Белые кресты - Юлия Булл
– А поподробней?
– Компания подруг собралась у одной, выпивали, родителей дома не было, те куда-то уехали, вот дочка и устроила посиделки. Баню растопили, ну и вроде как одна подруга в доме уснула, другие домой ушли, а одна вот в баню утопала. Ее утром у дверей нашли, якобы снаружи вертушка прикрыла дверь – не выйти было.
– Вертушка? А-а-а понял, как в сортире уличном дверь прикрывают.
– Да, она самая. Вроде как собирались они, со слов опрошенных, по поводу: после школы поступили кто куда, так, мол, решили собраться перед тем, как разъедутся. Парни тоже были, но всего четыре человека, я так понял: остальные кто в армии, кто на заработки укатил в города Союза. Вот такая вечеринка у десятого «Б» случилась.
– Максим Леонидович, а посмотри-ка год выпуска.
– Сейчас… Так, кажется, 1979-й, а что?
– Десятый «Б», 1979 год – где-то я уже это слышал или видел… Ты мне список фамилий дай с того вечера, адрес, если можно, живут ли сейчас там, интересно?
– Добро, пришлю! Живут или нет – я тут на месте узнаю.
Едва Козырев положил трубку, как тут же поднял и снова набрал Несерина.
– Максим, а какая школа? Ну, этого выпуска.
– Так сразу не скажу. Надо поискать в записях, но вот у меня перед глазами первые участники того вечера с адресами, могу предположить, что, скорее всего, двенадцатая, Калининская.
– А ты не знаешь, отец Кравцовой – он сейчас где?
– Вахтой работает, за домом соседи смотрят – супруга, говорят, совсем того.
– Узнай, пожалуйста: может, он разрешит нам в комнату дочери попасть, надо очень.
– Ну ладно, уточню.
– И насчет следака молодого, ну, этого деревенского детектива, посмотри контакты, куда его перевели, – записи бы его изучить подробнее, может, получится с ним пообщаться.
– Добро!
После разговора Козырев разобрал бумаги, скопившиеся за последние дни, и отправился домой.
Глава 18. Архивное фото
Дома было все как обычно, Козырев пообщался с дочкой, та похвалилась первыми успехами в учебе, потом поучаствовал в купании близнецов, а по окончании водных процедур уложил их спать. На кухне одиноко пила чай теща, будто бы поджидая Козырева на очередной разговор, которого следователь всячески пытался избежать.
– Володя, ты извини меня: понимаю, как тяжело тебе, но ты должен понять, что у тебя семья. Я из кожи вон лезу, чтобы вам помочь с Нонночкой сохранить семью, все наладить. Все эти мысли плохие выбрасывай, о дурном думать не стоит.
– Какие мысли, Антонина Тимофеевна? Вы хотите сохранить брак вашей дочери – сохраняйте, меня только оставьте в покое. Я хочу приходить домой, чтобы отдыхать, а не слушать бесконечные нравоучения, особенно о том, что полноценная семья – это святое.
– Да! Я так считаю! – сменила тон собеседница Козырева и слегка дрожащим голосом добавила: – Не смейте детей травмировать, им нужны мама и папа, а вы все время друг другу гадости делаете исподтишка, будто нарочно! Я вам тут готовлю, убираю, с внуками помогаю, а вы, будьте так добры, наладьте отношения!
– Какие?
– Ты прекрасно знаешь какие! – выпалила женщина и ушла.
Козырев копнул вилкой остатки еды на тарелке и отставил ее, встал из-за стола и тоже ушел с кухни. В спальне его жена, облокотившись на спинку кровати, смотрела телевизор. Козырев бросил на нее взгляд и, не произнеся не слова, лег в кровать, повернувшись спиной к супруге. Та тут же выключила телевизор, потушила свет и плюхнулась на подушку, громко дыша и вздыхая.
Утром ни свет ни заря Козырев отправился в Зареченск. Смоля сигареты, он рисовал в голове картинку и пытался не потерять значимый смысл всего, что ему удалось выстроить за последние дни.
Как только Козырев зарулил на центральную улицу города Зареченска, ему в глаза бросилась стоявшая на остановке женщина – он не знал ее, она просто привлекла его внимание своим большим животом. Беременная напомнила ему о Вике, и снова стало не по себе. Следователь пообещал себе, что на этот раз обязательно заедет к девушке.
Хорошей новостью оказалось то, что Кравцов, отец убитой Ани, находился дома в небольшом отпуске. Козырев и Несерин тут же отправились к нему.
– Вы помните меня? – спросил его Козырев. – Я к вам приезжал еще летом.
– Конечно помню, Владимир Алексеевич, вчера вот Максим Леонидович заезжал и предупредил, что вы сегодня прибудете. Что-то насчет Ани?
– Да, возможно. Обо всем потом, как только некоторые факты подтвердятся, пока идет следствие.
– Понимаю… – протянул Кравцов и пригласил гостей в дом.
Козырев прошел в уже знакомую большую комнату и обратился к хозяину:
– Роман Иванович, вы мне в прошлый раз показывали фотоальбомы свои – там было фото ваше, черно-белое, где вы совсем молодой, общая с классом фотография. Можно еще раз посмотреть?
Кравцов подошел к шкафу, достал с полки альбом и протянул его раскрытым на нужной страницей, где была вклеена та самая фотография. Козырев и Несерин стали рассматривать тех, кто там был запечатлен. Парни с густой шевелюрой, некоторые совсем заросшие, с патлами, свисающими на лицо, кто-то уже с усами, смотрели четко в кадр, козыряя острыми углами своих рубашек. Девушки в белых фартуках, развернувшись полубоком к фотографу и украдкой улыбаясь с легким прищуром, демонстрировали свои пышно уложенные прически. Как и положено, в центре размещалось фото директора школы, а по бокам от него – первая учительница и классный руководитель выпускного класса. Козырев еще раз взглянул на молодого Кравцова и спросил:
– Вот не могли бы вы прокомментировать, кто есть кто? У нас тут имеется список, я так подозреваю, ваших одноклассников: расскажите о них и покажите на фото.
– Конечно, спрашивайте. По списку вашему вы и сами видите их на фото, а я чем смогу быть полезен – добавлю.
– Да, мы видим некоторых, но нам бы подробнее. Больше всего девушки интересуют – может, знаете, как их судьбы сложились, кто кем стал, да и вообще, может, общаетесь с кем по сей день? – Козырев обменялся взглядами с Несериным, тот кивнул.
– Давайте тогда по порядку, – предложил Кравцов. – Вот это Дина Караваева, поступила после школы на финансы; там, где училась, вышла замуж, муж вроде как в пожарке работает или работал: у нас с классом встреча была – десять лет выпуска – Дина с мужем приезжала. Потом вот Лариса Чугунова, она…
– А можно не только девичью фамилию, но и как в замужестве сейчас, если вы знаете, конечно? – перебил Кравцова Козырев.
– Дина стала Абумовой, Лариса вроде Полищук, муж у нее первый, знаю, выпивал, она второй раз замуж вышла, где-то под Питером живет, на бухгалтера училась. Вот Лиза Птицына, птичка наша, так мы звали, не стало ее, хорошая девчонка была, училась на отлично, мама ее педагог в музыкальной школе, а бабушка у нас биологию преподавала. Поступила она в медицинский, всегда мечтала…
– А что произошло? – тут же задал вопрос Несерин.
– Да глупость какая-то: девчата после того, как определились с учебой, решили собраться напоследок, пока кто куда не разбежался. Сидели вот у Даши Мурашки, у той родителей дома не было. Выпивали они, что ли, баню топили, подробностей не знаю. Я вообще для себя тогда решил, что пойду работать, а по достижении возраста осенним призывом – в армию. А уже после службы на специальность пойду учиться. Как только аттестат на руки получил, тут же уехал из Зареченска. Вот те, кто смог, в тот вечер собрались. Двоих ребят не было, точно
