Белые кресты - Юлия Булл
Встав из-за стола, Козырев еще раз посмотрел с высоты своего роста на всю разложенную комбинацию. И уже начал было рассуждать вслух, как его прервал стук в дверь. Быстро собрав все бумаги на столе в папку, следователь поднял голову и посмотрел на вошедшего.
– Владимир Алексеевич, разрешите? – Молодой следователь приблизился и с разрешения сел за стол. – У меня тут дело насчет товарняка, помните? Генпрокурор требует чуть ли не вчера все уже ему на блюдечке принести, да в лучшем виде. А у нас тут вновь очередная местная звезда, фамилия всем известная!
– У нас, я так понимаю, без известных фамилий ни одно дело не проходит.
– К сожалению, подобные преступления без сопровождения громких фамилий не обходятся. Вот там всякие хозяйственные дела, бытовуха – это проще простого, но у нас же таких нет. Как вот, к примеру, получили двое зарплату, стали распивать спиртные напитки, что-то не поделили, один из них закрыл другого в бытовке и поджог. Три дня на все про все, дело закрыто.
– Понял. Ну раз прокурор хочет красиво, сделай как надо, благо тут не криминал без мокрухи, а хищение в особо крупном размере.
– Это точно, мокрухи и так хватает, вчера в дежурку звонили про очередную заказаху, ну там все понятно, коммерсант и его неоплаченные долги за крышу.
Козырев вновь остался один, достал пачку сигарет и снова все разложил на своем столе. По истечении нескольких минут, подкуривая следующую сигарету, он поднялся и стал нарезать круги по кабинету. Он все пытался сосредоточиться и понять, что именно ему нужно сложить из всего имеющегося. Немного покрутившись у окна, следователь снял трубку и набрал номер.
– Алло, Елена Рудольфовна, это снова я!
– Слушаю, Володя, что-то не так?
– Все так, мне бы еще информацию раздобыть. У Умаровой был ребенок, точнее, родился мертвым, примерно двадцать лет тому назад, рожала она точно в роддоме Зареченска, это мне местная жительница сказала, что с ней в роддоме была. У вас же есть сведения по этим родам?
– Ну смотри, свидетельство о рождении ребенка, родившегося мертвым, не выдается, как и государственная регистрация смерти ребенка, родившегося мертвым, не производится. В случае если ребенок умер на первой неделе жизни, производится государственная регистрация его рождения и смерти на основании документов, выданных медицинской организацией, то есть роддомом. Если женщина в нашем роддоме родила ребенка, который в дальнейшем умер, значит, документы имеются.
– Отлично, вот только мне сказали, что на учете она вроде как не состояла, ну я имею в виду по беременности.
– А это не имеет значения – есть факт, что ее приняли, хоть по «скорой», хоть родственники привезли, ее оформили и стали оказывать медицинскую помощь. Я прямо сейчас и посмотрю по твоей Умаровой, что требуется. Ты мне минут через десять набери.
– Хорошо! И насчет ребенка я точно не знаю, как там все было. Ну в смысле родился или умер сразу…
– Володя, если что раздобуду, то дам знать. Все, жди!
После нескольких минут нервного ожидания Козырев набрал номер гинекологического отделения города Зареченска, решив уточнить состояние Вики, на что ему ответили, что девушка выписана и находится дома. Козырев положил трубку, а потом набрал номер кафе, где работала Вика. Услышав ее голос, он тут же бросил трубку. Он не знал, что сказать и о чем спросить, материл себя, называл слабаком и не понимал, что с ним такое происходит. Вспоминая последний разговор с Викой, когда она его упрекнула в неосознанном поступке по отношению к беременной женщине друга, Козырев пытался найти себе оправдания. «Обещать не значит жениться!» – произнесла тогда Вика, Козырев не был согласен с этой фразой, но отчасти девушка была права.
Посмотрев на часы, Козырев набрал заведующей ЗАГСа и услышал тут же:
– Ты как раз вовремя, я все нашла. Значит, что мы имеем? Умарова действительно была доставлена в роддом с острыми болями, это небольшая запись в справке от заведующей родильного отделения. В ночь на 19 ноября 1979 года родился мальчик, мертвый, беременность третья, протекала, со слов матери, удовлетворительно, на учете не состояла, возраст матери на момент…
– Стоп! – резко перебил Козырев собеседницу. – Как третья? Я понять не могу! Раз год 1979-й, то она никак не может быть третья. Старший 1965 года рождения, потом идет Андербек 1970-го, после него Анзор 1971-го, самому младшему сейчас одиннадцать лет, то есть мертвый родился четвертой беременностью.
– Подожди, Володя, дай я посмотрю сама. Вот вижу: Артур, 1965-й, после идет Андербек, Анзор… Черт меня побери! У меня же не было данных на Анзора, я тебе сведения дала на Артура, он многодетный отец, и все его дети у нас числятся, соответственно, его данные как родителя имеются. То же самое касается Андербека. А Анзора дата рождения была у тебя из других источников, у него нет зарегистрированных детей у нас, точнее, их вроде как вообще нет. Слушай внимательно, не перебивай!
– Слушаю и молчу! – воскликнул Козырев и сосредоточился.
– Артур, Андербек и Анзор рождены не у нас. Еще раз повторяю: по первым двум у меня сведения только как по отцам своих детей. Умарова в нашем роддоме рожала дважды: один ребенок – тот самый умерший, а второй, который последний в семье, родился в 1988 году. Дата рождения Андербека – 31 декабря 1970 года, а дата рождения Анзора – 1 января 1971 год! Понимаешь?
– Не совсем, прошу прощения, туплю…
– Андербек и Анзор – близнецы! Один родился в канун уходящего года, а другой появился на свет уже в новом году! Почему так записали в роддоме, не могу сказать. Возможно, большая разница была между родами одного и другого ребенка. В каком роддоме рожала Умарова, не подскажу, у меня есть только выписка о том, что они проживали в поселке Комсомольский, соседней области, значит, либо в районном центре рожала, либо в областном, либо тебе предстоит найти достоверные сведения.
– Как близнецы? Они же не похожи.
– Может, двойняшки, это тебе уже надо уточнить. А то, что не похожи – зря ты так думаешь, очень даже. Просто один со шрамом ходит, глаз поврежден, но цвет тот же, что и у Анзора, да и вообще их со спины не отличить, на минуточку.
– Получается, Андербек и Анзор родились вместе. Ну не считая того нюанса, что даты им расписали разные, этот момент я уточню. Но тогда я другое понять не могу: если предположить, что вместо Анзора был Андербек, то их все равно не могли бы перепутать свидетели, которые видели его вместе с Аней Кравцовой.
– Может, с Андербеком девочку и не видели, но он мог быть с ней в тот злополучный вечер. Вот тебе и ответ на результаты экспертизы.
– Так это же разные люди.
– Ты же отец близнецов, должен знать, что ДНК таких детей очень схоже, я бы сказала, практически идентично.
– Я и подумать об этом не мог…
– Вот она – простая арифметика, даты всех сыновей Умаровых, кажется, расставили все на свои места.
– Откуда вы все знаете, Елена Рудольфовна?
– Не все, но кое-что имею. А про ДНК впервые от сестры в Германии услышала, там у них в последнее время модно стало по тесту ДНК родство находить. В Европе, говорят, это в порядке вещей, до нас еще не дошло, конечно, но интересуюсь я не меньше остальных. Вот случай, к примеру, про двух братьев-близнецов. Один из братьев официально состоял в браке, впоследствии выяснилось, что супруга изменяла мужу с родным его братом, то есть вступала в половую связь сразу с двумя близнецами. После рождения ребенка возник вопрос, кто же настоящий отец, – вот тут-то медицина и дала сбой, определить родство оказалось сложно, так как ДНК близнецов идентичная. Специалист какого-то научно-исследовательского института так и сказал: «Если у ребенка два предполагаемых отца и эти отцы являются биологическими родственниками, то
