Пария - Энтони Райан

Я надеялся её сломать, но сэр Алтус умудрился частично отразить удар, и перелома не вышло. Зато я преуспел в двух важных аспектах. Во-первых, силы удара хватило, чтобы сорвать набедренник и оставить на бедре яркий и, несомненно, болезненный синяк. А во-вторых я его разозлил.

– Ах ты ёбаный керл-говномес! – яростно фыркнул он приглушённым из-за забрала голосом.

Гнев делает человека неосторожным, но ещё он делает его быстрым. Уилхем, наверное, и смог бы отбить следующий удар, нацеленный мне в голову, но не я. Вспышка молнии ослепила меня, земля покачнулась под ногами и перед глазами поплыли мириады разноцветных точек. Меня от головы до пят затопила странная внезапная усталость, и когда я упал, мягкая, тронутая росой земля показалась очень похожей на одеяло в тёплой постели.

Спас меня резкий удар моего шлема по земле, вспышка боли и тесёмки, которые впились мне в кожу и пережали горло, мгновенно вытеснив усталость. Схватившись за тесёмки, я сорвал шлем, хватая воздух ртом и пытаясь подняться.

– Нет, – посоветовал сэр Алтус, поставив закованную в латы ногу мне на грудь и прижимая меня обратно к земле. – Думаю, тебе лучше полежать.

Я хлестнул по нему мечом, который как-то умудрился удержать, но он просто поднял руку, приняв на неё слабый удар, а потом зажал клинок.

– Подходящий конец для тебя, – проворчал сэр Алтус, поднимая ногу и направляя заострённый носок мне в лицо. – Быть забитым до смерти в грязи.

Поняв, что всё ещё держу в руке шлем, я быстро выставил его на пути его ноги. Заострённый носок пробил металл, но до кожи не достал. Я зарычал, извернулся, бросил рукоять меча и выхватил кинжал с пояса. Увидев опасность, сэр Алтус попытался выдернуть ногу, но я крепче надавил на шлем, не выпуская его как раз столько, чтобы вонзить кинжал в незакрытый бронёй участок за коленом. Кинжал не нанёс того урона, на который я рассчитывал, поскольку сэр Алтус под бронёй носил толстые стёганые штаны, но я порадовался, почувствовав, как потекла жаркая свежая кровь.

Зарычав, он врезал кулаком в латной перчатке мне по голове. Очередная вспышка молнии перед глазами, снова кружащиеся цветные точки, но на этот раз без сопутствующей усталости. Сейчас я полноценно дрался, поскольку это уже и была обычная драка. Все притязания на рыцарство были забыты. Теперь мы дрались до смерти, как два разбойника, а в таком я раньше уже участвовал.

Не отпуская нож, я повернул его, чтобы усилить боль, принуждая сэра Алтуса потянуться к нему и выпустить мой меч. По чистой случайности я почувствовал, как тот шмякнулся мне в руку, и я, не тратя времени, взмахнул им как можно сильнее. Клинок соединился с его шлемом в слабом месте забрала, которое, крутясь, отлетело вместе с брызгами крови и слюны.

Я пнул рыцаря-командующего в пах, заставив откатиться и дать мне подняться на ноги. Сильно хотелось броситься на него и прикончить, но теперь, когда пропала немедленная угроза, моё тело потребовало передышки. Я опёрся на меч, моя грудь вздымалась, пока сэр Алтус вставал в нескольких шагах от меня. На этот раз, подняв меч, он начал кружить, заметно хромая. Его лицо с прищуренными глазами застыло маской ремесленника, поставившего себе непростую задачу.

– Не такой уж и ребёнок, а? – спросил я.

– Я всегда рад убить и мужика, – бросил он в ответ и ударил меня в корпус, заставив поднять меч. Одна из пластин, прикрывавших мой живот, отвязалась в процессе борьбы, открыв искушающую брешь. Лязгнула сталь, когда я парировал удар, и ответил взмахом сбоку по его раненой ноге, от которого он с лёгкостью уклонился.

– А женщину? – спросил я, когда мы снова принялись кружить друг вокруг друга.

– Парень, она ебанутая. – Ухмыльнулся сэр Алтус, и с его разбитых губ капнула кровь. – А этому королевству не нужна новая мученица.

– Я не про неё, – сказал я, остановившись, и уставился ему в глаза. – Сильда.

Я увидел, как имя попало в цель с силой удара по лицу, с которого тут же слетела ухмылка, и рыцарь-командующий потрясённо заморгал.

– Вы, наверное, думали, что она много лет назад умерла на Рудниках. – Сказал я, не отводя от него взгляда. – А она не умерла. Она прожила достаточно долго и обучила меня грамоте, чтобы я мог записать её завещание. Она рассказала мне всё, милорд. Как думаете, этим людям интересно будет послушать ту историю?

– Заткни рот. – Этот приказ прозвучал хриплым шёпотом, а лицо Алтуса побледнело и задрожало. Я-то воображал, что такая чёрная душа, как у него, невосприимчива к чувству вины, но, видимо, ошибался.

– Она рассказала мне, – продолжал я, приближаясь к нему, – о двух юных рыцарях, которые сопровождали в её святилище беременную аристократку. Один был простолюдином, произведённым в рыцари, а второму суждено было стать величайшим рыцарем своих дней.

– Заткнись! – Алтус бросился быстро, но из-за гнева неуклюже, и разящий клинок легко было отбить. Я не стал наносить ответный удар, продолжая говорить и кружить вокруг него.

– Она рассказала, как между ней и этим рыцарем-простолюдином расцвели доверие и дружба, как они часами разговаривали. Со временем доверие и дружба переросли в любовь. Но, когда родился сын аристократки, рыцарь согласно своей присяге покинул её вместе со своим братом-рыцарем, который, как оказалось, и был отцом ребёнка. А его мать была королевой.

Алтус высоко взмахнул мечом и, бессвязно завопив от ярости, обрушил его вниз. Я не стал уклоняться, а пригнулся и бросился к нему ближе. Наши закованные в сталь тела соприкоснулись, и я попытался вбить острие меча в щель между его горжетом и кирасой. Но неверно рассчитал угол, и клинок скользнул вверх по его щеке и уху. К счастью силы удара хватило, чтобы сбить его с ног, и воздух со свистом вышел из него, когда я приземлился ему на грудь. Он хотел нанести удар, чтобы сбросить меня, но я врезал лбом ему по лицу, дезориентировав его.

– Она вас любила. – Шипел я ему в лицо, брызгая кровавой слюной. – Она вам верила. Когда вы вернулись много лет спустя, она думала, что это ради неё. Но вы убили просящего и обвинили в этом её, чтобы запихнуть её в ту сраную дыру!