ума сошла! — охнул альт Раст.
— Вам виднее, — язвительно прошипел Офра. — Вы же читаете в человеческих душах, как в открытых книгах.
Несколько вооружённых шпагами пранов в цветах гвардии Вожерона двинулись в сторону Реналлы. Впереди вышагивал надутый, как петух, Шайо альт Рутена. Его багровые щёки особенно лоснились в этот полдень, под неярким осенним солнцем. Будто смазанные маслом.
Реналла огляделась по сторонам — только что рядом с ней стояли люди и вдруг никого. Ни прана Гвена, на чью помощь она рассчитывала, ни кого-либо ещё. Одна. Совсем одна, как и бывает, когда человек оказывается в тяжёлом положении. Те, кто поддерживает тебя в радости, незамедлительно исчезают, когда в двери стучится горе и беда.
И что теперь делать?
Бежать? Бессмысленно. И даже смешно. Пешком, подобрав юбки не уйдёшь дальше рыночной площади. На коня не вскочить. да и догонят даже если она попытается скрыться верхом, хотя это фантазии, каких не у всякого писателя, составлявшего слезливые романы для юных пран, отыщутся.
И никто не поможет, никто…
Но нет!
Молодой кевиналец Жанель альт Новилл, выхватывая шпагу, встал между Реналлой и вожеронцами.
— Не позволю! — воскликнул он решительно, хотя и пискнул от волнения на последнем слоге.
— С дороги, лейтенант, — прорычал Шайо. — Мы действуем по приказу герцогини.
— Прана Реналла — гостья нашей Роты и находится под нашей защитой! — на сдавался Жанель.
— На неё никто не нападает. Посидит под стражей до выяснения. Чтобы не сбежала.
— Я требую, чтобы арест согласовали с капитаном Жероном альт Дерреном.
— Его нет в городе.
— Сразу по возвращении.
— А она тем временем
