Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год
И как не вспомнить ребят, с которыми мне приходилось бок о бок бороться с огнем: в яростном запале нечеловеческой усталости они не раз поминали недобрым словом конструкторов, словно бы напрочь забывших о существовании лесопожарных служб и о том, что этим службам нужна надежная техника.
Выходит, однако, есть у нас техника, способная выдержать и тяжелый пробег по бездорожью, и схватку с огнем. И все же нечем пока порадовать тех ребят, что завтра пойдут в атаку на пожар: все это лишь опытные образцы. Придет на помощь эта техника лишь после освоения серийного производства, а это задача не только института. Нужно всем брать на себя эти хлопоты.
Тайга-то горит...
Юрий Пересунько, наш спец. корр.
г. Красноярск
«Пеликаны» стерегущие огонь
В 1983 году летом я летел в Африку. Перед вылетом на просторы Средиземноморья стюардесса рассказала, как пользоваться спасательным жилетом в случае вынужденной посадки на воду, предупредив, что это, по всей видимости, не понадобится, но на всякий случай знать надо. И вот когда под крылом уже засеребрилось море, удивительно спокойное, каким оно бывает только летом, а слева по борту появился «итальянский сапожок», справа возник остров. «Корсика»,— подумал я и вдруг увидел: возле берега, словно встревоженные птицы, кружат желто-красные самолетики, то садясь на воду, то снова взлетая.
— Это «канадэры»,— заметив мое любопытство, сказал сосед по креслу Али, который возвращался после учебы в СССР к себе на родину в алжирский город Константину,— воздушные пожарники.
Так впервые состоялось мое знакомство с «пеликанами», как я их про себя окрестил, которые несут в клювах воду, чтобы тушить огонь. Потом мне приходилось много слышать и читать о гидросамолетах, широко используемых французской пожарной службой для борьбы с лесными пожарами на юге страны. Об этих легендарных летательных аппаратах ходит немало интересных историй.
Гидроплан С-215 канадской конструкции был разработан специально для пожаротушения в лесах в середине 60-х годов и служит до сих пор. Его канадское происхождение отчетливо видно в самом названии «канадэр», образованном двумя составляющими «канада» и «эр» — воздух. Во Франции его считают одним из самых эффективных средств против лесных пожаров.
Этот гибрид лодки и самолета действительно вблизи напоминает нескладного пеликана с тяжелым красным клювом, коротким телом, высоко посаженными крыльями.
— Канадцы — хороши лесорубы,— нередко шутят пилоты,— по привычке они и самолет вырубили топором. Но, слава богу, это одновременно и хороший самолет, и отличная лодка. Она способна шестьдесят раз в день закачивать в свое чрево по пять с половиной тонн воды и выбрасывать ее над горящими лесами, кустарниками, постройками. Но в таком деле, понятно, очень многое зависит от пилотов.
Один из них — Жан Луи Грело, о котором я впервые узнал из журнала «Гран репортаж». Как и другим пожарным, ему чаще всех задают вопрос: «А не страшно летать в кромешном дыму, над пылающим лесом?» К слову заметим, что температура в верхних ярусах горящего леса превышает 800 градусов. Так что вопрос отнюдь не праздный.
— Не раз я дрейфил и думал про себя: «Пропал!» В эти мгновения сердце, казалось, выскочит из груди,— рассказывает Жан Луи Грело, 50-летний крепыш, поглядывая на «канадэры» через стекло диспетчерской аэродрома в Мариньяне.
Старый ас морской авиации, десять лет прослуживший на авианосце «Клемансо», Грело состоит теперь в воздушной эскадрилье, которая каждое лето вылетает на своих «водяных бомбардировщиках» на штурм огня.
— Одно из худших, пожалуй, моих воспоминаний — пожар в Аллатте, на равнине Пери в 1983 году. Это был год пожаров на Корсике. В конце июля горело повсюду. Была жуткая неделя. У Аяччо я взлетел в дыму, жара за сорок. Настоящая духовка. А «канадэры» к тому же не герметизированы.
Мне было поручено залить дом, зажатый пламенем со всех сторон,— в нем находилась девушка. Я рьяно взялся за дело. С трудом отыскал дом, выпустил всего в 30 метрах над ним воду и не заметил, что лечу прямо на гору. Кругом все затянуло дымом. И вдруг вижу ущелье с вьющейся лентой шоссе по дну. Раздумывать некогда, даю «газу» и чудом ныряю в этот проход. Избежал катастрофы, а вечером еле доплелся до кровати.
Грело вступил в отряд в 1970 году, он уже ветеран. Пилоты надолго запомнят тот семидесятый год, когда были уничтожены 73 700 гектаров леса на южном побережье. С тех пор сгорело еще 600 тысяч, что составило 4 процента лесных ресурсов Франции. По мнению ученшх, лесные пожары — это национальное бедствие, грозящее обернуться экологической катастрофой. Кроме того, тушение пожаров стоит огромных затрат.
База в Мариньяне находится в повышенной готовности от восхода до захода солнца круглый год. «Водяные бомбардировщики» ночью не летают. Полеты в темноте даже с приборами ночного видения крайне опасны. Ведь проходят они на высоте трех десятков метров над верхушками деревьев. Выше не имеет смысла — вода рассыплется мелкими каплями и исчезнет бесследно. В зимнее время «канадэры» также не используются. Вместо них летают более легкие аппараты.
Пилоты ожидают вызова. Кто-то гадает на картах, кто-то играет в шары. Но, как только в громкоговорителе раздается сигнал тревоги, все сразу сверяют по оперативной карте координаты водных пространств для заправки водой, натягивают красные комбинезоны, и через двадцать минут (время, необходимое для прогрева двигателей, заправки водой или специальным химическим составом) машины взлетают в воздух.
После взлета надо быть настороже. То выплывет из дыма перед носом гора, то возьмется вроде бы ниоткуда линия высоковольтной передачи, которую лишь в последний момент удается обогнуть. Очень опасны завихрения раскаленного воздуха, которые врываются в самолет.
Во время сброса воды машина может оказаться во власти воздушных ям или нисходящих воздушных потоков, которые способны сбросить лихого наездника на землю в раскаленные угли. Кроме того, возникают мощные вихри в результате выброса больших масс воды.
— В этот момент надо быть крайне осторожным,— рассказывает Грело.— Ты как будто попадаешь в воронку, спускаешься все ниже и ниже, скорость становится все меньше. При 180 километрах в час самолет на грани потери управления, и надо немало потренироваться, чтобы испытать себя в подобных ситуациях. А если забарахлил мотор — все, труба! Особенно на Корсике, где рельеф неровный, пилообразный, полон долин и узких проходов. Нередко после такого полета приходится выковыривать еловые иголки из крыльев.
Затем следует не менее сложная операция по забору воды. Устройство «канадэра» таково, что он полностью заполняет резервуары водой за десять секунд. Операция производится на скорости НО километров в час, и ему достаточно водной полосы длиной 2 тысячи метров. В море «канадэр» берет воду, ориентируясь против ветра параллельно волне, но стоит появиться встречной, как носовую часть накрывает плотная пена. Самолет может клюнуть пару раз и зарыться носом вниз. У пилотов это называется «очутиться под маринадом». Так, например, случилось в 1977 году с одним «канадэром» в бухте Сагон неподалеку от Аяччо. Самолет утонул почти сразу. К счастью, экипажу удалось выбраться через окна. Пилоты готовятся к таким перипетиям. Они делают тренировочные погружения в специальной клетке.
Работу пилота «канадэра» легкой не назовешь. Но, несмотря на большой риск, несчастные случаи на базе в Мариньяне крайне редки — за двадцать лет всего шесть.
Поговаривают, что в скором времени «канадэры», возможно, получат отставку, уступив место более совершенным аппаратам с реактивной тягой. Такие проекты уже есть. Но всякий раз, когда мне случается пролетать вблизи французского побережья, я внимательно вглядываюсь, не стоят ли где-нибудь на летном поле желто-красные «пеликаны», стерегущие огонь. Они еще работают.
По материалам зарубежной печати
В. Соловьев
Пусть камень не рассыплется в прах
Этого дня ждали все на протяжении почти девяти лет. Дня, когда начнется вывод советских полков из Афганистана. Ждали и мы. Наперебой звонили мне Бобур Алиханов с Узбекского телевидения, Василий Яцура с Украинского радио, редактор «Крымского комсомольца» Михаил Цюпко, Мерген Аманов с Туркменского телевидения... Звонили мои товарищи-журналисты, с которыми я в конце декабря прошлого года восемь дней находился в Афганистане. Конечно, это совсем малый срок, чтобы полностью прочувствовать и испытать все жестокие премудрости «караванной» или «минной» — ее называют по-разному — войны, однако все же достаточный, чтобы понять и узнать наших ребят, выдернутых из благополучной и беззаботной жизни и вынесших на своих мальчишеских плечах все тяготы боевых испытаний, физического и нервного напряжения, потерю друзей на далекой от Родины земле. Когда я листаю записные книжки, не в первый уже раз просматриваю фотографии, на которых запечатлены десятки усталых и улыбающихся лиц наших солдат, фронтовые пейзажи, мирные будни городов и кишлаков, меня не отпускает мысль о том, что на нас всех тоже лежит обязанность запомнить эту войну, и наших советских воинов — живых и сложивших свои головы в «горах Афгани». Об этом же говорили мне по телефону и мои товарищи. Вспоминая дни, проведенные там, я пишу только о том, что увидел и узнал тогда, в конце декабря 1987 года...
