Одинаковые. Том 2. Гимназисты - Сергей Насоновский
Судя по моим биологическим часам, проспали примерно пять — пять с половиной часов.
Значит, за это время поезд должен был преодолеть около трёхсот — трёхсот пятидесяти вёрст.
Что же это за станция? Я посмотрел в окно.
— Это Бологое, — сказал Кузьмич, глядя на меня.
Мы с братьями рассмеялись во весь голос, вспомнив стишок про рассеянного человека, что брюки через голову надевал, и это здорово подняло настроение.
— Это что за остановка — Бологое или Поповка? — и снова весёлый смех наполнил наше купе.
Решили немного размяться и выйти на платформу.
Но как только мы прошли в тамбур, в вагон ворвалась молодая женщина, лет двадцати пяти, и с криком: «Помогите!» — бросилась к нам навстречу.
— Стой, мерзавка! — донёсся крик снаружи, с перрона.
Глава 18
Мы стояли в тамбуре вагона, когда появилась девушка в дорожном платье из тонкого сукна. Её каштановые волосы растрепались и выбивались из причёски, а на щеках горел лихорадочный румянец. Она влетела в тамбур, словно за ней гнались демоны. Дыхание было прерывистым, а глаза — широко раскрытыми от страха.
— Помогите, прошу вас! — молящим голосом промолвила девушка.
Руки дрожали, когда она споро пыталась привести в порядок свою одежду. На шее поблёскивало изящное жемчужное ожерелье, а в ушах покачивались небольшие серьги — единственное, что выдавало в ней особу благородного происхождения. Но сейчас эти украшения казались неуместными в свете отчаянного положения.
— Говорю же стой. Варвара, что творишь, дура! — раздался крик и мы смогли лицезреть преследователя.
Это был довольно внушительный мужчина лет сорока. Его крупное телосложение сразу бросалось в глаза — массивная фигура словно заполняла собой всё пространство. Широкие плечи и мощная шея свидетельствовали о былой силе, хотя сейчас его фигура приобрела несколько оплывшие очертания. Глаза, глубоко посаженные под нависшими бровями, смотрели внимательно и строго. Одет он был в добротный сюртук из хорошего сукна, который, однако, не скрывал округлившихся форм.
В целом, несмотря на внушительные габариты, в его облике читалось достоинство человека, привыкшего к уважению и почтению.
В проём в тот же миг ввалился преследователь. Его лицо побагровело от ярости, а глаза налились кровью.
— Стойте! — рявкнул он, пытаясь схватить девушку.
Но тут уже не сплоховали мы с братьями.
— Эй, господин, не смейте трогать даму! — выкрикнул Никита.
— Да, это не по-божески, так девушку забижать! — поддержал его Леха.
Мужчина опешил от неожиданности, но быстро пришёл в себя:
— Посторонитесь, щенки! Это не ваше дело!
Мы с братьями, не сговариваясь естественно встали полукругом, закрывая девушку собой.
— А вот и наше! — дерзко ответил я.
Мужчина, разъярённый неповиновением, попытался растолкать нас своими массивными плечами, но мы действовали слаженно. Леха подставил подножку, Никита схватил преследователя за руку, а я ударил его в солнечное сплетение, удачно подставленное под хороший удар.
— А ну, отпусти! — рычал мужчина, пытаясь освободиться.
Проводник, привлечённый шумом, выскочил в тамбур, когда этот боров почти сумел вывернуться из нашей подростковой хватки.
— Что здесь происходит⁈
— Этот господин преследует даму! — выпалил Никита. — Мы не могли просто смотреть на это непотребство!
— Девушку никто не тронет. А вам, сударь, придётся выйти на платформу. Либо будем звать полицию! — сказал проводник.
Преследователь, красный от злости и унижения, был вынужден подчиниться.
— Спасибо вам, мальчики! — прошептала девушка, едва сдерживая слёзы. — Не знаю, что бы я без вас делала…
— Пустяки, сударыня! — улыбнулся я. — Мы всегда готовы помочь даме. Особенно такой красивой.
Проводник нашел для Варвары свободное купе, а мы решили на этом моменте закончить знакомство со станцией, что-то перехотелось ей Богу. Жаль, что сейчас на поездах в России еще нет вагонов ресторанов, хотя наши девчонки собрали в дорогу достаточно много домашней снеди, и нужно постараться съесть ее до приезда в Москву, чтобы не таскаться с ней по первопрестольной.
В конечном счете мы накрыли стол простыми, но вкусными яствами и вспомнив, что в вагоне наверняка вынужденно путешествует одна прекрасная дама сходили до купе, и пригласили составить компанию. На предложение от нас она не сразу, но согласилась, видно было ее стеснение и робость, которая проявлялась во всем.
Но в процессе совместного ужина, девушка немного пришла в себя и поведала нам свою историю. Она из обедневшего дворянского рода, и ее тетушка, чтобы решить свои финансовые проблемы сосватала ту за вот этого бугая, что несся невзирая на преграды. Фактически Ольгу продали, словно крепостную. А между прочим, этот помещик Грушин уже дважды вдовец, и во всем уезде известно, что две предыдущие жены не вынесли и двух лет совместной жизни. Одна из них скончалась от побоев, а вторая повесилась, тоже вероятно не от любви.
Короче влезли по неволе мы с братьями в семейные разборки. Хотя официально Грушин еще не стал супругом Варвары, и она до сих пор носит отцовскую фамилию Крюкова. Брать на попечение ее мы не собирались, девушка хорошая, но воспитана в дворянских традициях, и даже после того, что мы для нее сделали чувствовалась отстраненность. Поэтому я предложил ей небольшую финансовую помощь, которую при возможности она сможет вернуть переводом в Санкт-Петербург. Выхода, по сути, у той не было и она с благодарностью приняла 50 рублей, обещая непременно отправить их обратно в ближайшее время. На этом, по сути, наше с ней знакомство и закончилось, как я думал в тот момент навсегда.
И вот мы с братьями и Кузьмичом стоим на Нижегородском вокзале возле пассажирских касс самой настоящей железной дорога XIX века. Сейчас нам нужно купить билеты до Воронежа, откуда уже по железной дороге направиться до Ростова-на-Дону. К сожалению, прямого пути еще не существует. А вокзал-то я узнаю. Его же позже переименуют в Казанский. Кузьмич смог купить билеты только во второй класс, но мы ребята не гордые и оплатив полную стоимость проезда у билетного кассира взяли ближайший ближайшие. Он выдал нам багажный талоны и сами билеты с синей печатью железной дороги.
Переночевав на постоялом дворе, который достаточно просто был найден на Каланчёвской площади, на следующее утро мы двинули к нашему вагону и вот уже как несколько часов поезд везёт нас на Воронеж. Как говорится, Москва — Воронеж, хрен догонишь.
Дорога-то совсем не близкая и займёт она
