Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов
Мы пошли, сняли деньги...
Потом он вернулся и сказал, что ему очень нужны деньги, потому что его брат попал на материке в милицию, и надо его выручать. Он сам поедет этим заниматься и все потом отдаст, потому что через три дня ему дадут отпускные.
Мы пошли в сберкассу, сняли деньги...
Он пришел опять и сказал, что отпуск ему перенесли, а брату нужны деньги, чтобы приехать из милиции, и он за эти деньги даст нам нотариальную расписку.
Мы пошли за деньгами, сняли...
Вчера он пришел и попросил сто рублей на опохмелку. "Нет! - сказали мы. - Мы тебе не дадим!"
...Нотариальная Расписка: "Я... такой-то... обязуюсь отдать долг... в случае, если я не буду отдавать, прошу привлечь меня по статье номер 10 УПК (первое число, какое пришло в голову)". Как положено - печать: ООО "Алые паруса".
Волеизвержение
Электорат наглаживали и натирали, бережно покусывали, аккуратно облизывали, крепко сжимали, нащелкивали по роговой черепушке.
Так как делалось это, в основном, женскими руками-устами (в числе кандидатов было много женщин), Электорат не мог не напрячься. Он вздыбился и зазвенел, как струна, испытывая позыв на волеизвержение.
Меня там неприятно поразил буфет; женские кандидаты слишком ревностно взялись оберегать семейный очаг - ни тебе пива, ни водочки, сплошные коржики. Мне пива и водочки не хотелось, но я ж не один возбудился.
И в результате я излил свою волю в подставленную, дрожавшую от жадности горсточку кандидата-мужчины. В последнее время он тоже стал активно наглаживать Электорат. Не очень приятно, но я пересилил себя, не желая быть уличенным в гендерной тенденциозности. К тому же неизвестно еще, в чем большая извращенность - давать себя наглаживать ему или Полномочному Представителю Президента в Северо-Западном Округе. Или женскому коню с яйцами в милицейских погонах, который копытом своим не очень-то ласково наглаживает.
Вообще, все это очень хорошо. В прежние времена Электорат не возбуждался. Приходил и извергал свою волю бесстрастно, равнодушно, как будто прожил с этой престарелой гориллой в пиджаке и галстуке сорок лет - и что же с ней теперь, разводиться? когда все слюбилось и стерпелось. И радости бывали в этом браке, и горести, как всегда. Лучшее - враг хорошего.
Голосуй печенью
Почтовый ящик забит предвыборным мусором.
В связи с этим - маленькое воспоминание.
Я давно хотел написать про мой любимый музыкальный коллектив, но все не мог придумать, куда это сунуть. Напишу сюда. Коллективом этим в 1996 году сделалась "Коррозия Металла". С тех самых пор, как я впервые в жизни увидел этот концерт по черно-белому еще телевизору, я больше этих людей не слушаю и не покупаю их диски. Я тщательно оберегаю первичный хрупкий восторг.
Если кратко описать происходившее в студии, то было там вот что. Музыкальный руководитель коллектива по имени Паук на протяжении всего мероприятия рекламировал водку "Зверь". Он пел о ней, пил ее на сцене. Когда у него уже не осталось хвалебных слов, он просто завыл. И все это делалось неспроста, потому что чуть позже, на вопрос: "Сколько вам лет?", Паук захрипел: "Шестьсот шестьдесят шесть".
Сначала музыканты пытались немножко сыграть, но вскоре на сцене появилось очень много неизвестных людей; среди них - карликовый доктор в белом халате и маске хоккейного вратаря. Доктор тоже стал пить водку "Зверь" и размахивать руками. Потом все стали брать этого доктора на руки, вращать его колесом, передавать друг другу при полном его попустительстве.
Так вот о выборах: из-за Паука я чуть было не проголосовал за Зюганова. Глупых коммунистов задушила жаба, когда они увидели танцующего Ельцина. И, решив, что они не хуже него разбираются в молодежной музыке, заручились поддержкой Паука и страшно этим гордились. Я сам читал в газете "Завтра" его интервью, озаглавленное: "Мы - Зюги! Мы - Ганы!"
Это, я понимаю, было время. Теперь в цене всякая сволочь: Буйнов, Басков и компания.
Приключение
Я вышел из дома в ночь за диетическим яйцом. Из почтового ящика торчала предвыборная газета с большим заголовком: "Приказано убрать".
Едва я прошел шагов двадцать, загремели очереди. Это были не простые петарды-хлопушки, это была настоящая канонада. Сильно напоминало автоматный расстрел иномарки.
Последствия такого расстрела я уже видел году в 92-м, возле метро.
Я присел и заметался, решая, куда бежать, чтобы не схватить пулю. Кружным путем выскочил на проспект, где сверкали вспышки.
В небе распускались цветы. Толпился и улыбался народ. Оказалось, что это просто местный, средней руки салют в мою честь.
Фабрика звезд - 4
Все за то, что песня "Роман любит Пашу, Руслан любит Юру" завоюет планетарную любовь и будет звучать ближайшие пятьдесят лет. Сначала как новая песня о главном, а потом - как старая.
Я прописал в тексте мальчиков, чтобы хоть как-то отметить их особенный артистизм. Можно прописывать и другие существительные.
Особенно после того, как к беспомощному Кену Хенсли, запевшему "July morning", присоединился Стас Пьеха.
Поначалу я не поверил, я не мог понять, какие ужасные тропы вывели Хенсли к этому звездному комбинату. Может быть, он убежал из Воркуты за провоз героина в прямой кишке? Который надеялся обменять на контрабандные ордена Славы вместе с кавалерами?
Потом я онемел, ужаленный мыслью.
Я думаю, что Хенсли на самом деле уже умер. И попал в Ад!...
Инаугурация
По поводу майки с портретом президента Идущий Вместе сказал историческую фразу:
"Любовь к президенту можно выражать независимо от того, есть на вас майка или нет".
Менты не пускали любить президента без майки. Мне это странно. Первый указ в непривычной для президента должности будет, наверно, таким: заниматься любовью только в одежде. Хотя бы в майке. Под страхом спора с хозяйствующим субъектом.
Церемонию гурации я, разумеется, посмотрел, чтобы не злопыхать понапрасну.
М-да.
Знаете, придраться не к чему. Но все это напоминает безукоризненно отработанное, доведенное до совершенства действие, которое в приличном обществе не принято устраивать на людях. Как будто кто-то очень ловко, с непроницаемым лицом сменил носки.
Инаугарант Конституции, маленький хозяин Большого Дома.
День дельфина
В дельфинарии выступили морская львица Варя, четыре дельфина с простыми русскими именами и белый кит Михей.
Животные, как я и думал, были на высоте.
Но и само представление запомнилось.
Начали с предупреждения: дельфины не рыба. Потом прочли маленькую лекцию голосом середины прошлого века. Я снова
