Божьим промыслом. Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
- Не говорите о том никому и никогда.
- Не говорить? – удивляется маркграфиня. – О чём не говорить?
- О том, что у вас есть деньги, и тем более – сколько их. Об этих деньгах должны знать только вы и ваш самый доверенный человек, – объясняет принцессе Оливии барон. – Даже будущему мужу не говорите. Это ваши деньги и деньги ваших первых дочерей.
И она кивает: да, да. Кажется, она хочет запомнить все слова, что он ей говорит, но и этого маркграфине мало.
- А что же мне делать? Ну, что мне делать вообще?
- Что делать? – генерал не сразу нашёлся, что ответить.
- Да, что мне делать? Просто ждать этого мальчика, что прочит мне в супруги ваш сеньор? Но я могу и не дождаться… - в её голосе он разбирает нотки отчаяния или паники, - ведь канцлер… Если он надумает собрать ландтаг, и там сеньоры, отцы церкви и горожане решат, что… ну, что мне нужен другой муж. Что мне тогда делать? Мне нужно как-то… сопротивляться тому…
«Она точно знает, кого изберут ей в мужья местные сеньоры, случись им собраться вместе».
Теперь-то генерал в этом не сомневался, как и в том, что замуж за этого неизвестного она идти категорически не хочет. Даже предпочтёт юношу, что ей годится в сыновья, лишь бы не выходить за кандидата от канцлера. И так как он не отвечал, взволнованная женщина снова спросила:
- Так что же мне делать, пока жених не приедет? Барон, ну скажите же? С чего начать? Вот прямо завтра? С чего?
Прежде чем ответить, он на мгновение задумался, подумал о том, что бы он предпринял на её месте, и потом начал…
Глава 8
- Во-первых, как встанете и позавтракаете, так пошлите за казначеем.
- За казначеем? – переспросила Оливия. – Денег просить, что ли?
- Именно, - отвечает генерал. – И просить нужно немало. Не много, но и не мало. Попросите у него… ну, тысяч пять серебром.
- Тысяч пять? – тут уже маркграфиня не сдержалась и усмехнулась невесело. – Да он откажет. Он вечно жалуется, что денег в казне нет, - и она исправляется: - Мужу жаловался.
- Нет денег? – Волков улыбается. – Может, Винцлау ведёт долгую войну, про которую я ничего не знаю?
- Господи, помилуй Бог, - крестится женщина. – Нет, никаких войн мы не ведём. С тех пор как я замуж вышла, ни одной войны не было.
- Земля богатейшая; я пока от гор по Цильской долине ехал, полсотни мельниц видел, поля, кругом поля, виноградники, хмель, стада на каждом склоне и каждом пригорке. А какие деревни богатые! Людишки, простое мужичьё, дети их – все упитанные, для таких-то жарких мест. Почему же у вас в казне денег нет? Может, ваш покойный супруг замки строил во множестве по границам от буйных соседей?
- Замки? – принцесса качает головой. – Нет, во множестве мой супруг ставил охотничьи парки, это да… Псарни! На псарни и на конюшни денег не жалел, но замки… Нет… Ни одного не построил.
- Ну, на псарни да на охотничьи парки он весь доход Винцлау никак потратить не мог, – уверен Волков. – Так что завтра первым делом просите казначея к себе и потребуйте пять тысяч талеров, вам они надобны на приготовления к свадьбе, и это ещё не много будет. Так что пусть сыщет. А не сыщет… - тут он делает паузу, – скажет, что денег нет, так вы просите у него отчёт по расходам. С балансом.
- С балансом? Отчёт по расходам? – удивляется принцесса. – Так я в нём ничего не пойму.
- А вы и понимать в нём не будете. Вам его, скорее всего, никогда и не дадут в руки, не покажут даже. Сошлются на женское скудоумие. Дескать, не женское это дело – цифры считать.
- Вот и я про то вам говорю, - продолжает маркграфиня. – Не смыслят женщины в цифрах.
- Как правило, - соглашается с ней генерал; он отщипывает себе кусочек хлеба от красивого каравая и опять вспоминает госпожу Ланге, - но у меня есть знакомая дама, которой епископ Малена хочет доверить казну на строительство нового храма, потому что она казну не разворует и считает не хуже вашего казначея, – и пока маркграфиня удивляется, он продолжает: - И жених ваш по молодости лет тоже не сможет понять в казначейских бумагах ничего, но с ним люди приедут опытные, они-то разберутся. Хотя и не сразу. Но разберутся, разберутся во всём. Может, поэтому ваш канцлер и хочет выдать вас замуж за местного. Местный ничего ворошить не будет. С ним они договорятся.
- Им и договариваться не придётся, - уверенно заявляет принцесса, подтверждая догадки генерала о местном женихе. И с вздохом продолжает: – Значит, завтра с утра надобно звать к себе казначея Амциллера и просить у него пять тысяч талеров.
- На новый гардероб для вас и ваших… ну, к примеру… на новые одежды для лакеев в цветах дома Винцлау, для вашего выезда. Вам самой нужно бы иметь новые платья к торжеству. Платья, рубахи, шляпки, чулки, шубы… Всё, что нужно женщине. И на это нужны деньги, а может быть, ещё и карету новую придётся прикупить, шестёрку лошадей отменных…. Не на меринах же вам ехать к алтарю. В общем, денег нужно много, но скажите ему, что для начала пусть приготовит пять тысяч.
- Хорошо, - она снова вздыхает, как будто уже готовится к нелёгкому разговору. – Потребую из казны денег.
- Но это ещё не всё, - вдруг говорит ей генерал и смеётся, видя, как меняется лицо женщины от такой вести: не всё? Это ещё не всё? А что же ещё надобно мне сделать?
- Не забудьте завтра же вызвать кастеляна, пусть принесёт вам опись ваших драгоценностей, и потом – обязательно потребуйте, чтобы он начал розыск вашего платья и что там ещё у вас пропало, пусть учинит розыск обязательно.
- Приказать разыскать платье? – чуть растерянно переспросила маркграфиня.
- Конечно! – воскликнул генерал. – У вас в доме
