Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1983 год
Однако сам ученый неоднократно подчеркивал: «Главный предмет моих занятий составляли исследования геологические». Среди них он выделял «открытие неизвестной до того области изверженных горных пород, столь значительной, что она размерами превосходит всякую другую, где-либо известную подобного рода». Это — траппы, как принято называть необычные вулканические породы, включающие в себя многие виды очень ценных полезных ископаемых. Они были обнаружены Чекановским на огромных пространствах по Нижней Тунгуске и от нее к северу до Оленека — в виде «мощных пластов с многогранной столбчатой отдельностью». Открытие их сказалось на темпах всего дальнейшего развития знаний о геологии Сибири...
Научные заслуги А. Л. Чекановского уже тогда были очевидны. Ходатайства о его помиловании становились все настойчивее, и в феврале 1876 года власти хотя и очень неохотно, но все же были вынуждены принять решение о снятии надзора над этим «политическим», и ему разрешили жить в Петербурге. Через месяц Чекановский прибыл в столицу. Ему хотелось обстоятельно и доверительно обсудить свои результаты и перспективы дальнейшей работы в самой гуще научной жизни страны. Кроме того, он считал себя обязанным добиться справедливого вознаграждения тем, кто сделал возможным само проведение его экспедиций,— местным сибирским жителям, ставшим проводниками его экспедиций, гребцами, путевыми рабочими...
Особенно трогательна была огромная помощь, оказанная Чекановскому братьями-эвенками Петром Голо Каплиным и Петром Увочаном Каплиным. Они вели его экспедиции по незнакомой местности, помогали нанимать оленей и изготавливать нарты, собирали у местных жителей сведения о возможных путях дальнейшего движения. В тех местах, где раньше еще никто не был и местных жителей тоже не оказывалось, Каплины вели экспедицию, руководствуясь природной интуицией потомственных охотников.
Чекановский подал прошение царю о возможно большем поощрении братьев Каплиных. Для себя Александр Лаврентьевич не просил ничего, хотя в деньгах крайне нуждался. Ведь занимая в Петербурге весьма скромную должность хранителя Минералогического музея, рассчитывать на какие-то доходы не приходилось. А на плечах у него висел еще не оплаченный долг за проведение последней экспедиции...
Проходят месяцы. Чекановский продолжает упорно трудиться, опубликовывает три свои наиболее фундаментальные работы. И вот наконец из канцелярии Александра II, как бы в издевку над просьбой ученого, приходит сообщение, что «его императорское величество всемилостивейше пожаловал братьям Каплиным парадные крестьянские кафтаны». Здесь, видимо, спохватившись — не передали ли они лишнего в царской щедрости,— чиновники канцелярии в проекте «жалованной грамоты» после слова «кафтаны» поставили слова «наименьшей стоимости». Но и это им, видимо, показалось слишком расточительно, потому что всю фразу они закончили словами: «с удержанием их стоимости из сумм Географического общества». Царь, разумеется, все это безоговорочно подписал!..
Александр Лаврентьевич, здоровье которого уже было подорвано лишениями, не мог перенести столь откровенного проявления высокомерного издевательства. 18 (30) октября 1876 года в самом расцвете творческих сил — а было ему всего 44 года — его не стало.
Осталось сказать, что в честь А. Л. Чекановского назван ряд ископаемых растений. А по предложению полярного исследователя Э. В. Толя гряда возвышенностей в междуречье Оленека и Лены, впервые открытая и описанная Александром Лаврентьевичем, получила наименование кряж Чекановского.
Но самое главное, пожалуй, то, что вновь, через сто пятьдесят лет, привлекли пристальное внимание географов, биологов его научные открытия.
А. Плахотник, кандидат географических наук
Острова на карте Мексики
Н а центральной улице мексиканской столицы возвышается монументальная скульптура. Неизвестные мастера в далеком прошлом высекли из каменной глыбы изображение бога дождя Тлалока, или Чака. От милости его зависел урожай на полях. Чтобы приписываемая скульптуре чудодейственность распространялась на всю округу, монолит весом 167 тонн не стали опускать в долину, его оставили в горах. Через многие столетия, во второй половине XX века, на него наткнулись мексиканские ученые. Каменное изваяние решили перевезти в столицу: ведь оно принадлежало всем мексиканцам. Местные индейцы долго противились этому, но в конце концов смирились. В горы штата Тескоко прибыл автопоезд из двадцати тягачей. Тлалока погрузили на платформу и увезли. В тот день, когда гигантскую скульптуру устанавливали в столице, над городом разразилась редкая по силе гроза. Многие увидели в этом символику и вспоминают о событии по сей день.
Позади Тлалока поднимается здание Национального музея антропологии Мексики, построенное по проекту талантливого архитектора Педро Рамиреса Васкеса. Для многих туристов знакомство с «землей индейцев» начинается именно отсюда.
— В музее антропологии, — говорит экскурсовод, — экспонаты представлены не как отдельные предметы искусства, а как часть одной культуры. Старинные города, древнейшие памятники архитектуры словно острова на карте страны...
Работая в Мексике корреспондентом ТАСС, я хотел поближе познакомиться с этими «островами». По последним археологическим данным, ольмекская цивилизация зародилась еще за двенадцать столетий до новой эры в южных районах нынешних штатов Веракрус и Табаско. Тремя столетиями позже центром ольмекской культуры стала Ла-Вента — остров среди болотистой ныне поймы реки Тонала.
О созданных ольмеками памятниках ничего не было известно до второй половины XX века. Но вот из различных районов тропического штата Веракрус стали поступать сообщения о том, что найдены огромные базальтовые головы с характерными для индейцев чертами лица. Но почему эти шары разбросаны по труднодоступным районам? Кого изображали они? Некоторые скептики поспешили посчитать их поделками нынешних мексиканских умельцев, сработанными ради привлечения туристов. Однако ученые установили истину: сферические головы оказались памятниками культуры одного из первых народов Мексики — ольмеков.
Центром кропотливой научно-исследовательской работы избрали Халапу — столицу штата Веракрус, куда и свезли большинство найденных голов. На окраине города открыли музей.
Я добирался туда на старом дребезжащем автобусе. Когда асфальт кончился, автобус развернулся и оставил меня на поросшей травой проселочной дороге. Она вывела к белому домику, окруженному решетчатой оградой. А за ней лежал мир давно минувших одбдней...
Навстречу шли великаны. Они еще не полностью освободились от вековых наслоений земли, но... Головы, головы, головы уже поднимались над изумрудной травой, и казалось, древние индейцы вот-вот встанут во весь свой гигантский рост и упрутся макушками в бездонную мексиканскую лазурь. Иллюзия движения создавалась благодаря пересеченной местности. Вы поднимаетесь на пологий холм и видите первого посланца прошлого. За ним — следующего, еще одного, еще... Ольмеки, по-видимому, считали, что этих скульптурных портретов будет достаточно для того, чтобы последующие поколения узнали о них и об их жизни. А вырубив из кислотоупорного камня гигантские головы, они, надо полагать, рассудили, что такие памятники не затеряются. Действительно, скульптуры выстояли под разрушительным воздействием тропического климата, потомки нашли их. Но чтобы доставить находки на окраину Халапы, пришлось немало потрудиться. А как же обходились индейцы? Какие подъемно-транспортные средства они использовали?.. «Колоссальная голова» — таково официальное название скульптуры, что сторожит теперь вход в музей под открытым небом в Халапе, — весит шестнадцать тонн. Ее высота — два метра семьдесят пять сантиметров.
Ольмеки вырезали из камня и небольшие скульптуры. Широкую известность в наши дни получили изображения плачущего человека или рычащего ягуара. Многие считают, что это первые известные «портреты» бога дождя.
Центр в Халапе располагает пока ограниченными финансовыми средствами, сотрудников здесь немного, но они охотно встречают посетителей. Туристов, как и ученых, неодолимо влекут эти серые камни, которые несут еще не расшифрованные послания от людей прошлого — несут тем, кто придет после...
Цивилизация ольмеков внезапно появилась, но позже, спустя века, этот народ почему-то ушел от берегов Мексиканского залива дальше к югу, и след его затерялся в тропических лесах. Однако зерна культуры, брошенные ольмеками, дали всходы, ставшие животворными для всей мезоамериканской цивилизации. И майя, жившие плотными группами и на прокаленном солнцем Юкатане, и в лесах юго-востока Мексики, и в Гватемале, и Гондурасе, смогли достичь еще больших высот. Они раньше других в Новом Свете создали иероглифическую письменность, складывающиеся гармошкой «книги», написанные на коре деревьев или замше, изобрели 360-дневный календарь. Первый, и довольно точный, календарь составили, как полагают, ольмеки. По майяскому календарю можно было вести учет дням и событиям. А все ритуалы проводились в строгом соответствии с другим, 260-дневным календарем. Майя ввели в арифметику понятие нуля, пустили в обращение деньги в виде какао-бобов, играли каучуковым мячом на специальных спортивных площадках. Однако им были неведомы ни колесо (по крайней мере, так считается), ни плуг. Они обрабатывали почву при помощи «коа» — палки с острым концом. Майя создали церемониальные центры, которые фактически были также центрами искусства, средоточием научной мысли.
