Война плащей - Константин Лебедев
Все было предрешено, как только под напором тяжелого оружия треснул щит с изображением священного древа. Сила удара Агния была столь велика, что тот просто-напросто разлетелся на множество щепок, оставив в руке сэра Мура лишь бесполезный огрызок. Следующий выпад старый воин успел отклонить мечом, но древко молота больно ударило по его нагруднику, заставляя своего хозяина повалиться на землю.
Изо рта генерала вырвался небольшой фонтан крови, забрызгавшей ему лицо. Агний намеревался оборвать его жизнь, но один из подоспевших церковников отвлек утларга. Сэр Томас воспользовался предоставленным ему временем, чтобы встать и подобрать меч. Ему было тяжело дышать, а мир перед глазами раскалывался на фрагменты.
Агний был одним из немногих, кто умел уважать своих врагов. Размозжив голову очередного инквизитора молотом, он обернулся в сторону генерала, которого уже считал мертвым, но увидел перед собой живое воплощение мужества. Утларг положил свое грозное оружие и поднял валявшийся на земле меч.
Ему не хотелось калечить тело столь достойного человека своим привычным орудием. Только из уважения Агний позволил рыцарю сделать два выпада, после чего лезвие его собственного клинка со всей тяжестью удара могучей руки опустилось на шлем противника. Металл прогнулся, пробивая череп лидера церковников. Кровь потекла по его лицу, окончательно закрывая обзор. Агний дал ему прошептать короткую молитву и только после этого вонзил меч в щель нагрудника.
Софи не повезло еще в самом начале. Один из вооруженных булавой мятежников разнес в щепки сделанный специально под нее щит и сильно повредил ее руку. Несмотря на боль, девушка продержалась в сражении еще целый час. Видя, что дела плохи, Генри Гилберт приказал своему отряду выходить из боя. Рыцари перенесли свою воспитанницу в расположенный в тылу лазарет.
Никто из членов отряда сегодня еще не распрощался с жизнью. Не желая оставлять свою подопечную, они, чем могли, помогали целителям в полевом госпитале. Изредка Генри выходил из длинной цепочки натянутых шатров и наблюдал за тем, что происходит на поле боя. Сэр Гилберт побывал в достаточном количестве сражений, чтобы даже с такого расстояния понимать, что это проиграно.
В гуще боя Итану вновь повезло натолкнуться на мистера Кэмбела, и теперь он старался не выпускать того из виду. Воины дипломата пошли на прорыв и кардинально изменили ситуацию правого фланга воинства мятежников в лучшую сторону. Теперь сторонники Ортоса проигрывали со всех сторон.
До державших центр северян дошло послание о том, что фланги остаются за мятежниками, отчего жители гор воспряли духом и также начали продвигаться вперед. Едва успевшая отойти от прошлого сражения зеленая трава полей Холанда теперь была завалена трупами и залита кровью. Не выдержав столь сильного напора, в армии церковников стали появляться первые дезертиры.
Заразившись невероятно быстро распространяющимся страхом, к ним присоединялись все новые и новые воины. Поле битвы было за мятежниками. Спустя полчаса Итан оказался на линии, от которой перед началом боя начинали свой марш войска Томаса Мура. В полумиле ему удалось разглядеть раскинутые шатры, скорее всего, служившие церковникам лазаретом.
Около шести десятков людей в черных одеждах сопротивления, судя по всему, направлялись именно туда. Итан не слышал, чтобы Артур отдавал какие-либо приказы, и потому, отвлеченный все еще оказывающими последнее сопротивление церковниками, заметил их исчезновение не сразу. Лейтенант пропустил тот момент, когда дипломату удалось ловко вывести своих сторонников из боя, и теперь ему пришлось броситься за ними вдогонку.
Генри Гилберт закончил помогать одному из врачей с ампутацией ноги. Двигаясь к очередному раненому, он заметил, что койка Софи пуста. Две ужасных мысли пронеслись в голове рыцаря: либо девушка умерла и место освободили для нового пациента, либо она нашла в себе силы и вновь отправилась в бой, надеясь воодушевить воинов и повторить чудо первого боя при полях Холанда.
— Эдвард! Собери всех! — крикнул он оруженосцу, склонившемуся над калекой через несколько рядов раненых от рыцаря.
Выбежав из шатра, он увидел ее. Софи шла по полю навстречу проигранному сражению, волоча по земле меч. Генри бросился за ней. Через полминуты за ними бежали все остальные. Она не успела уйти далеко. Рыцарь быстро догнал девушку и обхватил за плечи.
— Им нужна я, Генри. Пускай получают чего хотят. Не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие. — На лице читалась непоколебимая решимость.
Краем глаза сэр Гилберт заметил, что от армии мятежников отделился отряд, движущийся прямо в их сторону. Пытаясь придумать план действий, рыцарь приказал подоспевшему Эдварду удерживать Софи. Мозг лихорадочно оценивал сложившуюся ситуацию. Со стороны неприятеля уже доносились едва слышные выкрики, предвещающие смерть Софи. Генри оглядел собравшихся вокруг него людей, сравнил расстояние между ними и лазаретом, а также между ними и вражеским отрядом. В нынешнем состоянии Софи не могла быстро передвигаться, и убежать они уже не успевали.
— На этом ваша служба окончена. Эдвард, я хочу, чтобы ты позаботился о Софи. Для меня было честью вести вас в бой, — последние слова Генри адресовались его солдатам.
— Даже не думайте! Я пойду с вами. — Верный оруженосец сразу понял, что намеревается сделать его господин.
— Это мой последний тебе приказ, Эд. Вы с Софи должны выбраться отсюда живым. Постарайтесь добраться до нашего дома, там вам предоставят убежище.
— Я отказываюсь! — крикнул оруженосец, и остальные воины поддержали его ропотом возмущения.
— В моей палатке ты найдешь два письма. Одно для тебя, другое передашь моему отцу. Прошу тебя, не спорь, у нас мало времени, — в голосе рыцаря слышались теплые нотки человека, тронутого столь всеобъемлющей преданностью его людей.
— Не надо! Прошу тебя! — По щекам Софи потекли слезы.
Генри обнял ее лицо ладонями и без слов поцеловал в лоб. Заглянув в глаза каждому воину, он ударил кулаком по своему нагруднику и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился навстречу врагу.
Сделав несколько шагов, сэр Гилберт тяжело выдохнул, заставляя успокоиться вырывающееся из груди сердце. Он видел столько смертей, но умирать самому было страшно. Заведя руку назад, он снял со спины щит с эмблемой гвардии. Спиной он почувствовал позади себя движение и позволил себе улыбнуться. Он знал, что его люди не оставят своего командора.
Эдвард, с трудом сдерживая слезы, уводил Софи подальше от опасности. Сердце его ушло в пятки, когда он увидел, что с тыла к лазарету подбирается вражеская конница. Ее рассредоточенный строй брал их в окружение. Шансов на спасение не было, но он продолжал двигаться. Девушка ухватила его за ворот куртки и взглядом показала, что метаться нет никакого смысла. Они молча наблюдали, как по полю идут семеро человек, чьи спины покрывают развевающиеся на ветру белые плащи.
Генри отстегнул свой, чтобы тот не сковывал движений, и достал меч. Его примеру через секунду последовали все остальные. Воины догнали своего лидера и сейчас шли ровной линией. Семь человек против шести десятков. Расстояние между ними и смертью составляло уже менее полутора сотен шагов.
— Меч мой отныне не принадлежит мне, — произнес крайний воин правого фланга.
— Он служит высшему благу, — продолжил другой.
— Щит мой закроет собой не только меня, но и братьев моих, — сказали воины уже втроем.
— Душа моя будет чиста и не преклонится перед искушением, — присоединился к хору голосов четвертый воин.
— И даже перед лицом смерти сердце мое не дрогнет, зная, что дело мое праведное, — каждую новую фразу воины говорили все громче и громче.
— Клятва моя не исчезнет даже с последним вздохом моим, а верность и доблесть будут воспеты в легендах, — присоединился к ним рыцарь.
— И не найдется
