На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева
– Вы?.. Вы отдаёте себе отчёт?
– Отдаю, Нэтти. Вполне. Доставайте остальное, не обыскивать же вас! Это займёт много времени и будет к тому же больно. Зачем вам лишние страдания, Нэтти?
Под равнодушно внимательным взглядом Фредди, Нэтти вытащил откуда-то смешной узелок из носового платка с остатками монограммы на уголке.
– Ух, хорошо! – Андрей приплясывал под струёй, поворачиваясь то одним, то другим боком.
– Хорошо напор держит, – согласился Эркин.
Примостившись на длинном, обшитом гладко обструганными досками бетонном выступе вдоль стены, он достирывал своё бельё в деревянной лоханке.
– Ополоснёшься ещё?
– Со шмотьём закончу только. Ты своё-то разобрал?
– Хо! Пока ты башку отскрёбывал, и не столько можно было успеть.
Эркин негромко засмеялся.
– С имения в душе не мылся.
– А там как? Часто?
– А как получится, – пожал плечами Эркин.
Выплеснув из лоханки в сток мыльную воду, он налил в неё чистой воды и растеребил в ней вещи.
– Пусть их пока.
Не спеша встал и потянулся, расправляя тело. Андрей настороженно ждал, но всё равно не углядел, и его выпихнули из-под струи прежде, чем он успел опомниться.
– Места тебе мало?! А ну, пусти!
Они немного потолкались, награждая друг друга звонкими шлепками по мокрому телу. Эркин дал себя вытолкнуть и включил соседний душ.
– То-то! – радостно гоготнул Андрей. – Так, как раньше-то было?
– Дворовым было положено раз в неделю. Но положено одно дело, а что получается… так уже другое. А в Паласе, – Эркин рассмеялся. – Там два раза в день. После смены с утра и до смены вечером. Это если в ночь работаешь.
– А что? И дневные смены были? – удивился Андрей.
– А чего ж нет! Клиентка пришла, смена и началась, – Эркин включал то холодную, то горячую воду. – Жаль, переключателя нет. Долго получается. А там… оба крана вывернешь и только переключатель качаешь.
– Зачем?
– Попробуй сам.
– Да ну, игры какие-то. – Андрей выключил свой душ и, отдуваясь, сел на выступ. – Уф, передохну малость.
– Делать нечего, моё прополощи, – Эркин оглаживал, разминал себе мышцы под тёплой струёй.
Наконец, он тоже выключил воду и сел рядом с Андреем. Посмотрел на него и засмеялся.
– Ты чего? – недоумённо повернулся к нему Андрей.
– Так… слушай, а чего ты только лицо бреешь? Остальным заняться лень?
– Чего? – Андрей оторопело хлопал мокрыми слипшимися ресницами. – Где ещё-то?
– А везде. Я смотрю, у тебя везде лезет. Где рубцов нет. Смотри сам. На руках, на груди, на ногах, – Эркин вдруг взял его за плечо, нагнул и сразу отпустил. – Нет, на спине нету. Это что? У всех так?
– У кого, у всех? – растерянно спросил Андрей, не зная обижаться или смеяться какой-то готовящейся шутке.
Но Эркин говорил серьёзно.
– У белых.
– Н-не знаю, – Андрей пожал плечами. – Наверное. А брить-то зачем?
– А как на лице, чтоб лучше росло, – с невинным видом ответил Эркин.
– Ах ты!.. – радостно заорал Андрей, бросаясь на Эркина. – Я-то не пойму, чего он…
– Стоп! – Эркин плотно обхватил Андрея так, что тот и дёрнуться не мог. И шёпотом, – Тише ори. Вода-то выключена.
И отпустил.
– Фу, силён ты, – покачал головой Андрей.
– Приём простой. Покажу, сможешь, – Эркин стал собирать выстиранное. – Давай собираться. А то мы уже долго валандаемся. Отжать твоё?
– Ага, как же! Ты уж крутанул раз. Была портянка, стало две.
Они не спеша отжали выстиранное, вылили воду из лоханок, ополоснули их, составили вверх дном в стопку в углу и вышли за загородку. Эркин взял полотенце и одобрительно крякнул.
– Ты смотри, совсем не протёртое, на первака идём.
– По первому разряду обслуживают, – засмеялся Андрей.
– Ну вот, – Джонатан взвесил на руке и убрал свёрток. – Играть надо наверняка, Нэтти.
– Вы заплатите за это, Бредли, – Нэтти говорил устало и даже сочувственно. – И платить вы будете не мне.
– Я знаю, – кивнул Джонатан. – Но вам это будет уже безразлично.
– Что?! Что вы хотите этим сказать?!
Фредди негромко рассмеялся. Нэтти растерянно посмотрел на него, но тут же повернулся к Джонатану.
– Послушайте, Бредли. Неужели вы думаете, что я не предпринял мер предосторожности?
– Нет, Нэтти, я так не думаю. Разумеется, предприняли. Вы добивались определённых условий. Полной конфиденциальности, гарантий от чужих глаз и ушей… Чем вы недовольны? Все условия соблюдены.
– О том, что я поехал именно к вам, знают. И знают те, кто вам не по зубам, Бредли.
– Вот как? И кого вы имеете в виду, Нэтти? О вашей поездке, согласен, знают многие. Кто из них мне не по зубам?
– Говард!
Джонатан кивнул.
– Да, вы правы, Нэтти. Он предупредил меня о вашем приезде.
– Что? Вы… вы блефуете, Бредли. Кто вы, чтобы он вас предупреждал?! Этого не может быть. Это невозможно!
– В этом мире всё возможно, Нэтти. Я думаю, деловую часть разговора можно считать законченной.
– Тогда, с вашего разрешения, джентльмены, я вернусь к своим прямым обязанностям, – Фредди улыбнулся и перешёл на ковбойский говор. – Бычки-то без присмотру шлёндрают.
И, к изумлению Нэтти, он поскакал к стаду. Джонатан взял коня Нэтти за узду и мягко повлёк его за собой.
– Когда я говорил, что восхищаюсь вами, Нэтти, – говорил Джонатан, – поверьте, я был искренен. Старик Левине долго сопротивлялся?
– Нет, – буркнул Нэтти.
Он окончательно перестал понимать происходящее и отвечал машинально.
– Кто, как не ювелир, должен знать, у кого и какие камни. Блестяще, Нэтти. На чём вы его взяли? На внуках?
Нэтти нехотя кивнул.
– Ну, конечно. Старые евреи чадолюбивы. Вы хоть сказали ему напоследок, что его внуков давно нет в живых? Не сказали? Старик умер, считая, что спасает их? Да вы гуманист, Нэтти. Браво!
– Откуда вы это… взяли, Бредли?
– Что вы гуманист? Вывел из ваших поступков. А всё остальное? Кое-что мне сказали, кое-что додумал. Вы играли по-крупному, Нэтти, играли наверняка. Вы успели снять сливки. А в суматохе капитуляции и заварухи никто не сможет и не захочет разбираться во всех смертях. Вам ведь даже не пришлось много убивать, Нэтти. Не так ли? – Джонатан говорил дружески весело. – Имения стоят брошенными, в сейфы мало кто успел заглянуть. Цветным это ни к чему, а белым не до этого. Блестяще!
– Если вы всё так хорошо понимаете, Бредли, то почему?..
– Почему я сам
