На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева
– Вы чудовище, Бредли.
– Я игрок, Нэтти. Как и вы. И играю наверняка. Как и вы. Неважно выигрыш или проигрыш. Главное, чтобы наверняка.
Они ехали по узкой лощине между крутыми склонами холмов, прямо по струящемуся по галечнику ручейку. Сзади послышался шум. Топот копыт, мычание.
– Вы сыграли наверняка, Нэтти. Поздравляю.
Внезапный сильный удар вышиб Нэтти из седла. Он сразу вскочил на ноги, но Джонатан уже поднимался по склону, таща за собой его коня. Нэтти растерянно оглянулся и побледнел.
– Нет! Бредли! Вы не смеете! Не-е-ет…
Тяжело топочущая чёрно-белая масса вливалась в лощину. Нэтти заметался, не зная, куда бежать.
– Остановите их! Что вы делаете? Нет!!!
Красные глаза бегущего первым крупного бычка нашли мельтешащую фигурку, и, нагнув голову с острыми рогами, бычок помчался на человека.
Прогнав стадо по лощине в соседнюю долину и успокоив их, Фредди не спеша вернулся обратно.
Джонатан уже спустился с холма, по-прежнему ведя за собой коня Нэтти, и сосредоточенно закуривал. Когда Фредди подъехал к нему, он поднял голову и улыбнулся.
– Ты мастер, Фредди. Одному удержать сотню, чтоб не рассыпались… Склоны не крутые.
Фредди ухмыльнулся.
– Бывает и сложнее, Джонни. Они управляемы. Можно было и похитрее что сделать.
– А зачем? – Джонатан протянул ему пачку. – Можно оставить как есть. Опознание уже невозможно.
– Лучше убрать, – Фредди закурил и вернул пачку.
– Бережёшь парней, – понимающе кивнул Джонатан.
– Ты против?
– Нет, почему, – Джонатан пожал плечами. – Итак, если что…
– Я застал у стада постороннего. С какой целью он здесь шлялся, не знаю. Словом, стадо сорвалось, и его затоптали.
– Идёт, – согласился Джонатан. – Неопровержимо. Я подъехал, когда стадо уже неслось.
– Хорошо. Посмотри его седло, я пока всё уберу.
Фредди достал из заседельной сумки и быстро собрал складную лопатку, спешился и подошёл к телу.
То, что осталось от Нэтти, на человека походило мало. Но Фредди это не смущало. Он работал сноровисто и аккуратно. Под слоем гальки была сырая мягкая земля. Он вырыл длинный узкий ров рядом с телом, столкнул туда труп, засыпал землёй, притоптал и нагрёб гальку. Разровнял.
– В грозу не размоет?
– Не страшно, – Фредди ополоснул в ручье лопатку и разобрал её. – Если что при нём и осталось, тогда и выберем.
– Ну, он слишком осторожен, чтобы таскать с собой приметы. – Джонатан усмехнулся. – Даже оружия не взял.
– Ковбой без кольта, – усмехнулся и Фредди. – Привык командовать, чтоб стреляли другие.
– Это было одним из условий разговора, – улыбнулся Джонатан. – Для обеспечения анонимности. Погонишь бычков обратно, Фредди?
– Вечером на ночёвку. А пока пусть пасутся. Джонни, ты седло его проверил?
– Да. Он всё держал на себе. И отдал всё.
– Паук неплохо его подставил.
– Он на эти штуки мастер. Но, Фредди, – Джонатан сдвинул шляпу на затылок, – но никто не знает, чего и сколько у него было, где он это держал и всё ли взял с собой.
Они подъехали к стаду. Успокоившиеся бычки мирно щипали траву, не обращая ни на что внимания.
– Да, Фредди, как парни?
– Они будут ждать в лагере.
– Я их отпустил до утра.
– Молли придётся поскучать. Эркин на ночь стадо не оставит.
Джонатан рассмеялся.
– Он не доверяет тебе?
Фредди усмехнулся и пожал плечами.
– Ты сам говорил, что парень умён и понимает намёки. До нашего прихода они к стаду не пойдут, Джонни. Тебе придётся показаться у костра.
Эркин отодвинул задвижку и распахнул дверь. Он ожидал темноты, но ему в лицо ударил солнечный и уже по-вечернему мягкий свет, а тёплый ветер тронул мокрые волосы.
– Мамми сказала, чтоб на кухню шли, – подскочил к нему негритёнок, сунул ключ и тут же улепетнул, сверкнув улыбкой.
– Андрей, – позвал, не оборачиваясь, Эркин. – Слышал?
– А то, – Андрей, мягко оттеснив его плечом, вышел из душа. – Уф-ф, хорошо как.
– Вещи все взял?
– Твои остались.
– Тьфу на тебя, мог бы и захватить.
Эркин вернулся за своим тючком, собрал мокрые полотенца и обмылки.
– А это чего оставил?
– А куда его?
– Держи. Мамми дала, ей и отнесём.
Эркин выключил свет и запер дверь.
– Пошли.
Приятная истома и лёгкость во всём теле. И блаженное ощущение чистоты, чистой одежды на чистой коже. Промазаться бы сейчас, чтоб кожу не стягивало. Эркин усмехнулся несбыточному желанию.
– Ты чего? – покосился на него Андрей.
– По дороге объясню.
На кухне было жарко и пахло так, что сразу захотелось есть.
– То-то! – хмыкнула, увидев их, Мамми. – Ишь выдумали, пое-едем! С мокрой головой да по ветру. Молли, возьми у них всё и за плитой развесь, – и пояснила. – Масса Фредди со Стефом сушку сделали. Как раз пока поедите, подсохнет. А я посмотрю, как вы стираете.
– Спасибо, Мамми, – улыбнулся, садясь за стол, Эркин.
– Генерал наш! – подмигнул ему сидящий за столом худой мужчина, чей возраст и расу было невозможно определить с первого взгляда. – У неё не забалуешь.
– А как же! – Мамми с грохотом что-то переставляла на плите.
– Покурим, – предложил Андрей, усаживаясь рядом с Эркином.
Мужчина кивнул.
– Давай, коли такой щедрый.
– Тебе что, Стеф?! – Мамми, не оборачиваясь, явно видела и слышала всё необходимое. – В котельном дыму не хватает? Курить на двор! Оба!
Андрей комически развёл руками и спрятал сигареты. Стеф усмехнулся.
– Вы ковбои, парни?
– Пастухи они, – по-прежнему не оборачиваясь, рявкнула Мамми. – Ковбои белые, объясняла ж сколько раз!
– Белый, цветной, – пожал плечами Стеф, – работа-то одна.
– Ты на этом уже расу потерял, – Мамми швырнула на стол три миски с дымящимся густым супом, – не поумнеешь, и с головой расстанешься. Чтоб у мужика и язык без привязи болтался!
– А ты меня корми почаще, Мамми. С полным ртом не поболтаешь.
Эркин поперхнулся от смеха и получил по спине сразу с двух сторон от Андрея и Стефа.
– А на чём ты расу потерял? – поинтересовался, утолив первый голод, Андрей.
Мамми грозно подбоченилась, но Стеф уже отвечал.
– Я на заводе работал. Ну, и парнишка у меня в подручных ходил. Так… принеси-подай. Стал его приучать потихоньку. Чтоб понимал, а не вслепую. А без грамоты тут не обойдёшься. А он рабом хозяйским оказался. Ну, и взяли меня. До лагеря меня дожимать не стали, время уже не то было. Но расы лишили, – он внимательно посмотрел на Андрея. – Тебе, видно, тоже пришлось… от души ввалили.
– Чего видно-то? – настороженно спросил Андрей.
– Ты ж седой наполовину, – Стеф грустно улыбнулся. – А лет тебе
