Всё не то, чем кажется - Олли Бонс
Я мотаю головой.
— Так слушай: жил-был король, который не отправлял преступников в темницу, а приказывал драконам уносить их в безлюдные земли, откуда нет дороги назад, — девушка крепче сжимает мои руки. — Короля не волновало, велико ли прегрешение. Было ли то убийство из жадности или отчаявшаяся нищенка крала крохи еды для детей — в глазах короля все преступления были равны. К счастью, дракон оставлял людей там, где они хотя бы смогут выжить, и им позволялось взять с собой какие-то инструменты, способные облегчить существование. Здесь, в этой долине, мы все — потомки тех несчастных, но уже много лет драконы никого не приносили.
— Я читал… — начинаю было я, но острые ногти впиваются в мои израненные руки. — Ох, что ты делаешь?
— Иди за мной, — повелевает девушка, отпускает меня и идёт прочь.
Мне ничего не остаётся, кроме как идти следом. С рук капает кровь. Надеюсь, она не собирается разорвать меня на части и сожрать, а то чувствую, эта может.
Никто из других обитателей деревушки не останавливает нас, хотя и видно, что они не прочь были бы со мной поболтать.
Дом, в который мы идём (если это можно назвать домом), стоит на крупном осколке скалы у самого берега озера, и мы поднимаемся к нему по узкой тропке. Вода в озере такая прозрачная, что можно разглядеть каждый камешек на дне.
Похоже, что стены дома состоят из смеси глины и озёрных камней. Дом округлый и сверху покрыт сухой болотной травой.
Прежде чем мы входим, девушка оглядывается. Похоже, ей важно, чтобы за нами никто не следовал. Она остаётся довольна осмотром и жестом приглашает меня внутрь.
Я вхожу и осматриваюсь. В этом жилище пол из глины, у стены охапка сухих трав, покрытая шкурой, что служит ложем, а больше нет ничего, даже печи. На стенах висят немудрёные наряды. Даже двери как таковой здесь нет — только проём, завешенный сухой длинной травой.
— Теперь рассказывай, кто ты на самом деле, — говорит мне хозяйка дома. — Ты ведь не преступник, хотя лучше, чтобы мой народ считал именно так. Ты правитель, что для здешних мест так же плохо, как и дракон, если только не хуже.
— Ты права, я сын короля, — удивлённо отвечаю я. — Но откуда…
— Времени мало, — прерывает она меня. — Как ты здесь оказался и зачем?
— Мы летели за Дальний Край Света, — признаюсь я, так как выбора не вижу. — К драконам.
— Твой друг — дракон? — незнакомка пристально смотрит на меня.
— И да, и нет. Он может быть человеком. И хотел бы быть именно им. Пожалуйста, сделай что-нибудь, — прошу я. — Умоляю, помоги ему, если можешь!
Девушка явно колеблется, отходит к двери, затем поворачивается, встряхнув волосами. Берёт меня за руку в том месте, где под рубашкой прячется кольцо чешуи, и чему-то улыбается.
— У тебя его вещь, — говорит она и протягивает руку. — Давай.
Неужели она имеет в виду амулет? Но как она могла догадаться, и можно ли ей доверять?
— Давай! — повышает голос она. — Времени почти не осталось!
Наверное, стоит рискнуть. Сам я не сумею помочь Дрейку, а из всех жителей деревни помощь мне предложила лишь эта девушка, даже имени которой я не знаю. Я развязываю ворот, снимаю амулет и протягиваю ей. Странно, но сейчас амулет не светится.
— Идём! — и она почти толкает меня. Мы спешим к центру деревушки, где жители уже уложили несколько куч хвороста.
— Нела, окажи милость! — просит знакомый мне старик, и девушка, улыбнувшись, кладёт на хворост ладонь. Вскоре с потрескиванием занимается огонь.
Я с изумлением гляжу на эту сцену. Колдовские способности? Она ведь и раньше дала понять, что ей открыто больше, чем другим.
Колдунья стискивает моё плечо.
— Сядь к костру, расскажи, откуда прибыл, — говорит она так властно, что нет желания спорить.
Меня окружают люди, давно не видевшие новичков и жадные до свежих историй, а когда я озираюсь в поисках своей новой знакомой, то вижу, что она будто растворилась.
Глава 28. Ради друга можно и злодеем стать
Похоже, таков замысел этой необычной девушки — она в одиночку отправится выручать дракона, пока я у костра развлекаю остальных. По крайней мере, очень надеюсь, что я правильно её понял. Также хочется верить, что Дрейк ещё не сдался, не утратил силы и надежду.
— Рассказывай, друг! — кричат со всех сторон.
— Что ж, слушайте, — начинаю я, устраиваясь на земле. А сам думаю, что бы такого сочинить. Эти люди являются потомками преступников, но сами, пожалуй, не совершали никакого зла, потому не стоит выдумывать историю об убийствах. Мало ли, как ещё отнесутся.
— Кхе… кхе… — тяну я время. — Был я, значит, учеником ювелира в Четвёртом королевстве. А хозяин у меня был таким жадным да склочным, заставлял работать сутки напролёт, а за то лишь кормил, но держал впроголодь.
— И ты его убил! — старик, примостившийся рядом, радостно хлопает себя по костлявым коленям.
— Не мешай! Не перебивай! — шикают на него. Старик вздыхает и почёсывает клочковатую бороду.
— Был мой хозяин, значит, таким мерзким, с вечно кислой рожей, — продолжаю я, ещё не зная, как закончить. — И жена у него была под стать: лицо красное, сама крикливая, злобная…
— И ты её убил! — смеётся старик, брызгая слюной.
— Помолчи! — снова утихомиривают его люди.
— А ещё у моего хозяина была дочь, — говорю я. — Худющая такая скелетина, притом злая, как мать с отцом вместе. Вечно она находила недочёты в моей работе и требовала переделывать, даже если та работа и не касалась ювелирного дела. Я ведь и дом их убирал, и покупки делал…
— А-а, — визжит старик. — Так ты дочку-то ихнюю порешил!
Его оттаскивают подальше, чтобы не мешал.
— Жизнь моя, таким образом, была очень тяжёлая и печальная, — вздыхаю я.
— Ох, бедолага, — вздыхают вместе со мной сердобольные женщины.
— Знаю! Всех троих прикончил! — вопит старик из-за их спин. Затем слышатся какие-то странные звуки, и он замолкает.
— Говори дальше! — просят меня люди.
— Так вот, — медленно, растягивая слова, произношу я. — Было мне плохо, горько и тяжело. Но тут в моей мрачной и беспросветной жизни появился лучик света — в лавку хозяина зашла прекрасная девушка, которую я полюбил всем сердцем.
Женщины ахают и охают.
— Как звали-то её? — спрашивает, мечтательно улыбаясь, светлокосая девица.
— Андр… — почему-то срывается с моих губ. — Андраника! — спешно исправляюсь я.
— Какое необычное имя! — говорит кто-то.
