Пария - Энтони Райан
– Томас Алгатинет – бастард, у которого прав на трон не больше, чем у меня! – выкрикнул я, надеясь, что эти слова услышат все присутствующие уши, но судьба всегда переменчива.
В тот самый миг толпу охватило сильное волнение, и поднялся такой шум голосов, что мои слова в нём утонули. Я замер, обернулся и увидел, как толпа за кордоном королевских солдат содрогается, а потом начинает напирать на него, словно запаниковали люди в задних рядах. Солдаты попытались сдержать их, сначала тычками и угрозами, а затем и клинками. Но толпа уже настолько выросла, что её тяжело было сдержать, несмотря на кровь, которая полетела, как только алебарды стали подниматься и опускаться.
Вторая вспышка привлекла моё внимание к эшафоту, где начиналось очередное волнение, но прежде чем я разобрался в его причинах, сэр Алтус – человек, не упускающий преимущества – набрался сил и врезал навершием меча мне по сбоку по голове.
И снова земля приняла меня в свои радушные объятья, хотя на этот раз они показались намного холоднее. Я отчаянно пытался шевельнуть обмякшими конечностями. Меня отпихнули, перевернув на спину, надо мной замаячила большая тень, и в этой неразберихе я вполне мог бы встретить свой конец, если бы сэр Алтус не пожелал, чтобы я выслушал его прощальные слова.
– Слушай меня, мальчишка! – Сильный удар ладони в кольчуге по щеке принёс достаточно боли, чтобы в моей голове прояснилось, но, к несчастью, не дал мне сил. Я моргнул, глядя на окровавленное, перепачканное лицо рыцаря-командующего, который наклонился поближе. Его глаза светились от яростной ненависти, так хорошо мне знакомой – такой ненавистью, которая ранит душу, а не тело, и режет глубже любого клинка. Глядя в его расширенные безумные глаза, я знал, что пронзил доспехи, которые он носил на сердце все эти долгие годы. Какие бы байки ни рассказывал он сам себе, чтобы оправдать заключение женщины, которую когда-то любил, в худшую из тюрем – сейчас все они оказались позорной ложью. Всегда нелегко слушать правду о том, кто мы есть на самом деле, и сэр Алтус явно счёл её настолько болезненной, что решил добавить ещё немного лжи:
– Я сделал это ради долга, – проскрежетал он. – Поскольку лишь долг связывает это королевство, Писарь. Долг таких людей, как я, оберегает нас, не подпускает хаос, разрушает планы и интриги таких отбросов, как ты.
Вынужден с сожалением отметить, что это был один из тех редких случаев моей жизни, когда мне нечего было ответить. Как бы ни хотелось мне составить остроумное и проницательное возражение, подходящее этому случаю, но правда состоит в том, что единственный ответ, который мне удалось подобрать в тот момент, это смачный плевок кровью в лицо сэра Алтуса Левалля, рыцаря-командующего ротой Короны и самого отвратительного человека из всех, кого я встречал.
Когда он, зарычав, поднял руку для смертельного удара, мне оставалось лишь тщетно махнуть рукой в сторону его нагрудника. А когда он опускал меч, на периферии моего зрения мелькнул другой клинок, который мастерски отбил меч сэра Алтуса, а потом развернулся и глубоко вонзился в незащищённый череп. Я смотрел, как закатились глаза рыцаря-командующего, и как удивлённо изогнулись его брови, словно ему задали особенно тревожный вопрос. Но на этот вопрос он так никогда и не ответил.
Его лицо продолжало озадаченно хмуриться, когда плюхнулось на землю в дюйме от моего. Его выражение на миг захватило меня, пока вид клинка, который выдернули из его черепа, не вернул меня в некое подобие сознания.
– Элвин Писарь, идти можешь?
Запястья Эвадины были по-прежнему связаны, и меч она держала двумя руками. Её рубашка прилипла к телу в тех местах, где промокла от крови, а промокла она сильно. Я смотрел на неё, разинув рот, пока знакомый крик атакующего солдата не заставил меня отвести взгляд. На нас бежал один из королевских солдат, направляя на меня алебарду. Будь он поумнее, направил бы её на Эвадину. Поворот белого и красного, лязг стали по стали – и вот уже солдат лежит мёртвым возле своего рыцаря-командующего.
– Элвин! – резко и нетерпеливо сказала Эвадина. Она перевернула меч, воткнула в землю и принялась перепиливать верёвку, связывающую её запястья. Я увидел, что позади неё на эшафоте царит хаос дерущихся фигур – люди герцога тщетно пытались сдерживать напор толпы. Как я и ожидал, многие из них были прихожанами, которые собирались перед домом лорда обмена в Фаринсале. Долгий марш от порта, казалось, не утомил их, поскольку они бросались в драку с животной яростью. Некоторые принесли посохи или топоры, но большинство просто вцеплялось в быстро редевшую шеренгу солдат.
Оглянувшись вокруг, я увидел такую же резню повсюду. Отдельные королевские солдаты отбивались алебардами, пока их не одолевали и не втаптывали в грязь. Не все нападавшие оказались прихожанами – многие были горожанами Амбрисайда и керлами с окрестных полей. Хотя они лишь этим утром мельком увидели Воскресшую мученицу, и всё же поднялись на её защиту.
Я увидел, как несколько дюжин королевских солдат выстроились в защитный круг и некоторое время сдерживали ряды прихожан. Однако попытка пробиться через них закончилась тем, что они оказались перед ротой Ковенанта. Я ощутил извращённую гордость, видя, как они побеждают закалённых королевских солдат. На быстроту победы сильно повлиял численный перевес, но всё же, получилось отлично.
– Подъём! – Эвадина сунула руку под мою и попыталась поднять меня. Покряхтев несколько секунд, я смог подняться на ноги, хотя постоянная качка серого неба и земли означала, что мне приходилось держаться за Эвадину.
– Капитан!
Скрежет Суэйна, который ни с чем не спутаешь, пробился через общий шум, и я увидел, как он ведёт в нашу сторону отряд солдат из роты.
– Герцог заперся в замке и собирает полный гарнизон, – доложил он. – Говорят, в цитадели ещё две роты.
– Тогда возьмём его, – сказал Уилхем, появляясь возле меня. Осмотрев меня, он поморщился и положил мою руку себе на плечо. – Этот народ, похоже, может захватить целый мир.
Я смутно посмотрел на Эвадину, которая оглядывала поле боя. Все люди короля были убиты или скрылись, а герцог умудрился сбежать с приличным количеством слуг и воинов. Многие прихожане и горожане неровной толпой стремились к замку, но я, как и Эвадина, сомневался в их шансах против запертых ворот и крепких стен.
– Нет, – сказала она. – Сегодня пролилось довольно
