Маша и Гром - Виктория Богачева
Я все никак не могла уснуть и ворочалась на продавленном матрасе со скрипящими пружинами, которые издавали жуткий звук, стоило мне немного пошевелиться. Они завывали так, что, казалось, меня зовут из преисподней. Я бы не удивилась после всего случившегося, окажись это правдой.
Громов, играясь в джентльмена, уступил мне на ночь колченогую кровать, а сам лег на кушетку, которая застала еще царя, наверное. Подложив под голову свёрнутый свитер и укрываясь безразмерной курткой, которую привез некто по кличке Мельник, я напряженно вслушивалась в тишину. Кажется, Громов тоже не спал. Во всяком случае, его умиротворенного спящего дыхания я не слышала.
События минувшего дня напоминали плохо срежиссированное кино. Как так получилось, что утром я села в мерседес бандита Грома во дворе его загородного дома в элитном поселке, а ночь коротаю, ютясь на продавленном матрасе, укрываясь каким-то ватником, а тот самый бандит Гром, он же бригадир, он же владелец легального бизнеса, лежит напротив меня на замызганной кушетке?..
Вообще, вместо размышлений мне бы стоило закрыть глаза и поспать. Я пыталась, но ничего не получалось. Наверное, слишком сильно перенервничала сегодня. И вывихнутая нога неприятно пульсировала при малейшем движении. Едва покрывшиеся тонкой корочкой многочисленный порезы норовили закровить от любого неосторожного жеста. Рукава водолазки постоянно задевали нежную кожу при любом движении, и я постоянно чувствовала боль. В доме было довольно прохладно, он не успел полностью протопиться к вечеру, так что вдобавок ко всему я мерзла и куталась в безразмерную куртку.
Раз за разом я мысленно возвращалась к утренней аварии и прокручивала ее в голове. Ее и бесконечно-долгую поездку в этот заброшенный дом детства Громова. Как же меня угораздило так вляпаться...
А всего лишь хотела немного заработать. Что могло быть безопаснее, чем двухдневная подработка под присмотром мамы в месте, где, по ее словам, вообще ничего ни разу не произошло за все время, что она там работала. Ну, максимум, гости перепьют и в бассейн в одежде нырнут.
И вот я здесь.
Господи, бедная мама, наверное, там с ума сходит. Надеюсь, дядя Саша с ней хотя бы поговорил толком... сказал, что я жива и здорова. Ну, относительно.
Я не спала не только из-за продавленного матраса и вывихнутой ноги. Уж неудобным матрасом меня точно было не испугать, и не такое проходила. Я чувствовала себя невероятно неуютно, находясь в одной комнате, в одном помещении с Громовым. Мне было очень тревожно. Казалось, я в западне, из которой не выбраться; что я загнана в угол и не могу убежать. Так все, в общем-то, и было. Я правда не могу убежать. Не только из-за ноги, но и потому, что бегать от бандита — глупая, дурная затея, за которую потом можно очень сильно поплатиться. В это я убедилась на своей шкуре.
Я вынуждена оставаться здесь, вместе с Громовым, столько, сколько потребуется, но никто не знает, как долго... Да и решать все будет он, а не я, и эта беспомощность меня убивала. Беспомощность и невозможность распоряжаться собой. Мучительная неизвестность и бесконечно тянущиеся часы... Я задыхалась в одном доме вместе с ним, и — какая ирония! — сам Громов к этому никакого отношения не имел.
Меня тяготили кошмары, воспоминания из моего прошлого. Тяготили и заставляли трястись от необъяснимого, ничем не вызванного страха. С тех пор, как я ушла от Бражника, я ни разу не допускала ситуации, при которой бы теряла контроль. Я всегда старалась все просчитать наперед, удостовериться, что все пройдет точно в соответствии с планом, что время будет выверено до минуты. У меня были четкие, линейные маршруты, от которых я не отклонялась. Список дел на день, который я выполняла неукоснительно. И ставила потом галочки. Галочка означает, что я — молодец. Галочка означает, что все пошло по плану, я все проконтролировала.
Какие уж теперь тут галочки... Как бы не сойти с ума.
Моя жизнь мне не принадлежала. Вновь. А ведь я только недавно начала потихоньку забывать кошмар, из которого сумела вырваться. Он перестал сниться мне каждую ночь...
Чтобы обрести контроль, мне нужно знать, что я могу себя защитить. А я пока ничего не могу... Интересно, куда Громов мог спрятать пистолеты, которые оставил ему водитель? Один, еще из машины, висел у него на поясе в кобуре, и Кирилл с ним не расставался. А где три или два других? Я видела из окна на кухне, как ему передал их водитель перед тем, как окончательно уехать.
С пистолетом в руках я бы чувствовала себя спокойнее. И безопаснее... Едва ли Громов так тоже думает. Бражник научил меня неплохо стрелять. На свою беду. Так что с оружием я худо-бедно смогла бы управиться. Но затея на грани сумасшествия, попытаться стянуть пистолет под носом у Грома. Он же не дебил. Он следит за мной. Он интересуется моим прошлым...
Да и что я буду делать с пистолетом? Куда его спрячу? Выстрелю в Громова? Нет, это не затея, а мой горячечный бред. Может, у меня лихорадка из-за повреждений, полученных в аварии? Если поймает с пистолетом, Громов меня просто прихлопнет и даже не поморщится. У него уже есть повод прихлопнуть меня, просто он пока об этом не знает. Не нужно добавлять новых...
Надо выяснить, какие у них были с Бражником отношения. Я не помню, чтобы тот упоминал Грома хоть когда-нибудь. Но, может, мне отшибло память?
Отшиб.
Громов сказал, что отслужил в Афгане два срока... Странно, что вконец не поехал головой. Может, мне пока везло, и я не сталкивалась с этой его стороной? Два срока... Мой отец погиб на той войне, которая, как выяснилось позже, была никому не нужна. Он не был хорошим человеком, и я по нему не скучала. Но не могла не думать о том, что им всем пришлось там пережить...
Вздохнув, я перевернулась на другой бок и попыталась поудобнее скомкать свитер у себя под головой.
— Не спится? — сбоку из темноты раздался насмешливый мужской голос.
— Не мне одной, — я пожала плечами, хотя он и не мог меня видеть. — Сколько времени уже?
— Почти два.
Да уж. Пробуждение меня ждет не из приятных.
Еще раз вздохнув, я легла на спину и уставилась в светлый, пожелтевший от времени и старости потолок. Как я поняла, вечерние разговоры с его друзьями, подчиненными и братками, ничего не дали. Ситуация не сдвинулась с мертвой точки, и поэтому грядущий день мы
