Пария - Энтони Райан
С первыми аскарлийцами мы встретились, когда Суэйн приказал нам бежать по одной из широких улиц, окружавших квартал торговцев. Он направлялся на грохот битвы, и этот маршрут вёл нас всё ближе к основанию горы Хальтир, что и не удивительно. Завернув за угол, мы наткнулись на дюжину аскарлийских воинов, деловито рубивших кучу тел – по большей части горожан и нескольких местных солдат. Увидев нас, северяне бросили своё занятие и в явном изумлении смотрели, как мы приближаемся стройным шагом. Видя, как они не атакуют и не бегут, я решил, что они опьянели от крови, или же просто пьяны. Очевидно, наше появление стало неожиданностью, и довольно большой, поскольку только когда до них оставалось несколько шагов, они вместе издали воинственный клич и бросились на нас.
Их свирепость производила впечатление, как и пренебрежение к собственным жизням, но теперь им противостояли настоящие солдаты, а не наёмники Фольваста или беззащитные гражданские. А ещё нас было значительно больше. Алебардщики без особых сложностей зарубили их всех, получив лишь несколько мелких царапин, и «копьё» направилось дальше. Естественно, настолько успешно стычки завершались всё реже, по мере того, как всё больше и больше аскарлийцев узнавало о нашем вмешательстве в их весёлую резню.
Трое северян с топорами выбежали с криками из переулка и успели зарубить двух алебардщиков, прежде чем пали под ударами клинков их товарищей. Противники поумнее пускали в нас стрелы с крыш и забрали ещё несколько жизней, пока мы не выбрались из квартала торговцев, где узрели картину полного опустошения. Ближайшие к статуям улицы лежали в развалинах, камни и доски превратились в груды мусора, в уродливые насыпи, усеянные трупами и пестревшие огнями. Посреди разрушения лежал гранитный монолит, расколотый на пять огромных кусков, бывший когда-то Ульфниром.
Суэйн остановил отряд в дюжине шагов от огромной каменной головы Ульфнира, громадные глаза которой смотрели на нас, как мне показалось, с насмешливым удовлетворением. Позади я увидел огромную трещину в горе на том месте, где всего несколько часов назад стояла статуя, и зазубренный чёрный треугольник, из которого дюжинами появлялись аскарлийцы. Выход был узким, а туннель внутри предположительно тянулся вдоль всей северной стороны горы. Я ошибочно предположил, что всё воинство уже в городе, но сейчас понял: то был всего лишь авангард. Основная часть их сил только сейчас вступала в бой.
Перед входом в туннель на самой высокой насыпи обломков бушевала яростная схватка, где около сотни герцогских воинов бились с захватчиками. Северяне, по всей видимости, не видели смысла в прелестях правильных построений и с бешеной энергией бросались на оцепление, выставленное герцогскими людьми на склонах насыпи, в центре которой стояла закованная в доспехи высокая фигура с мечом.
– К капитану, живо! – рявкнул Суэйн, и отряд бросился самым быстрым шагом, при каком только можно сохранять построение. До насыпи, где схватка становилась всё яростнее с каждой секундой, оставалась по меньшей сере сотня шагов. Горы обломков и частые клубы дыма тоже замедляли продвижение, как и растущее число аскарлийцев, желавших перегородить нам путь.
Первых нападавших отбили довольно легко, но сопротивление нарастало и наконец стало напоминать настоящее построение. Перед нами вытянулись две неровных шеренги весьма крикливых воинов, многие были со щитами, и Суэйну пришлось отдать приказ к атаке.
Всё «копьё» разом побежало, и наконечник ударил в центр аскарлийской шеренги. Благодаря скорости и количеству удалось пробить их ряды, но, как нас и учили, схватка немедленно распалась на стычки всех со всеми.
– К капитану! – прокричал Суэйн, уклонился от удара аскарлийского меча и свалил воина ударом булавы. Потом бросился вперёд, сокрушив череп очередного северянина, оказавшегося на пути. – К капитану!
Остальные из отряда быстро подхватили слова Суэйна, которые громко эхом отдавались в моих ушах, когда я бежал за Уилхемом позади сержанта. Зная, что глупо было бы ввязываться в продолжительную драку, я бежал и хлестал мечом по любому приближавшемуся воину. Через клубы дыма и за дерущимися фигурами я видел высокий силуэт Эвадины, меч которой безостановочно двигался, а аскарлийцы валились перед ней, как пшеница под серпом. Потом мой глаз различил намного более крупную фигуру, поднимавшуюся на насыпь позади Эвадины – это был косматый гигант с топором, от которого, как от камня, почти не отражался свет костров.
– Капитан! – крикнул я, но предупреждение затерялось в шуме битвы. Бросившись вперёд, я нырнул под качнувшимся мечом, уклонился от опускавшегося топора, и мой путь перегородил аскарлиец со щитом. Не в настроении задерживаться, я прыгнул, поставил ногу на поднятый щит и перевалился через него. Он попытался достать меня мечом, и я почувствовал затылком ветерок и лёгкий укол. Проигнорировав его, я помчался дальше к Эвадине, продолжая выкрикивать предупреждения. И Суэйну, и Уилхему пришлось остановиться и отбиваться от нападавших, а мне открылся свободный путь до неё.
Сложно сказать, услышала Эвадина моё предупреждение, или нет, но всё же она вовремя обернулась и уклонилась от первого удара топора Маргнуса Груинскарда. Обломки разлетелись в пыль, когда на них опустилось массивное каменное лезвие, и тильвальд тут же поднял его для очередного удара, словно топор весил не больше пёрышка. Казалось невероятным и практически невозможным, что человек такого возраста и комплекции может двигаться с такой скоростью, но и Эвадина билась столь же быстро.
Вместо очередного удара Маргнусу пришлось поднять древко топора, чтобы отбить удар Эвадины, нацеленный ему в горло, а потом ещё раз, когда она крутанулась и хлестнула ему по лицу. Тильвальду удалось блокировать удар, но Эвадина продемонстрировала ещё бо́льшую быстроту – низко пригнувшись, она бросилась вперёд так, что сократила расстояние между ними и поднялась в последний миг, чтобы вогнать кончик меча под подбородок аскарлийца. Если бы ей удалось попасть, то удар наверняка пронзил бы его голову и лишил бы северян их главаря. Другой вопрос – сохранило бы это Ольверсаль для короля, хотя многие историки скажут, что да. Лично я в этом всегда сомневался. Даже со смертью тильвальда у аскарлийцев хватало людей, чтобы несколько раз захватить порт, и кровь у них закипала от резни. Ольверсалю и большей части его жителей в любом случае суждено было погибнуть той ночью.
Как бы то ни было, подобные измышления чисто академические, поскольку Маргнус Груинскард в тот миг не умер. На самом деле все эти годы спустя я изредка получаю доклады, что этот загадочный старый гад каким-то образом умудряется дышать до сего дня. Если это и так, то дышит он через изуродованные губы, и я
