Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 01 (3), февраль
Над полем летел гусиный косяк. До птиц было далеко.
— Шли бы над нами, можно было бы попытаться пулями достать. — Парни следили за птицами.
— Тут у них самый пролет. Река Вятка, река Великая и Хвощевица. — Юрка покрутил головой.
— Давай, товарищ, резко влево забирать. Поле это преодолеть мы, конечно, сможем, но сил наших тут оставим столько, что до бобров вряд ли дойдем. Там дорога есть, по ней и пойдем.
— А чего сразу по дороге не пошли?
— Ты, Валерка, даешь! Потому и не пошли, что по дороге иногда люди едут или идут. Может иногда и охотинспекция проехать или милиция, или рыбинспекция. Сейчас весна, у них самые рейды по борьбе с браконьерством. Или не знаешь? Ты же «Волощинец». А тут мы, два голубка. С ружьями, капканами и десятком пачек соли в рюкзаках. Думаешь, нам бы кто-нибудь поверил, что мы на вальдшнепов идем?
— Думаю, нет! — Валерка вздохнул и потопал за Юркой.
Шел и вспоминал, как неделю назад, декан факультета выступал на комсомольском собрании:
— Вы, ребята, во все, что движется, на охоте не стреляйте. А то потом будете в милиции доказывать: «Я думал, что это гусь плыл. Гусь!» — Валерка улыбнулся.
Только сейчас он понял, к чему такое говорил декан факультета охотоведения Евгений Петрович, дядя Женя. Дело о браконьерстве кировских студентов-«бобрятников» еще не забылось. Он нас таким образом предупреждал об осторожности. Декан прекрасно понимал, что студенты-охотоведы по-прежнему продолжают уважать бобрищек-кастеришек и делать на них деньги. Дядя Женя — Человек с большой буквы. Золотой и мудрый. За это и уважаем.
Они выбрались с засеянного озимыми поля на дорогу. Юрка лег на обочине, а Валерка, скинув с плеч рюкзак, сел рядом, прислонившись спиной к вещмешку. Достал сигарету и, размяв ее пальцами, прикурил. Глубоко затянулся. Рассвело окончательно. Над ребятами летел очередной гусиный косяк. «Га-га-га!» — переговаривались между собой птицы. Парни курили, молчали и смотрели на гусей. Каждый думал о чем-то своем…
Прошло с полчаса. Первым с земли поднялся Юрка.
— Застыл малость, — сказал он. Нам нужно поосторожнее, не стоит разгоряченными-то на холодную землю бухаться. Не дай бог, радикулит хватанет, буду всю весновку раком по лесу ползать. Тебя спина еще не беспокоит? — он посмотрел на Валерку.
— Нет!
— Счастливчик. Тогда помоги мне вещички на спину закинуть. Меня радикулит уже не раз прихватывал. Такое всегда бывает в самый неподходящий момент. Прострел как даст. Особенно обидно, когда это происходит в туалете, от напряжения, — Юрка засмеялся, — или когда семью укрепляю.
— И как ты из такого положения выходишь? — Валерка поднял с земли Юркин рюкзак и помог товарищу влезть руками в лямки.
— Как выхожу? Жду, когда отпустит.
— До реки сколько километров? — Валерка шел за напарником.
— Пятерка точно. Хорошо, что еще дорога не разбита. А то дороги в Кировской области — это когда по ним идешь, а голова торчит из колеи.
— Знаю, попадал, — согласился Валерка. Идти с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, и ребята вскоре замолкли. Навстречу им никто не попадался, как никто их и не обгонял. Это радовало.
— А вот и мост, — сказал Юрка. Валерка поднял голову и пригляделся. Действительно, впереди был мост, и до него оставалось с сотню метров.
— Прибывает вода или уже на убыль идет? — Юрка закрутил головой.
— Река разлилась до леса. — Валерка остановился на мосту и облокотился на перила. Плюнул воду.
— По какому берегу пойдем?
Думаю, той стороной легче идти. Она более пологая. Снега там меньше, и там люди живут. Видишь деревню? А раз местные живут, то и дорога есть. Ты лучше туда посмотри. Видишь? — он показал рукой на залитый водой ивовый куст.
— Что там? — Валерка не понял, к чему это Юрка клонит.
— Палочку белую видишь? Свеженькую!
— Вижу! — небольшая, без коры, веточка лежала на куче весеннего мусора, прибитого речным течением под куст.
— Это, Валера, бобрик кушал. Палочка — свежак!
— Здесь грыз?
— Скорее всего, нет. Больше погрызов не видно. Течением сверху принесло. Туда и пойдем, видно у них, бобров, там и есть поселение. Хороший нам знак. Почапали!
Юрка по мосту перешел реку, спустился с дороги и направился урезом воды к деревенским домам.
— Через деревню пойдем? — поинтересовался Валерка.
— Улицей и внаглую. Мы же с тобой парни вятские, значит, чего нам бояться.
Но на единственной деревенской улице никого не было. Ребята прошли мимо нескольких серых, покосившихся от времени домов.
— Не жилая, наверное? — Валерка оглянулся.
— Один дом точно жилой. Бабулька там в окне смотрела. И дым из печной трубы поднимался, — сообщил Юрка.
— А я и не заметил.
— Молодой еще. Научишься. — Юрка заматерился.
— Ты чего?
— Ручей, что в Хвощевицу впадает, нужно здесь перейти.
— Так мост же перед тобой. — Валерка не понимал, в чем проблема и почему товарищ не идет вперед.
— А ты попробуй, пройди, — предложил Юрка.
Тот, не долго думая, ступил на бревна. Первое, второе, и вдруг одно из них закрутилось под ногами. Он прыгнул дальше. Закружилось следующее, и Валерка провалился между ними. Хорошо, что успел ухватиться за бревна руками и лечь животом на все оставшиеся. Одежда быстро намокла от весенней холодной речной воды.
— Не шевелись, — рассмеялся Юрка. — Теперь я тебя спасать буду.
Понял, что бревна всплыли и не закреплены. Летом ручей мелкий и мост держит. А сейчас весна, воды вал, вот мост и всплыл.
Юрка достал из рюкзака веревку и стал связывать каждое бревно друг с другом. Наконец добрался до Валерки. Помог стащить с плеч рюкзак и вытащил товарища на получившийся мост-плот. Медленно ребята переползли на берег.
— Ты пока переодевайся, а я мост довяжу.
Валерка сменил мокрую одежду на сухую. Сидел, курил и смотрел, как Юрка работал. Вдалеке зашваркал кряковый селезень. Валерка сжал кулак, поднес его к губам и три раза крякнул.
— Кряк! Кряк! Кряк!
— Неплохо получилось. Похоже, — похвалил Юрка. Он закончил с работой. Валерка крякнул еще раз.
— Хватит манить. Переходим.
Парни, осторожно ступая по бревнам друг за другом, перешли. Увидев сухую площадку земли, остановились.
— Рекой пойдем, а где бобровое поселение найдем, там и лагерь соорудим. Лес рядом, дрова будут, а когда первого бобришку стукнем, тут нам и завтрак, и обед, и ужин.
Кряковой селезень наплыл на ребят по течению. Он оказался рядом с речным берегом, где они отдыхали. До птицы было всего ничего, с десяток метров. Селезень заметил парней, они его. Все произошло одновременно: Юрка схватился за ружье, Валерка полез в карман за патронами, а крякаш поднялся с воды в свечку и благополучно улетел.
— Ни фига себе. Чуть на голову не на… — Юрка опустил двухстволку.
— Наглая птичка. — Валерка держал на ладони пару патронов. — Чего ты его не стрельнул? — спросил он Юрку.
Тот обернулся.
— Пальнул, если бы ружье вовремя зарядил.
— Все как всегда, — выдал Валерка. — То музыки не хватает, то яйца мешают.
— А ведь он на твои кряки приплыл. — Юрка улыбался. — Весна, ничего тут не сделаешь. Все пробуждается, и оттого палка на щепку лезет. Двинули. Где поселение, один пока Бог знает.
Валерка кивнул.
Бобров ребята обнаружили, прошагав по реке не один километр. Время было далеко за полдень. Они шли и шли вверх по течению. Где могли, подходили к воде и искали бобровые погрызы. Кое-где им попадались отдельные веточки. Это радовало. А массово поваленные животными деревья они обнаружили, только перейдя вторую дорогу, сразу после небольшого отдыха и перекуса. Зашли за речной поворот — и вот она, огромная осина, поваленная бобрами. Упала, судя по ее виду, давно, еще в прошлом году.
— Так, — сказал Юрка и сел на поваленное дерево. — Добрались. Это начало поселения. А дальше река до леса дошла и его подтопила. Придется нам тайгой ползти, — он усмехнулся. — А снегу, Валерчик, в той тайге по самые помидоры.
Каждый шаг в лесу давался ребятам с огромным трудом. Идти по плотному, подтаявшему весеннему снегу было очень тяжело. Они проваливались в снег до колен. Секунда-другая на отдых, и начиналось вытаскивание ноги, обутой в высокий резиновый сапог. Шаг, перенос веса тела на свободную ногу, и она тут же уходит в снег на всю его глубину. Затем следует вытаскивание другой ноги. Снег утаптывается, и ты стоишь. Снова и снова процедура повторяется. Полтора километра пути ими были пройдены часа за три. А когда Валерка принял севшего рядом с ним на дерево рябчика за глухаря, он взорвался. Отбросил от себя рюкзак, ружье и заорал на весь лес, что он дурак, так как выбрал профессию охотоведа. Шел бы лучше учиться на инженера. Сидел бы сейчас в теплой, уютной комнате общаги и не шлялся бы по лесам. Юрка, услышав крики товарища, медленно подошел к нему. Сел рядом на снег, закурил и стал внимательно слушать Валеркин монолог о его тяжелой охотоведческой доле. А когда тот успокоился и истерика прошла, спокойно спросил:
