Прости, мне придется убить тебя - Катерина Траум
И тут по квартире разлилась трель дверного звонка.
Хантер обеспокоенно посмотрел на время, однако ещё слишком рано: Гвен должна была прийти только через час, который как раз нужен, чтобы окончательно определиться с обстановкой, сортом алкоголя и линией поведения. И, как минимум, надеть майку и приличные джинсы.
Наверное, просто престарелая соседка опять будет просить помочь с настройками на телевизоре. Как не вовремя. Закатив глаза, Хантер прошёл к выходу и не глядя распахнул дверь:
— Миссис Льюис, мне сейчас немного…
Он замер на полуслове, забыв закрыть рот. На пороге стояла его ночная гостья, и такой Гвен предстала перед ним впервые. Яркий макияж насыщенных тёмных тонов, подчёркивающий блеск малахитовых глаз. Помада винного цвета, превратившая губы в манящие лепестки. Высокие тонкие каблуки и чёрный немного влажный от дождя плащ до середины бедра, к пуговицам которого уже тянулись её пальцы.
— Соскучился, Райт? — соблазнительно протянула Гвен, встряхнув светлыми прядками, освобождёнными из-под капюшона.
Закрыв все возможные эмоции в непроницаемый ящик, она надеялась сегодня быть на шаг впереди. Но просчиталась, ведь стоящий напротив мужчина неизбежно будил все самые неправильные желания своим голым торсом с напрягшимися мышцами.
— Тебя вообще часами пользоваться учили, Андерсон? — решил он не показывать своего потрясения так явно, делая вид, что его нисколько не трогало то, как быстро закончились пуговицы.
Похоже, Гвен была настроена решительно: что ж, поговорить можно и потом. Так даже лучше. Хантер невольно облизнул пересохшие губы, потому как она, ни на секунду не прерывая зрительного контакта, небрежным жестом распахнула плащ, открывая просто невозможно шикарный вид.
Тугой чёрный корсет, сексуально подчеркнувший грудь, дополнялся чулками и кружевными подвязками. Девочка знала, зачем пришла.
— Я ещё долго буду стоять на пороге?
Договорить Гвен не успела. Сильные руки обхватили талию и одним чётким рывком притянули к ещё влажному телу. Он моментально нашёл её губы, жадно припадая к ним с поцелуем. Она права, потому что какие бы мысли не роились в голове, каких бы планов не строил: Хантер скучал по ней. По медовой терпкости и запаху лаванды. Размазывая вульгарную помаду, он углубился в плен её рта, попутно затаскивая дьяволицу в квартиру.
Зная нетерпеливую натуру Гвен, можно было легко предположить, что как раз после того, как с криком кончит в его объятиях, разговорить её станет проще.
Хотя короткая искра в голове всё же пролетела: чёрный плащ с капюшоном до боли знаком. Неужели этот день настал, и сегодня его посетила сама Миледи?
Гвен отвечала с каким-то отчаянным рвением, словно хотела насытиться им, утолить свой голод теперь уже до конца. Ведь другой возможности не будет. Вплетаясь пальцами в его влажные волосы, наслаждаясь мягкостью прядей, она упивалась каждым мгновением. Безумие накрывало предельно быстро, гораздо быстрей, чем раньше. Теперь не было никаких попыток сопротивления или отрицания, напротив.
Она позволяла ему. Сжать ладонями ягодицы, украшенные подвязками. Сорвать с её плеч мешающий плащ и беспрепятственно опуститься влажными поцелуями к шее. От каждого касания тело прошибала дрожь, и невозможно было этому помешать. Как бы ни старалась, как бы ни заглушала все эмоции, пытаясь думать лишь головой, Гвен хотела его даже так, даже сейчас. Отзывалась, выгибаясь ему навстречу и прикрывая глаза, когда Хантер требовательно прикусил мочку уха.
Можжевельник и имбирь, щекочущие в горле, опускались всё ниже, до тугого тянущего комка в животе. Нельзя, нужно быть предельно собранной!
С трудом заставив себя смести мысли в кучу, она прошлась ногтями по его торсу, уходя к поясу штанов. Отчётливо ощутила его реакцию: сдавленное шипение в шею, ещё крепче, до первой слабой боли сжавшиеся пальцы на бёдрах. Так не должно быть, но по коже прошел искрящийся электрический импульс, не давая сосредоточиться.
Нет, так она проиграет. Нельзя этого допустить, потому что на кону собственная жизнь. И только вспомнив увиденное днём в чертовом гараже, Гвен смогла включить инстинкт самосохранения. Неизбежно подталкивая Хантера всё глубже в квартиру, нетерпеливо прижималась к его паху, крича о своих желаниях.
Не обманывала. Только лукавила и торопилась, боясь, что дрогнет в самый ответственный момент. Не имела права.
Хантер совершенно не собирался уступать пальму первенства. Напор Гвен удивлял, ведь обычно она быстро сдавалась и таяла в его руках. Сейчас же что-то изменилось, в воздухе висело напряжение, душило его всё сильней. Но в следующий момент он уже коснулся пятками кровати и сел на неё, тут же притягивая к себе словно свихнувшуюся гостью. Она уверенно оседлала его бёдра, и Хантер с упоением продолжил наслаждаться её телом, покусывая ключицы и спускаясь к ложбинке груди.
Лаская упругие ягодицы, он не мог остановиться: эта фурия его пленяла, кружила голову. Сразу забывались все мотивы, что привели сюда, на эту постель. Главное она с ним, тихо постанывала, когда очередной поцелуй стал острым укусом, и этого достаточно. Возбуждение искрило в крови, превращая её в кипяток. Нежная бледная кожа под его губами очень быстро покраснела.
Гвен хотела протянуть подольше. Чтобы запомнить навсегда, каково это: быть с ним. Но знала, что ещё минута, и решимость больше не собрать по осколкам, она уже трещала от каждого касания горячих рук.
Она толкнула Хантера в грудь, и он упал на матрац, ловя её взгляд, как будто ждал объяснений. Пришлось быстро усыплять его бдительность, хитро улыбнувшись и припадая к нему в поцелуе.
Отвлекающем. Долгом. Посасывая язык и пытаясь кричать без слов: «Беги!».
Поздно. Он слишком увлёкся, изучая каждый уголок её рта. Делился с ней вкусом табака и имбиря, и это сочетание сегодня было горьким. В горле запершило, а сердце рвалось на части, раня острыми краями. Сейчас или никогда, потому что больше терпеть невозможно. Пальцы Гвен ушли назад, осторожно вытягивая из специального узкого кармашка в корсете тонкий изящный нож. Рукоять безукоризненно чётко легла в лаадонь, обжигая холодом.
Никаких вариантов. Это вопрос выживания, не больше. Ничего личного. Она просто хотела жить.
Не произносит вслух ни слова, всё
