На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева
Подошёл Эркин, внимательно поглядел на него. Фредди попробовал улыбнуться, но боль снова тряхнула его, и он глухо выругался вместо приветствия. Эркин не обиделся, только чуть прищурил глаза и присел на корточки.
– Спина, сэр?
– Чего тебе?
– Я спрашиваю, сэр. Спина болит?
– Ну, спина. А что?
– Упали, ранены? Что случилось, сэр?
В его тоне было что-то такое, что Фредди, злясь на самого себя, ответил.
– Да нет. Давно… падал. И в сырость как прихватит, так хоть…
Он снова выругался. И так круто, что подошедший к огню Андрей рассмеялся.
– Не ржи! – обозлился Фредди. – Тебе бы так.
– Если не рана… – Эркин задумчиво свёл брови, – можно попробовать.
– Чего ещё пробовать?
– Попробую помочь. Если сэр не против.
– Мне уже вон, – Фредди полез за сигаретами и скривился от боли, – вон, водки предлагали. Отлежусь и всё. Одеяло моё у вас ещё? – он рывком повернулся к вьюкам и чуть не упал, с такой силой ударила по позвоночнику жгучая боль.
Эркин встал и отошёл к вьюкам. Вернулся с одеялом Фредди и сложил его по всей длине вчетверо, аккуратно уложил рядом с костром, отшвыривая носком сапога ветки и камушки.
– Вот, ложитесь, сэр.
– Ты чего? – удивился Фредди.
– Я, кажется, знаю, что у вас, – Эркин спокойно смотрел на него. – И могу помочь вам, сэр. Но для этого… для этого я должен трогать вас, а вы делать то, что я скажу. Как хотите, сэр.
Фредди, кряхтя от боли, встал.
– Что я должен делать?
– Ложитесь на одеяло, сэр, на живот. Шляпу и пояс снимите. Куртку, если хотите, оставьте, только расстегните, чтоб не мешала, сэр.
Фредди бросил на землю шляпу, помедлив с пару секунд, расстегнул пояс с кобурой и решительно положил его рядом со шляпой. Стянул и бросил джинсовую куртку, оставшись в одной тонкой рубашке. Поёжился, будто от холода. Без оружия он всё равно как голый.
– Ложитесь, сэр.
Он лёг, вытянулся.
– Руки так, сэр, перед головой.
Искоса он видел, как Эркин сорвал и бросил на землю зелёную нашлёпку с ладони и стал греть над огнём руки, разминая, растопыривая до предела пальцы. Андрей попытался что-то сказать, но Эркин остановил его.
– Не мешай. Хочешь – смотри, нет – уйди. Не говори под руку.
Эркин подошёл к лежащему ничком Фредди, аккуратно переступил и плавно опустился на колени, оказавшись точно по осевой линии.
– Голову не поднимайте, сэр. И лбом не упирайтесь, свободно лежите.
Фредди молча подчинился и ощутил, как на его плечи легли две большие твёрдые, но не жёсткие тёплые ладони, неожиданно гибкие и сильные.
Эркин разминал, растирал мышцы на плечах, лопатках, рёбрах, постепенно разогревая их, подбираясь ближе к позвоночнику.
Тёплые волны прокатывались по спине, и боль глохла, уходила куда-то вглубь. Чёрт, какие же руки у парня. Это же массаж. Самый настоящий умелый массаж. Откуда он это знает? Ведь явно не впервые ему… Мысли путались в блаженной истоме, и только прятавшаяся в глубине боль не давала забыться.
Эркин прощупывал позвоночник. Похоже… здесь, да здесь… и ниже… Он решительно, уже не спрашивая, подсунул руку под тело Фредди, расстегнул пояс джинсов и молнию и прежде, чем Фредди успел что-то сообразить, выдернул руку и оттянув джинсы на спине, нащупал сразу то, что искал с самого начала. Такое он уже видал. От удара по хребту такое бывает. Это он снимать умеет. Но будет больно.
– Сейчас будет больно. Если хочешь кричи, только не дёргайся.
Он впервые, обращаясь к Фредди, не прибавил положенного сэра. И оба не заметили этого.
Боль огненной струёй хлестнула по позвоночнику в затылок. Хриплое стонущее ругательство разодрало рот.
– И ещё раз, – предупредил Эркин.
И вторая молния ударила так, что потемнело в глазах, и уже не стон, а крик вырвался из горла.
– Сейчас будет очень больно.
Очень? А что, было не очень? И тут Фредди понял, что действительно было не очень. А это уже настоящая боль. Она захлестнула его, и он захлебнулся в ней, оглушённый собственным криком.
– Больше не будет, – прорвался к нему голос Эркина. – Ещё немного, но больно не будет.
И снова руки Эркина – он ощущает их через рубашку – давят, месят его тело. Но боли нет, её действительно нет.
– Ох, чёрт, – негромко говорит Эркин, – желваки, а не мышцы, никак не промнёшь.
– Передохни, – так же негромко говорит Андрей.
– Нельзя. На половине бросишь, только хуже сделаешь.
– А чего он орал?
– Больно это очень. А иначе не поставишь.
Эркин пропускает руки под плечи Фредди и, сжав от напряжения кулаки, упираясь локтями в его спину между лопатками, с силой отгибает его плечи назад.
– И ещё, и ещё, и ещё… Ну, совсем суставы не разработаны…
Эркин снова и снова проходит пальцами, костяшками, ребром ладони по позвоночнику.
– Так, слушай, согрей одеяло моё, потом тёплым укроем сверху.
– Ага, сейчас.
Фредди слышит этот разговор. И всё понимает – они говорят по-английски – но он плывёт в тёплых, мягко качающих его волнах, вернее, его несут эти волны.
– Ну вот, теперь пусть отдыхает.
Он чувствует, как стягивают с него сапоги и укрывают сверху тёплым колючим одеялом, и подталкивают с боков, закутывая его.
– Подсунь ему кобуру под руку. Чтоб не беспокоился.
Фредди ощутил ладонью гладкую кожу кобуры, пальцы привычно нащупали рукоятку кольта. Блаженные волны ещё качали его, но он уже мог осознавать себя и окружающее. Он повернул голову и увидел сидящего у костра на земле Эркина. Его лицо и грудь, видимая под расстёгнутой до пояса рубашкой, влажно блестели от пота, тяжёлые набрякшие кисти рук брошены на колени. Их глаза встретились, и Эркин улыбнулся.
– Отдохни. Потом ещё сделаю.
– Ну, ты мастер, – выдохнул Фредди, – где только научился?
Лицо Эркина напряглось, стало настороженным, отчуждённым, но голос его был ровен.
– Андрей, кофе есть? Дай глотнуть.
Фредди досадливо выругал себя за неосторожность, а вслух сказал.
– Я это так просто. Можешь не отвечать.
– Не отвечу, – кивнул Эркин, и, усмехнувшись, добавил, – сэр.
Фредди выругался уже вслух.
– Иди ты со своим сэром…
Андрей протянул Эркину кружку. Тот взял и пил маленькими редкими глотками.
– Ты, я смотрю, мокрый весь, – засмеялся Андрей. – Как скажи, грузовик переколол.
– Жёсткое тело, – просто сказал Эркин, – не размять, не развернуть. Суставы как дубовые.
Фредди снова уткнулся лбом в одеяло. Отгадка была совсем рядом, но он откинул, оттолкнул её. Нет, даже думать об этом… Не может, не должно этого быть… Будь он проклят, если ещё спросит о чём таком Эркина. Какой
