Псих из Крашти - Мара Вересень
Но тут за руку ужалило. Пи выронил метлу. Глядь! Опять по пальцам! Пострадавшие числом пять свернулись улитками. Ы-ы-ы… Но тут рыжий волосок Аманды, из которого Пи наскоро соорудил одноразовый манок, раскалился добела, полыхнул изумрудным и истлел, а средний палец, где он был, стало дергать и тянуть к западному выезду из городка.
Отлично, рыжая выбралась. Главное, чтобы это был просто сигнал, а не сигнал, что она вляпалась.
Пи оббежал стороной храм Изначальной, прошмыгнул под дланью Посланника, промурашился до печенок от ощущения пристального взгляда, почесал зазудевшее благословение сквозь дареные штаны и свернул к окраине.
Честно умыкнутые с постоялого двора нетронутые надзоровцами сумки ждали там же, где и меч, за домом золотаря.
Дурью было в ночь ареста Аманды возвращаться в «Костяную крысу», но зато теперь не придется искать, во что переодеться. И так по подворотням шарахался, изображая уличного уборщика и стукнутого на голову идиота. Последнее, к прискорбию, удавалось чаще. Налившийся на лбу синяк способствовал и стащенные с тележки старьевщика плешивые меховые тапки гнусного розового цвета с нашитыми поверху выпученными стеклянными глазами.
Глаза позванивали при ходьбе, и Пи их тут же оторвал. Теперь тапки были похожи на двух безвинно замученных дохлых хорьков. Самому мерзко стало, но не отвлекаться же на поиски обувки, и так времени в обрез. Не босиком и ладно.
Где-то через полчаса вернулась способность пользоваться даром. Пи накинул морок, быстро добежал до окраины, забрал сумки и меч и понял, что у него не хватает рук. Если навьючить и в обеих нести — хватало, но одна рука как минимум нужна была свободной. Мало ли? Времени бросать может и не быть, учитывая размах охоты.
Остановился в попахивающих падалью и гулями кустах и едва не ногой утрамбовал все в одну. Кое-что пришлось оставить. Свои запасные штаны с рубашкой Пи надел на себя. А сапог не было. Были у Аманды, если она их не посеяла, пока бежала.
Пришлось идти в тапках и наново морок на них накладывать. Пока Пи за ворота вышел, раза четыре слетал, чтоб его. Этот момент легко было вычислить по прохожим рожам. Если просто пучили глаза — то это на метлу, а когда брови убегали до затылка, значит, тапки снова стали видимыми.
На выходе из городка тоже слетел. Удвоенная по случаю дурдома в тюрьме охрана так офонарела, что даже не спросила ничего, а Пи уже пальцы скрутил для атакующего, если откажутся выпускать, и был готов метлу подальше от места боевых действий отшвырнуть, чтобы не пострадала.
Оставив ворота Нункора позади — опять, глядь, пешком! — Пи сошел с дороги. Слева тянулся лиственный подлесок. Тапки моментально нацепляли репьев и мусора. Спустя полчасика путеводный палец слишком уж символично показал в кусты и иссяк.
Поисковая сетка ложилась криво. Шиповник, чтоб его. Его потому на кладбищах часто садят, чтоб поглощал. Сами же кусты были густые, кустистые и достаточно непролазные, чтобы в них не хотелось лезть. Аукать как придурок Пи тоже не хотел, у него уже идиотские тапки есть. В итоге как раз тапки и помогли. Пи услышал хрюк, а потом гогот и пошел на звук.
Благородно дав Аманде с пару минут проржаться, Пи не менее благородно задавил желание ее после этого придушить — слишком уж похабно ржала — и обменял метлу на сапоги, ремень, куда тут же пристегнул ножны с мечом, и футляр. Гнусная обувка отправилась в кусты, а футляр — в надежное место.
Аманда с магнетическим блеском в глазах наблюдала процесс сокрытия сокровища, жамкая новообретенную метлу за черенок. От этого движения нервы поднимались дыбом, сокровище никак не укладывалось туда, где хранилось раньше, а Пи захотелось странного. Шиповник ободрать для букета, припасть к ее коле… перед ней на колено и стих прочесть. Экспромтом. По-эльфийски. Пи даже мысленно начал и навстречу шагнул. Но тут Аманда поняла, что сумка на траве одна и больше нет.
— А где-е-е?
— Там. Сбегай, а я тут подожду. Скажи спасибо, что хоть это забрал, а то так бы шла до Нодлута в позавчерашних… штанах.
Но Аманда уже сама нашла, что искала, сменила гнев на милость и удалилась поглубже в шиповник, потащив за собой и метлу.
Рубашка, в которой ведьма вернулась, была так качественно измята, что в этом даже что-то было, поскольку не было части пуговиц, верхних в основном.
Пока Аманда отсутствовала, Пи поборол в себе желание отправиться следом и посмотреть, зачем нужна метла во время переодевания, снова попробовал пристроить футляр. Но штаны были не те, тайного кармана не имели, и он оставил футляр просто под ремнем. Пусть лучше на пузо давит, чем на что другое.
— Мог бы все прихватить, раз уж возвращался за вещами, — проворчала Аманда, снова копошась в сумке недосчитавшись большей части зелий, куртки, мешочка с косметикой и расческами, зато на месте было одеяло и документы. Все, кроме павшего в неравном бою с когтями морфа разрешения Арен-Феса.
Куда делась нежить, Аманде было без разницы, а вот что делал под кроватью Глядь, было совсем не все равно. В свете случившегося встреча на дороге перед Нункором выглядела совсем-совсем по-другому.
— Нас пасут?
— Однозначно.
— А мы пешком. Ты обещал лошадей.
— Два дня назад? Забудь. Все равно без разницы, будем мы пешком или верхом.
— Ладно! — снизошла рыжая, укладывая все обратно, но одеяло уже ощутило простор и не желало упихиваться в тесную сумку. — Возможно… ты… был… где-то прав, когда… засунул футляр себе в… Глядь! В штаны. Даже если бы попался, ни один относительно нормальный мужик другому в штаны не полезет. Но вдруг девица?
— С девицей я был бы настороже и во всеоружии, — заухмылялся Пи.
Аманда закатила глаза. Собственно, было от чего: всеоружие маячило как раз на уровне глаз. Ведьма прекратила сражение с одеялом, бросив его лежать на траве. Опершись на метлу, встала и тут же почувствовала алчный взгляд темного. Как раз теми местами, куда он свои наглые глаза таращил.
— Когда у вас ваше всеоружие наголо, мозги как правило отключаются. Даже те, которые в зачаточном сос... Прекрати пялиться. И… не мечтай.
— И кто мне запретит? — лукаво ухмыльнулся Пи.
— Это, — она угрожающе качнула метлой.
— Поверь, это, — на щеках темного слегка порозовело, — только раззадоривает. И потом, ты мне должна.
— За что же?
— За
