Лут - Евгения Ульяничева
— Когда?
Скоро, на запотевшем стекле упавшей скобкой проступила улыбка.
— Что я должен делать?
Слова важны, Манучер. Важнее молчания.
Смех Короля утонул в шуршании. Выпь сдернул наушники, обернулся, уставившись в зрачки Третьего.
Гадая, что понял тот из одностороннего диалога. Юга молчал, нервно поглаживая цепь.
***
Обратно пришлось идти другой дорогой, узкой и прохладной, будто муаровая лента. В истоке пути парни взяли со стены два идентичных фонаря, с деревянными, до лоска отполированными корпусами. Юга коротко вдавил плоскую кнопку — свет вывалился, расплылся жирным белым пятном.
Коридор тянулся, как кошмар.
Стены смыкались над головой, от них не было ни света, ни тепла. Когда в лучах фонарей появилась первая встречная фигура, Выпь и Юга невольно вздрогнули. Однако незнакомец прошел мимо, словно не заметив их. Шел, опираясь взглядом об пол, искал чего-то.
— Это кверент, — вдруг вспомнил Юга, стукнув себя фонарем в лоб, — точно тебе говорю, кверент. Ай, и чего раньше не мог опознать?
— А кто это?
— А Лут их разберет, — отмахнулся черноволосый, — вроде тех, что потерялись, но ищут все что-то, что-то спрашивают.
— Ага, — Выпь даже не стал притворяться, что понял.
Навстречу попалось еще трое кверентов — ни один не остановился, ни один не обернулся. Свет фонарей делал Второго и Третьего невидимыми для Лутовых созданий.
— А мне вот одно любопытно, — вдруг сказал Юга, легко шагая рядом, — кто за стеклом-то стоял? Король или мы?
Выпь замер.
Уставился на Третьего. Юга молча тронул пальцами его ошейник, чуть потянул к себе. Выпь шагнул ближе, сдерживая дыхание.
— Снять бы его к Лутовой матери, — прошипел Третий твердым злым шепотом, — неужели умельцев не сыскалось?
— Ивановы брались — ни с чем отступились. Не по зубам.
Оба усмехнулись. Выпь взвесил на руке массу волос.
— А с цепью ты свыкся, как я погляжу.
— У всех свои ленточки, Второй.
***
Они вернулись.
— Разрешил, поехали, — сипло доложился Выпь.
Юга, ни с кем не заговаривая, с ногами вскарабкался на борт.
Корабелла качнулась, мягко пошла вперед и вниз. Арфа тлела красноватой закатной сосной.
Медяна, справившись с желанием выпихнуть Юга за борт, вопросительно тронула желтоглазого за локоть. Второй оторвался от молчаливого созерцания Юга, обернулся на девушку, кивнул.
— Сложно было?
— Потом расскажу. Если захочешь услышать.
— Сильно он из себя ужасный? — не отставала девушка.
— Бывали и пострашнее, — хмыкнул Юга, по-прежнему глядя в сторону.
Засвистел, качая ногой.
Выпь тяжело глянул, сжал губы. Покосился, словно взглядом пытался усовестить. Осторожно приобнял девушку, потянул прочь.
— Пойдем. Капитан что-то говорит.
Волоха еще не говорил. Медяну поразило, как быстро он поменялся. Вот только в своей каюте зубы сушил и дурачился, а теперь был собран и выглядел на все навранные лета.
— Господа и… дама, — рыжая благодарно отсалютовала, — благодаря нашим самоотверженным товарищам мы получили право на вход в Бухту. Дорога, как мы все подозреваем, предстоит краткая, но трудная. На борту гражданские лица и парочка животных, Дятел, не скалься. Поэтому объявляю строгое перемирие и целибат. Не драться, не трахаться, не бухать.
— Что ж делать-то тогда?! — возмутился Дятел, упирая кулаки в бедра.
— Смотреть по сторонам внимательно, запоминать и делать выводы, — отчеканил Волоха. — Всем все ясно?
— У матросов нет вопросов, — подтянулись все.
— Тогда по местам.
***
Вскоре смешки и разговоры стихли сами собой. Очень уж тоскливо было в гармошке — словно в глотке какого-то исполинского существа. Тихо и темно, душновато, непонятно. Ивановы разошлись по корабелле: капитан остался у носа, Дятел отгреб к правому борту, налево отправился Буланко, тылы прикрывали Мусин с Иночевским. Медяну попробовали были деликатно запереть в каюте или на камбузе, но девушка наотрез отказалась.
На самом деле, сидеть одной в замкнутом помещении и потеть от неизвестности было хуже, чем таращиться в темноту в компании. Олары вели себя пристойно — лежали на полу, словно коврижки, изредка моргали. Гармошка их подавляла и одуряла.
Руслан и Мусин с Иночевским, пока затишка, взялись толковать новенькой за Статут и валентность.
— Тут, милая барышня, все просто. Валентность это, в сущности, число силы. Чем больше валентность, тем больше сила оружия. Так достаточно понятно?
— Вполне, — кашлянула Медяна, морща лоб, — но как эта валентность появляется, откуда берется?
— Валентность есть аккумулированный энергетический след, следствие действий владельца сего орудия, — плавно вступил Иночевский, — ибо хозяин может как приумножить силу, так и низринуть ее. Истинно говорю: у гвардейца, честно и доблестно оберегающего покой граждан, без пощады к себе, сила оружия будет возвышаться над силой оружия бесчестного убийцы, скрадывающего маленьких детей.
Медяна поежилась.
— И что, если стакнутся например, этот самый гвардеец с револьвером и тот убийца…тоже с револьвером?
— Тут, горлинка, может Статут свое слово веское сказать. Оружие с меньшим числом силы вяжется большим числом… То бишь, у татя этого револьвер оглохнет, онемеет.
— Но как на глаз угадать, какая у кого валентность? — Медяна схватилась за виски.
— Да никак, — хором пропело трио, — тут или мозгами раскинуть, или нюхом почуять, на опыте выехать, ну и знать, конечно, какая у твоего орудия силушка, выдюжит али нет….
— Есть, правда, оружие-Исключение, которое по Статуту не играет, например, ммм…. Орудия Первых и Вторых, сколопендры, кольца Лафона…
— Есть и оружие стайное: такое поодиночке малую силу имеет, зато совокупно, в группе, бьет мощно. Послушное. Таким оборужают дружину, личное войско, у Ведуты в заводе подобное, у манкуртов Башни, у гвардейцев тех же — Вороны с рук едят…
Медяна вспомнила, покраснела лбом и щеками:
— А если я чужое прихвачу и против хозяина оберну?
— Как тогда с Дятлом? Большая вероятность, что тебя же и укусит. В тот раз, видать, пожалело: могло и скулу разворотить.
— Понятно… Благодарю, господа, за науку. Буду знать.
— Не кручинься, горлинка: сыщем мы тебе оружие по руке, по стати. Чтобы весело было.
Медяна усмехнулась только:
— Уж чего-чего, а скучать мне тут не приходится.
Хотели заодно и про Свод Галео, силу механики и инженерии, поведать, но тут уж Медяна уперлась. И то сказать — сперва со Статутом разобраться, а уж Галео более конструкторам да изобретателям сподобен.
На Хоме Мастеров и познакомим, решили все.
***
— Топят здесь, конечно, — пробормотал меховой Дятел, оттягивая ворот, — слышь, гаджо, план у тебя есть какой?
— По обстоятельствам, — скупо отозвался Волоха.
Цыган прихлопнул ладонью по борту, зарычал негромко, но с выражением:
— Катать-пинать, русый, тут не пирушка с блядушками! Ладно, достанем мы эти
