Война плащей - Константин Лебедев

Увидев смерть своего рыцаря, Софи упала в обморок, сжимая в руке висящий на шее деревянный талисман, когда-то давно подаренный Генри Гилбертом. Эдвард успел подхватить ее и аккуратно уложить на мягкую траву. По щеке оруженосца побежала слеза, которой он абсолютно не стыдился.

Падая, Генри думал, что ударится о твердую землю и ощутит очередную боль, которая эхом отзовется в каждой из ран, но вместо это его тело словно провалилось под воду. При столкновении с поверхностью меч Гилберта выскочил из руки. Сам рыцарь был уверен, что оказался в месте, очень далеком от полей Холанда. Единственным, что он видел перед собой посреди абсолютного мрака, были гигантские ворота, за которыми явственно ощущались холод и тьма.

— Арестовать! — В его сознание на секунду прорвался голос из оставленной позади реальности.

Рыцарь потянулся к ручке врат, и одновременно кончики пальцев его оставшегося в реальном мире тела цепляли рукоять меча. Двигаться было тяжело, словно он и вправду находился под толщей воды. Наконец он ухватился за ручку и ощутил теплое прикосновение человека к своей собственной руке.

— Ей ничего не будет угрожать. Даю тебе слово. Спи, воин. — Уильям Олридж склонился над телом рыцаря и положил свою руку поверх его, в которую мгновение назад вложил меч гвардейца.

Генри Гилберт поверил этому голосу. Услышав слова приглушенно доносящейся до него молитвы, он уверенно распахнул врата. Поток холодного света, вырвавшегося из плена, охватил аурлийца. Глаза рыцаря широко раскрылись и замерли навсегда. За спиной присевшего у мертвого тела Уильяма северяне задерживали Артура и его оставшихся в живых сторонников.

Кэр почувствовал, что сковывающая его хватка ослабла и вскочил с колен. Мистер Кэмбел смотрел на лежавшую в отдалении девушку и, в очередной раз игнорируя приказ своего короля, сделал несколько шагов в ее сторону. Руку он прижимал к животу, пытаясь остановить обильно вытекающую кровь. Дорогу ему преградил мистер Норрингтон. Джонатан вежливо, но строго потребовал сдать оружие.

Артур колебался, и никто не был уверен, как поступит его клинок, когда тот начал подниматься вверх. Отпустив рукоять, дипломат перехватил меч за лезвие, ощутив на своих пальцах кровь Генри Гилберта. Мистер Кэмбэл покорно передал свое оружие бывшему капитану гвардейцев герцогства Корд.

Мистер Олридж отправился в сторону стоявшего в отдалении воина. Оруженосец смотрел по сторонам и понимал, что бежать некуда. У его ног без чувств лежала Софи. Эдвард опустился на колено и проверил ее дыхание. Ладонь ощутила легкое дуновение. Выхватив меч, он встал между девушкой и приближающимся мятежником.

— Все кончено. В этом нет необходимости. — Уильям примирительно поднял руки, не обнажая свое оружие.

— Я все еще на ногах, а значит, не кончено, — дерзко ответил оруженосец, периодически оборачиваясь назад, чтобы не пропустить момента, когда к нему может приблизиться конница.

— Достаточно. Сегодня погибло слишком много достойных людей. Мы победили, нужно это признать. Я обещал твоему господину и обещаю тебе, что с головы леди Софи не упадет ни одного волоска, но до конца войны ей придется быть моей гостьей.

— Могу ли я ее сопровождать? — спросил Эдвард, понимая, что в подобной ситуации условия ставит не он.

— Думаю, у тебя сейчас другие обязательства. Я хочу, чтобы ты забрал тела своих товарищей. Они должны быть преданы достойному погребению, как того заслуживают. Тебе не помешают. Никто тебя не задержит. Можешь взять одну из наших телег, чтобы доставить тела.

Эдвард заглянул в глаза бывшего инквизитора и не увидел в них намерения обмануть его. Оруженосец сомневался, стоит ли доверять этому человеку. Он думал над тем, что, возможно, было бы гуманнее убить Софи прямо сейчас, пока она не пришла в сознание.

— Уверяю тебя, леди Софи ничего не будет угрожать. Когда Ортос станет нашим, она будет вольна отправиться куда захочет, — Уильям говорил так, будто у него не было никаких сомнений в том, что столица падет, и Эдвард отчего-то верил ему.

Оруженосец опустил меч. Уильям попросил подошедших мистера Норрингтона и Итана позаботиться о Софи. Поле боя целиком и полностью осталось за мятежниками. Лишившись своего главнокомандующего, армия церковников была обречена. Агний потратил немало времени, чтобы найти тело Томаса Мура среди гор мертвецов. Утларг лично выкопал ему могилу и вместе со своими людьми приволок увесистый булыжник, заменивший полководцу надгробие.

Софи очнулась только ночью. У ее койки, на стуле, прислонившись спиной к одной из опор шатра, дремал Уильям Олридж. Стоило ей немного пошевелиться, и бывший инквизитор сразу же поднял уставшие веки.

— Генри? — Читаемый в глазах испуг и искренние переживания девушки за своего рыцаря тронули мятежника.

— Мне жаль, но он мертв. — Уильям склонил голову в знак уважения к павшему в бою врагу.

— Эдвард!? — вспомнила об оруженосце Софи.

— Оруженосец? С ним все в порядке. Мы отпустили его и отдали тела погибших гвардейцев. Я пообещал им обоим, что тебе ничего не будет угрожать. — Король мятежников и сам не заметил, как обратился к ней в непривычной, лишенной церемониальности форме.

— Мы проиграли? — Софи смотрела вверх, на сужающийся купол шатра.

— Да. Те, кто избежал плена, бежали за реку Трикс. Послезавтра мы займем переправу.

— Что будет со мной? — без капли страха в голосе спросила Софи.

— До тех пор, пока не закончится война, вы будете моей гостьей. Вас и остальных пленных переправят на один из островов Внутреннего моря. После войны, когда мы почувствуем, что нашим идеям больше ничего не угрожает, пленные будут отпущены.

— Благодарю за ваше милосердие. — Рука девушки нащупала висящий на груди талисман Гилберта, и по ее щекам потекли непрошеные слезы.

— Вашим здоровьем займется очень хороший врач. Ему можно доверять. Поверьте, он творит чудеса. — Уильям позволил себе коснуться руки своей пленницы.

— Вы очень добры. — Софи наклонила голову вбок и впервые с момента их прошлой встречи посмотрела ему прямо в глаза.

В них было столько боли и отчаяния, что Уильям не решился задать те вопросы, что запланировал еще до ее пробуждения.

Эдвард въехал в столицу, везя в телеге тела своих товарищей, укрытых когда-то белоснежными плащами. Как только лидер мятежников его отпустил, он помчался в их маленький лагерь и забрал самые дорогие сердцу вещи. Нашел он и письма своего господина. Конверт, адресованный отцу Генри, он убрал, не распечатывая. Усевшись на пень, на котором вчера вечером сидел сэр Гилберт, он читал адресованное ему письмо. На тонкие листы пергамента падали редкие капли слез.

В своему письме верному другу Генри Гилберт благодарил его за службу и совместно проведенные в трудах годы. Одним из листов оказалось рекомендательное письмо, в котором рыцарь просил нового командора гвардии рассмотреть возможность принятия Эдварда в ряды знаменитого подразделения.

Оруженосец давно заслужил свое место в братстве, но Генри не готов был отпускать от себя столь полезного и преданного ему человека, а сам Эдвард никогда за себя не просил. Вторая часть письма была посвящена Кире и ее сыну Грегори. Рыцарь просил товарища помочь им добраться до лесных герцогств. Эд не знал наверняка, но догадывался, что в письме к отцу Генри просил того покровительствовать этой семье.

Покачиваясь от тряски, вызванной городской брусчаткой, телега въехала во двор гвардейских казарм. Рыцари вышли вперед, удивленные неожиданным появлением Эварда. Оруженосец натянул поводья и спрыгнул на землю. Обойдя телегу, он скинул плащи, скрывающие тела гвардейцев.

Всех павших членов отряда похоронили прямо здесь. Возможно, Генри Гилберт и желал бы быть похороненным в семейном склепе, но, лишившись титула, он утратил на это право. Могилы получились скромными, но слава о великих воинах быстро облетела весь Ортос, превратив место захоронения в достопримечательность, посетить которую