Псих из Крашти - Мара Вересень
Аманда привстала, темный выдохнул уже как-то не совсем наигранно, темная дымка и запах пряностей стали гуще, а руки на Амандиных бедрах с перспективой на зад проявили несвойственную ситуации подвижную настойчивость.
Волна желания промчалась по телу. Аманда, дурея от ощущений, запаха кардамона с гвоздикой, а еще больше от напряженного и вместе с тем растерянного и слегка беспомощного Пи, наклонилась и, едва сдерживаясь, прошептала в сантиметре от чуть приоткрытых губ:
— Еще одно движение, и я…
— И я. Так что тоже не шевелись, ладно? Вдохнули-выдохнули и…
Аманда скатилась, неловко попав локтем на камешек, охнула, придавила ладонью собственные волосы… Стон вышел что надо. Ее дергало от нерастраченного желания, но это даже хорошо, для резерва. Про нервы потом как-нибудь…
Пи, не менее нервно блестя глазами рядом, приложил палец к губам.
— Эй, голубки, вы… закончили? — донесся с дороги глубокий приятный голос.
5
Отсюда старейшина Драгул, одетый в строгий, но вызывающей черно-красной расцветки камзол и длинный элегантный плащ, выглядел не слишком внушительно. Среднего роста, великодушно-надменный темноволосый узколицый мужик. Вот только от него несло смертью и промозглым стылым туманом, а нутро сворачивалось узлом. Аманде захотелось забиться комком под бок к кому-нибудь большому и сильному, чтобы спрятал.
— Было жаль прерывать ваше жаркое воссоединение до… эпилога, — продолжил вампир. — Сейчас мой пес подойдет, вы отдадите ему артефакт. Без сюрпризов и фокусов. Вы ведь не хотите рассердить моего пса или меня? Особенно меня. Я заберу свое, и мы разойдемся… полюбовно.
— Фу… ана Драгул, — скривился Пи и встал в полный рост. — Я могу понять по поводу рыжей, она огонь, но я?
— Не пытайся выглядеть глупее, чем есть, маджен Питиво. Я знаю о тебе достаточно, возможно, даже больше, чем ты сам. Ты слишком молод, чтобы тягаться со мной в лицемерии. Так что…
Старейшина щелкнул языком. От тени экипажа отделилась другая тень и плавным, нарочито расслабленным шагом, двинулась к кустам.
— Откуда ты его знаешь? Драгула? — зашипела позади Аманда, одной рукой удерживая метлу, а другой пытаясь застегнуть на рубашке хоть пару пуговиц.
— Откуда, откуда… Оттуда, — сквозь зубы процедил Пи, не отводя взгляда от фигуры на дороге. — Видел, слышал… Что с метлой?
— Почти.
— Как на нее лучше… падать?
— Позади меня, поле подхватит, но за меня тоже держись, захват рассчитан на одного.
— Выбрось из сумки всё, кроме денег, документов, моих блокнотов, артефактов и зелий первой необходимости. Всё, что похоже на бумагу или блокнот, должно остаться, поняла? И ближе ко мне. Будь готова.
Кусты раздвинулись и явили Глядя.
Глядь с полугля… взгляда понял, что никакой страстью, кроме страстного желания свалить со своим добром, тут не пахло, разве что чуть-чуть. И, возможно, дай старейшина еще полчасика, что-то бы точно случилось, не любовь, так смертоубийство. Но дело Глядя было маленькое: ему приказали…
Кто бы знал, что в кустах столько торчащих корней? Он же не провидец. Просто пес без имени. Споткнулся, упал…
Рыжая пнула к ногам темного сумку, часть барахла из которой валялась на земле вместе с одеялом, и перекинула ногу через упруго гудящую метлу.
— Эверн, — представился пес, выпрямляясь, поймал благодарный взгляд, быстро сплел пальцы в начальных фигурах «петли мрака» и «молота», тут же стряхнув начатые плетения.
— До гроба и за ним, — едва шевельнув губами, отозвался Пи, выразительно поправил ремень, под которым прятался футляр, подмигнул. В тот же миг свел ладони, одна над другой, уходя в сторону и разворачиваясь боком. Новый жест, взмах, удар. И тут же еще один, практически без паузы.
У Аманды вышибло дух, в ухе щелкнуло. Она перестала слышать, но видела, как проломило выставленный с запозданием щит. Стянуло петлями из тьмы и силы горло вампира, его кожа покрылась сеткой трещин, сочащихся темной медленной кровью. Мотнулась в сторону голова и вмялась грудная клетка. И всё это за пару секунд. А на третью Пи забросил сумку за спину, скомандовал: «Вверх» — и, вцепившись Аманде в плечи, вскочил боком на завибрировавшую от сдерживаемой силы метлу.
Ощущение при взлете было, будто Аманда тащит на хвосте мелькнувший в стороне храм Изначальной. Легче было Пи на загривок себе закинуть и нести, чем так. Ничего другого, как завязать встроенные в метлу накопители на собственный резерв, компенсируя непредусмотренного пассажира, она не придумала. Да и когда думать было? Сначала полежалки эти на грани… грани и нервы дыбом, потом старший Драгул, от которого склепом за километр несет и самоубийственная выходка Глядя, как бы его там на самом деле ни звали.
Мелькнули макушки деревьев, ветер набился в уши и нос, дорога превратилась в ленту, смазываясь.
Обрушившийся вдогонку удар пришелся вскользь и всё же задел краем. То ли Драгул не рассчитал дальность, то ли Пи изловчился и щитом отвел, едва не сверзившись вниз и дернув Аманду в сторону, но черенок вильнул. Метла угодила в воздушную яму, клюнула носом. Аманда дожала мощности из резерва и поняла, что не случившийся внизу трындец вот-вот случится в воздухе, причем скоро, а до земли…
— Я пустая, — сказала она, едва шевельнув губами, чувствуя, как подкатывает к сердцу немота и паника. Можно было снизиться, но чем ближе к земле, тем опаснее перегруз. Снизиться и стряхнуть Пи? Успеет «воздушную линзу» подставить или еще как падение смягчить? Сама она без метлы тоже не летун. Крылатой ипостаси нет и не будет, эльфийская кровь подгадила.
А ну как Драгул не ограничится пинком под помело и сейчас его экипаж гонит следом по дороге? Что они даже вдвоем могут противопоставить одному из старейших хладен в мире? Ничего.
Времени на раздумья осталось… Не осталось.
— Я пустая! — заорала Аманда, чуть оглядываясь.
Орала, потому что несущийся в лицо поток сносил голос, а отсекатели, чтоб не жрали силу, она еще на взлете убрала. Да и бледный в прозелень Пи сейчас вряд ли мог в полной мере сосредоточиться на чем-то, кроме мыслей, как не свалиться.
В распахнувшуюся рубашку была видна голая грудь, покрытая мелкими пупырками, с твердым от холода соском. Рисунок тьма-вязи расползся по коже и на шею влез, будто живой. Пи держал Аманду одной напряженной до каменных мышц рукой за талию, а другой, наверное, цеплялся за черенок у самого помела.
Амандин живот под рукой некроманта покалывало от исходящей от
