Спорим, будет больно! - Кира Фарди
– Что ты так смотришь? – спрашивает он, передавая мне кружку.
– Не узнаю тебя.
Мы сталкиваемся пальцами, и электрический разряд встряхивает обоих. Кружка падает, Арчи подхватывает ее, дует на чай. Теперь на поверхности воды плавают травинки и иголочка хвои.
– Думала, я избалованный мажор? – уточняет Уваров, вылавливая ложкой мусор.
– Д-да.
– А сейчас?
– Ты совсем другой. Ну, или… – я делаю паузу, не зная, продолжать или промолчать.
– Что? Говори, раз уж начала, – смеется он и прихлебывает из кружки. – Эх, чай с лесными сюрпризами вообще зебест! Попробуй!
Он прислоняет к моим губам кружку.
– Или хорошо притворяешься, скрывая истинные намерения.
Я выхватываю кружку из его рук и делаю большой глоток. Чай горячей лавой приносится по рту, обжигает язык, горло. Я закашливаюсь, Арчи стучит по спине.
– Надо же сначала попробовать, – ворчит он. – Для чего тебе губы даны? Для поцелуев?
Его слова звучат двусмысленно, я отмахиваюсь от хлестких ударов, смущенно смеюсь. Воздух между нами становится густой и тягучий, как патока.
– Пора домой, – я смотрю на небо, которое потихоньку затягивают тучи. – Скоро будет дождь.
– Уходишь от ответов, да? – Арчи придвигается ближе, убирает с моего лица прядь волос, нежно гладит по ниточкам шрамов. – Никогда себе не прощу! – глухо говорит он.
– Поехали, – я снимаю его руку, но он на миг удерживает меня за пальцы и отпускает.
– Желание моей девушки – закон, – вздыхает он и вскакивает.
«Моей девушки! – песней в душе звучат эти слова. – Моей девушки!»
И сомнения разом вылетают из головы. Я протягиваю руку…
– Помоги мне.
Но мысль о мести мажорам все равно не дает мне покоя. Несколько дней я мучительно думаю об этом и принимаю решение. Арчи прав: незакрытый гештальт изведет меня, отравит начавшую налаживаться жизнь.
Виталя и Тоха начинают появляться в университете. Я вижу их то в коридорах, то в холле, то у фонтана. Они не подходят ко мне, но всегда крутятся рядом с Венькой, с братом Арчи. Арчи по-прежнему рядом. В понедельник заезжает за мной. Когда он впервые появляется на пороге моей квартиры, а я теряюсь, отказываюсь ехать вместе. Меня неожиданно поддерживает папа. Он сердито смотрит на Артура и заявляет:
– Убирайся! И держись подальше от моей дочери.
– Не получится, – тихо отвечает мажор. – Я хочу Варе помочь.
– Ты уже помог, сломал ей жизнь.
– Вот я и пытаюсь исправить свои ошибки. Помогите мне, Борис Иванович.
– И правда, Боря, отвяжись от детей, – встает на сторону мажора мама.
Она тащит Арчи в кухню, угощает его блинчиками с малиновым вареньем. Мама вообще расположена к Уварову. Такое впечатление что она знакома с ним ближе, чем я.
Этот момент тоже тревожит меня, в душе творится что-то невероятное.
С одной стороны, радуюсь, что мажор так настойчив. Мне приятно его внимание. Ну, не может человек ради пустого желания уложить несговорчивую девчонку в постель потратить целый год на ее обработку. Не может! Это просто не укладывается в голове.
А с другой стороны, недоверие все ещё сидит в душе. Вдруг расчёт на мою наивность и невинность! Я не успела стать взрослой и опытной женщиной. У меня и парней никогда не было, длинный Венька не в счет. Да и первый поцелуй был в лесу. Ну родители же опытные люди, мама должна понимать, что навредит мне, если поступит неправильно.
Так я успокаиваю себя и соглашаюсь сесть в машину к Артуру. Он больше не пытается меня поцеловать, не выставляет напоказ свои чувства. Но всегда рядом, словно охраняет меня. Как только звенит звонок об окончании лекции, Артур уже стоит у дверей моей аудитории. Мы вместе проводим время на переменах, вместе обедаем.
– А ты хорошо устроилась, подруга, – шепчет в понедельник обиженная Светлана. – Сама Уварова отхватила, а мне испортила весь пикник.
– Чем я тебе его испортила? Ты хотела познакомиться с богатенькими буратинками, вот и познакомилась.
– Да после вашего отъезда компания развалилась.
– Что так?
– Виталя и Тоха уехали, Нинка ходила злая, как черт. Только Севка был доволен и подтягивал пивко.
– Бери его в оборот, не теряйся.
– Да он по Нинке сохнет, а та к Арчи неровно дышит. Замкнутый круг.
– Арчи теперь со мной.
– Не боишься, что разборки начнутся?
– Пусть только попробует!
Несколько дней пролетают без приключений. Я успокаиваюсь. Вот и сегодня не прислушиваюсь к тому, о чем рассказывает лектор, а лезу в интернет. Мне не разорвать этот нездоровый клубок отношений без решительных действий. Я просматриваю возможности вуза.
– Ищешь клубы? – спрашивает Светлана, заглядывая мне через плечо.
– Угу.
– Пошли в музыкальный, там классно. Будем выступать на всех тусовках и праздниках.
– Я петь не умею. И танцевать. И ведущей на радиоточке тоже не хочу быть.
Пресекаю сразу все поползновения подруги на мое свободное от занятий время. Наконец нахожу то, что ищу, и улыбаюсь. Теперь надо избавиться от Арчи.
– Антон, передай Арчи, что я сегодня поеду по делам, – обращаюсь к младшему Уварову. К моему удивлению, он каждый день сидит с нами на лекциях. Тот бунтарь, которого я видела на встрече с куратором, сдулся. – Пусть меня не ждет.
– Варь, ты же его знаешь, он не согласится.
– Вот черт!
За пять минут до звонка поднимаю руку и прошусь в туалет. Когда препод кивает и отворачивается к доске, хватаю сумку и выскакиваю из аудитории. Сразу поворачиваю в соседний коридор, бегу к лестнице. Поднимаюсь на третий этаж, несусь к университетской редакции. Вуз выпускает свою внутреннюю газету, вот туда мне и надо.
Волнение сдавливает горло, я даже дышать боюсь, когда поднимаю руку, чтобы постучать.
– Да, войдите, – отвечает звонкий голос.
– Здравствуйте, – чуть ли не шепчу я, но откашливаюсь. – Я хочу у вас работать.
Миловидная девушка поднимает голову. Она стоит у длинного стола и рассматривает какие-то листы.
– Работать, говоришь? – задумчиво спрашивает меня. – А что умеешь?
– Писать. Хотела стать журналистом.
– Есть что-то интересно?
– Да. Разоблачение нескольких студентов.
– Ого! – из второй комнаты выходит седовласый мужчина. – Громкое заявление.
– Простите, а вы кто? – мой голос падает до беззвучного шепота.
– Я главный редактор университетской газеты.
«Сам Герасимов! О!» – я не ожидала сразу наткнуться на него, в груди появляется кисель страха. Он мелко дрожит и трясется, как плохо застывшее желе.
– Если нельзя, тогда я пойду.
Я разворачиваюсь к двери, чувствую, как дрожат колени.
– Почему же нельзя? Можно, но осторожно. И кого разоблачать планируем?
Глава 28
Волнение сдавливает горло, я даже дышать боюсь, когда поднимаю руку, чтобы постучать.
– Да, войдите, – отвечает звонкий голос.
– Здравствуйте, – чуть ли не шепчу я, но откашливаюсь. – Я хочу у вас работать.
Миловидная девушка поднимает голову. Она стоит у длинного стола и рассматривает какие-то листы.
– Работать, говоришь? – задумчиво спрашивает меня. – А что умеешь?
– Писать. Хотела стать журналистом.
– Есть что-то интересно?
– Да. Разоблачение нескольких студентов.
– Ого! – из второй комнаты выходит седовласый мужчина. – Громкое заявление.
– Простите, а вы кто? – мой голос падает до беззвучного шепота.
– Я главный редактор университетской газеты.
«Сам Герасимов! О!» – я не ожидала сразу наткнуться на него, в груди появляется кисель страха. Он мелко дрожит и трясется, как плохо застывшее желе.
– Если нельзя, тогда я пойду.
Я разворачиваюсь к двери, чувствую, как дрожат колени.
– Почему же нельзя? Можно, но осторожно. И кого разоблачать планируем?
«Кого?» – мысли сходят с ума, я пячусь к двери.
Не думала, что так трудно мстить и невозможно произнести нужные фамилии вслух. Наконец собираюсь с духом и выдавливаю из себя.
– Артура Уварова и его компанию.
– Кого? – вскрикивает девчонка. Она смотрит на меня круглыми глазами, потом переводит взгляд на редактора. – Игорь Валентинович, Уваров наш спонсор. Мы не можем.
«Все, это конец! И почему я такая дура?» – думаю про себя, от разочарования хочется плакать. Конечно, деньги важнее правды. Этот закон работал раньше, действует в полную силу и сейчас.
– Погоди Лена, не гони лошадей, дай девушке шанс, – хмыкает Герасимов. – Без спонсорства Уварова мы как-нибудь справимся, а вот
