Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 01 (3), февраль
— Бобр! — крикнул он.
— Вижу, что не лось, — спокойно сказал Юрка. — Ружье опусти. Похоже на бобра. Возьми лучше у меня фонарик и свети, — он передал фонарь Валерке.
Юрка сделал несколько шагов в глубь канавы. А когда вода дошла почти до края его сапог, потянулся к меху.
— В кого стрелял? — спросил он.
— Сеголетка!
Юрка под водой за что-то ухватился и потащил это что-то на себя. Тащил к берегу и улыбался.
— Говоришь, сеголетка?
— Угу, — Валерка стоял, ждал и не шевелился.
— Тогда смотри.
Бобр величиной с хорошего барана был вытащен Юркой из воды на берег.
— Вот твой первый сеголеток. Лет так на пять или шесть.
Валерку поразил вид зверя. Бобра он видел впервые. По форме тела он чем-то напоминал большую крысу, у которой были маленькие передние конечности и крупные задние, соединенные между пальцами широкой кожистой перепонкой. Особенно бросался в глаза бобровый хвост. Похож на лопату, плоский, почти лишенный волос и покрытый щетинками-чешуйками. Как показалось Валерке, хвост был по длине не менее 20 см, и шириной около 10–12 см. Цвет меха у зверя был темно-каштановый.
— Мамку грохнул, — Юрка подошел к Валерке и пожал ему руку.
— С полем тебя, дружок. С этой минуты и ты вошел в славную братию парней охотоведов-бобрятников Кировского сольхозинститута.
— А как ты определил, что это мамка?
— Подойди и посмотри. Писуна ведь нет. — Юрка закурил.
Валерка наклонился к бобру. Сначала зачем-то потрогал пальцами оранжевые бобровые зубы-резцы. Затем он перевернул зверя на спину. Провел рукой в том месте, где, по его мнению, должны быть отличительные черты самца от самки. Ничего не было. От ладони запахло специфическим запахом бобровой струи.
— Это что? — Валерка принюхался.
— Так струя воняет. Бобры этим запахом свои участки обитания метят. А вот писуна снаружи у бобров-самцов не бывает. У них все это дело под кожей запрятано. Охотоведу нужно знать такие особенности, — Юрка рассмеялся. — Вот из-за этих особенностей сразу не определить, кого ты стукнул. Мамку или папку. Пошутил я.
— И что теперь? — Валерка сидел рядом с бобром и гладил мех на его животе.
— А теперь грузи этого зверька себе на плечи и тащи не спеша до лагеря. Он совсем не тяжелый. Каких-то 20–25 кг общего веса. А я ружье твое понесу и рюкзак. — Юрка поднял с земли Валеркин рюкзак и ружье.
— И постарайся тащить аккуратнее. Не испачкайся кровью и особенно бобровой струей. А то вонять твоя одежда будет еще год. Хрен чем отстираешь. Преподы же в нашем институте ушлые. Сразу по запаху усекут, каких ты этой весной в Вятских лесах кастершнепов стрелял.
Валерка еле закинул себе на плечи добытого бобра. Под тяжестью зверя он даже немного пригнулся. Одной рукой ухватился за передние бобровые лапы, другой за задние. Дернул плечами, поудобнее укладывая трофей на себя. Вроде получилось. Тепло от неуспевшего остыть бобрового тела грело. Валерка, радуясь хорошему выстрелу и совершенно не обращая внимания на тут же намокший от воды бушлат, зашагал за Юркой к их лагерю. Тот шел чуть впереди и освещал себе и другу дорогу.
Поначалу идти Валерке было легко, но уже через полкилометра тяжесть бобра дала о себе знать. Тащить его становилось все тяжелее и тяжелее. Но он шел и шел, молчал и помощи не просил. Сопел, нес бобра и пытался не отставать от товарища.
— Чувствуешь, как костром пахнет? — спросил Юрка и остановился. Валерка обрадовался короткой передышке.
— Воздух втяни, — Юрка шмыгнул носом.
— Валерка, вдохнув холодный ночной воздух, почувствовал запах кострища.
— В тайге за пару дней у людей все органы чувств обостряются. Становятся чувствительными не меньше, чем у зверей. До лагеря еще топать и топать, а мы уже костер причуяли. Дымит маленький уголек, а дым за километр по земле стелется. Так-то.
Ребята двинулись дальше. Добравшись до лагеря, первое, что сделал Юрка, это подвесил к жерди, на которой был натянут тент, бобра, обвязав его хвост веревочной петлей-удавкой. — Пусть до утра обвисится. Завтра по светлому обдерем. Главное, что ты его добыл, а на обдирку шкуры у нас времени хватит. — Юрка осмотрел бобровую голову.
— Ты, видно, ему заряд прямо в морду влепил. Глаза выбил. Патрон заводской у тебя. Заряд слабый, он после выстрела и нырнул. В нору свою не попал и подох. После чего его воздухом, тем, что в легких, на поверхность воды и выдавило. Верной оказалась моя теория, — сделал вывод Юрка.
Валерка молча сидел на нарах, курил и смотрел на кострище.
— Замучился?
— Немного. А у тебя были сегодня бобры?
— Плавала парочка. Но далековато. Завтра возьму. Никуда они не денутся. Один бобрик по виду красивый, черненький.
Юрка взял топор. Нарубил дров и разжег огонь. Подвесил над костром котелок, предварительно наполнив его водой.
— Это для чая, — пояснил он и сел рядом с Валеркой. — Отдохнем. С почином нас. Весновка началась удачно…
Спали парни довольно долго. Сказались бессонные ночи, волнения, свежий таежный воздух и наступившее от первой добычи успокоение. А когда над лагерем взошло яркое весеннее солнце, они проснулись и принялись готовить завтрак.
— Юрок, бобр не подпарится? — волновался Валерка, осматривая застреленного им вчера бобра. Провел ладонью по меху. Ость мягкая. А кажется жесткой. Рукой проводишь по ней — пух пухом. И вроде тускловата.
Юрка, наблюдая за действиями друга, налил в кружку чая. Отхлебнул и поставил ее рядом с собой.
— Не волнуйся. Ничего твоему бобру не будет. Холодно еще. Давай чай-канем, и я стану тебя учить, как кастера обдирать.
— Пластом?
— Трубкой!
— Это же не по стандарту, — удивился Валерка.
— По госстандартам пускай дураки обдирают. Животики бобровые только портят. А мы товар обязаны покупателю показать весь, целиком. И спина не резана, и живот. А пока поешь. На голодный желудок работа плохо спорится.
— Пока не хочется. — Валерка взял в руку нож, брусок и принялся точить лезвие.
Юрка приподнялся. «Дай-ка посмотрю, что там у тебя?»
Потянулся к ножу. Взял. Повертел его в руках, потрогал пальцем лезвие.
— Ничего, но бобра лучше всего перочинным обдирать. Самым обыкновенным. К примеру, вот таким. — Он достал из кармана складной ножик, его лезвие было отточено, словно бритва. — Чем острее, тем меньше дыр на шкуре наделаешь.
— Как так?
— А вот так. — Юрка подошел к бобру и быстро сделал надрез вокруг задних лап и хвоста зверя. Умело и аккуратно стал снимать шкуру. Объяснял:
— Дерешь в подрезку. У бобра мездра, приросшая непосредственно к туше. К мясу. Значит, режешь по шкуре и не стесняешься. Чем после этого будет тоньше мездра, тем для тебя лучше. Легче шкуру выделывать. Мы же с тобой заводских условий в общаге не имеем. Вот поэтому и старайся сразу в лесу сырье в надлежащий вид привести. Чем тоньше мездра, чем меньше на шкуре жира остается, тем лучше.
Через час работы Юрка остановился.
— Устал немного, — сказал он и уселся рядом с Валеркой. — Пока чайку глотну и покурю. Спешить нам некуда. Главное, зверя добыть, а на лагере сиди у костра, работай и работай. — Он улыбнулся.
— А может, я попробую обдирать? — попросил Валерка.
— Попробуй, только старайся без дырок. Дырки сразу уменьшают стоимость товара.
Валерка взял в левую руку бобровую шкуру, в правую нож, и сделал насколько резких движений, водя лезвием по бобровой мездре. Получалось плохо. Хотя шкура и резалась. Еще раз, еще.
— Старайся, старайся. — Юрка стоял рядом и смотрел, как Валерка работал. — Главное, не торопись, и все получится, — подбадривал он товарища.
Валерка быстро устал. Кажется, чего здесь такого? Стой и обдирай. Но пальцы рук вскоре заболели. Ручка ножа стала скользкой от бобрового жира и плохо держалась в руке. Он сделал на шкуре надрез. Маленькую дырочку.
— Стоп! — остановил его Юрка. — Отдохни! Давай я закончу.
Он забрал у Валерки нож, обтер его тряпочкой. Подточил и продолжил работу. Теперь рядом стоял Валерка, курил и наблюдал за товарищем. Наконец бобровая шкура была снята. Юрка вывернул ее мехом наружу и приложил к голове.
— Как? Похож на боярина? — спросил он.
Валерка улыбнулся.
— Красиво!
— То-то же! Шапка или воротник получится, что надо.
Юрка накинул шкуру на плечи.
— Настоящий мужской мех.
— Женщинам тоже подойдет.
Валерка взял шкуру. Стал ее внимательно рассматривать. Дуть на мех.
— Ты пока любуйся своим первым бобром, а я мясо разрублю, и варить поставлю. Обед уже. Еще пара часов — и нужно будет на зорьку собираться.
Юрка стал разделывать бобровую тушку. Сначала отрубил топором хвост и лапы. Потом голову. Все сложил в один большой полиэтиленовый пакет, после туда же добавил все бобровые внутренности. Мясо зверя порубил на небольшие куски и часть из них покидал в котелок с водой. Поставил варить. Пакет с остатками отнес подальше в лес и закопал в муравейнике. Вернулся.
