Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов
— Рада, что сумела такой малостью скрасить твои бессонные ночи и хоть немного развеять смертную скуку.
— А уж как я рад — не пересказать, — покачал головой Ланс. — Кстати, большое спасибо тебе. Если бы не эти письма, я мог бы получить удар в спину. Но выжил. Следовательно, благодаря тебе.
— Благодаря мне, а не меткому выстрелу Ридо альт Сантоша? — прищурилась Ита.
— Ну, и ему, конечно, тоже. Надо бы заехать поблагодарить ещё раз — мы не виделись со дня сражения.
— Попроси и тебя высадят радом с его гостиницей. Оттуда полквартала до «Гнева Святого Ягена». Как-нибудь дойдёшь.
— Попрошу. Хорошо, что он выздоравливает в гостинице, а не в богадельне. Есть надежда на благополучный исход.
— В богадельне? — Танцовщица рассмеялась. — Плохо ты знаешь своих подчинённых. Ридо альт Сантош из Дома Серебряной Рыси не будет валяться на грязных простынях в богадельне. Узнав о его ране, глава Дома прислал целую ораву слуг, своего личного лекаря-вирулийца и мешок золота. Да что я тебе рассказываю! Заедешь в гости, сам увидишь. Гостиница называется «Золотой дракон».
— О, как! Не трагерское название.
— Хозяин там, кажется, из Тер-Веризы.
— Тогда всё понятно. Ладно. Что ты хотела рассказать? Мне как-то неудобно заставлять благородных флотских офицеров мёрзнуть на морозе.
— Сами напросились, — отмахнулась Ита. — Но мне тоже хотелось бы побыстрее разделаться с этим разговором. Так что…
— Ты меня пугаешь! — Улыбнулся Ланс.
— Тебя напугаешь! И не перебивай меня, альт Грегор! Что за привычка? Сам же просил быстрее.
— Прости. Внимаю тебе, как неофиты Первосвятителям.
— Ты внимаешь? Так я и поверила… Впрочем, слушай. Я получила новое письмо от прана Жерона.
— Удивительно! — воскликнул менестрель. — Прости, не сдержался. Что, правда, письма до сих пор ходят из Аркайла в Трагеру?
— Удивляйся ещё больше. Они ходят через Кевинал. Правители осыпают друг друга угрозами, генералы готовятся к войне, а купеческие обозы, как ходили, так и ходят.
— Да. Золото правит миром. Пока брезжит выгода, люди будут рисковать имуществом и жизнью. И наплевать им на такие понятия, как патриотизм, гордость, честь…
— Гордость у купцов? — усмехнулась Ита. — Ты пугаешь меня, альт Грегор! Тебе точно обломок крепости не прилетал в голову? Впрочем, ладно. Я, признаться, рада, что купцам наплевать на разборки между правителями Трагеры и Кевинала. Благодаря им я получаю письма от капитана Жерона. — Она помолчала недолго, очевидно ожидая какой-либо реплики от Ланса, но он терпел, не открывая рта, решив доказать, что умеет держать слово дворянина. — Поверь, альт Грегор, я не стала бы тебя тревожить, но содержание его последнего письма касается и тебя тоже. Ну, скажи хоть что-нибудь! То болтает — слово не вставишь, то из него клещами слово это же не вытянешь!
— Откуда капитан Жерон узнал, что я здесь? Ты написала?
— Вот ещё! Ничего я не писала! Объясняю медленно и два раза, как для великого менестреля, — касается тебя, но вовсе не о тебе. Ясно?
— Ясно. — Ланс почувствовал прилив злости. — А что ты так всполошилась? Капитан Жерон опять не предложил тебе руку и сердце?
— Как раз предложил! — Ита оскалилась, как рассерженная кошка, рзве что не зашипела. — Но потом, когда война закончится.
— А она скоро закончится?
— Пран Жерон пишет, что не в ближайшее время.
— Ну, он бы убрался со своей Ротой из Аркайла, война и закончилась бы.
— Альт Грегор! Если бы ты знал, что творят войска Маризы на тех землях, которые якобы освобождают, ты бы этого не говорил!
— А капитан Жерон тебе это подробно описал?
— Не подробно. На это у него нет времени. Когда занимаешься обороной нескольких городов одновременно, да ещё не упускаешь из внимания линию разграничения войск, которая проходит по лесам, полям, сёлам, то времени на писанину не слишком много. Но кое-что он описал…
— Кое-что?
— Да. Помнится, тебя бесили браккарцы, которые обстреливали из пушек жилые кварталы Эр-Трагера? Настолько бесили, что ты готовился отдать жизнь, лишь бы не допустить этого вновь?
— Бесили. И сейчас бесят.
— А что ты скажешь об аркайлских мортирах, которые били по Вожерону? Тяжёлыми ядрами и зажигательными. По женщинам, старикам, детям. Ночью и днём.
Ланс дёрнулся. Запульсировала раненая нога. Забилась кровь в висках. Разве такое возможно? Да, мятежники. Но кто? Кларина, провозгласившая себя герцогиней. Её отец, барон Клеан, готовый на всё ради власти и преумножения богатства. Дома, вассальные по отношению к Сапфирному Солнцу и Бирюзовой Черепахе. Они, без сомнения, достойны наказания за учинённый беспорядок, за смуту, которую внесли в державу в столь непростое время. Они призвали на землю Аркайла Вольные Роты, чтобы обратить оружие против законной наследницы герцога Лазаля. Хотя, как ещё сказать… Законной ли? Если правда, что Мариза и её дражайший супруг, возомнивший себя поэтом, Эйлия альт Ставос, силой захватили власть, то чем они лучше Кларины? Почему они присвоили себе право карать? Только потому, что большая часть Аркайла на их стороне? Кто сильнее, тот и прав? За что же убивать простолюдинов и мещан? Они не по своей воле оказались в гуще борьбы. Просто так распорядился Вседержитель, без воли которого, как известно, не происходит ничего.
Да, Ланс по-прежнему считал, что мятеж против короны должен быть подавлен. Но есть же способы добиться цели, не уничтожая города вместе с живущими там людьми. Переговоры, скажем. Подкуп. Наёмный убийца. в конце концов, который попросту уберёт верхушку мятежников, неугодную столице.
— Эй, альт Грегор, — донёсся голос Иты, — ты не умирать ли собрался? Побелел, вот-вот глаза закатишь…
— Не переживай, — ответил он, скрипнув зубами. — Если я и умру, то не прямо сейчас. Мне ещё предстоит кое в чём разобраться.
— Спасибо, успокоил. А то возись тут с твоими похоронами…
— Ты точно уверена, что капитан Жерон пишет правду? — перебил её менестрель.
— Уверена. Мне он никогда не лжёт. Ему незачем меня убеждать в своей правоте.
— Они, правда, обстреливают города?
— Правда, правда… Вожерону ещё не так сильно досталось. А вот маленьким городкам и сёлам! Пран Жерон пишет, что у него сложилось впечатление — Мариза хочет вернуть только земли. Люди, живущие там, для неё — обуза. От них лучше избавиться.
Ланс тряхнул головой, будто пытаясь
