Золотая кровь - Ляна Зелинская
В эту ночь в особняке было особенно много охраны, а слуги не спали допоздна, и, просидев до того момента, когда луна скрылась за западным крылом дома, Эмбер всё-таки вернулась в комнату. Прилегла на кровать и задумалась. Слишком много всего случилось. Слишком много мыслей и загадок было вокруг. Она думала о том, что же за странное создание они видели сегодня, и почему оно приходило к дону Алехандро. И хотя ей бы не стоило переживать о том, как там сложится всё у главного врага эйфайров, но эта тварь была слишком реальной, и вопрос, откуда она взялась, затмил даже ненависть к дону Алехандро. Теперь Эмбер стало понятно, почему пёс в ту ночь на галерее не бросился на неё. Пёс понял, что она может помочь. По крайней мере, может увидеть и объяснить остальным, от чего умирает его хозяин.
Но почему эту тварь увидел сеньор Виго? Вот это был вопрос. Дело в каплях Джины, эфире Тибурона, или том ритуале по оживлению крови, который сотворил Джо Серый Ворон? Или во всём сразу?
«…Самая сильная связь будет сразу, в полнолуние. Ты будешь чувствовать его, а он — тебя. Знать тайны сердца. Но если он умрёт, то и ты тоже. И наоборот.»
Да, наверное, дело в этой связи. Эмбер поняла, что и в самом деле чувствует что-то новое. Беспокойство. Переживание. Она думает о сеньоре Виго, и сегодня она пыталась его удержать от того, чтобы он не бросился на эту тварь с простой палкой. Ведь он мог погибнуть. И она тоже.
Но вот о последнем она в тот момент не думала. Она бросилась защищать его.
Ох, Лучезарная… Помоги мне пережить завтрашний день!
Ей ещё нужно наведаться к сеньорите Оливии, подбросить пакет с бумагами и подменить жемчужину в её украшении. А для этого его ещё нужно найти, хотя, скорее всего, жемчуг будет в сокровищнице.
Интересно, а что же в том пакете? Хотя ясное дело, что-то компрометирующее. Что-то, что Его светлость захочет использовать против Оливии. Но почему против неё? И только ли против неё? И что вообще это может быть?
Она вспомнила разговоры служанок о том, как сеньорита Оливия пишет статьи в газету, об её интересе к неизвестному убийце, и подумала, что, может, ей стоит посмотреть, что в этом пакете? Ведь граф может играть нечисто, и кто знает, а вдруг ей пригодится эта информация…
А с другой стороны, она не должна вовлекаться ни во что эмоционально. Для эмпата это непозволительная роскошь. Она всего лишь возница, доставляющий что-то из пункта А в пункт Б. И именно за это ей платят. Знать содержимое посылок ей не нужно. Единственное, что она сделает, это не скажет графу правильное место, куда положит бумаги. Нужно себя подстраховать, пусть сначала Его светлость сдержит обещание…
Лёжа на кровати и глядя в потолок, Эмбер подумала о том, что если завтра всё сложится удачно, то ей придётся покинуть этот дом уже вечером. И от этого стало как-то горько.
Но зато она сможет, наконец, снять с себя эту дурацкую личину Эмерта!
Она и сама не понимала, почему её стал раздражать мальчишеский образ, ведь раньше ей нравилось перевоплощаться в этого паренька. А вот теперь…
Потом она подумала о том, что сможет вернуться во Флёр-де-Азуль. Дочитать дневник отца и с письмом сеньора Виго сходить в университет. Она должна найти ответы…
Эмбер заснула, даже сама не заметила как. Наверное, сказались усталость и напряжение этих дней, и, когда открыла глаза, солнце уже встало, и в саду особняка вовсю пели птицы.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же так она проспала?!
Она вскочила, принялась стремглав собираться и приводить себя в порядок.
Эмбер достала пузырёк с остатками эфира Тибурона и посмотрела на просвет. Мало! Но должно хватить до сегодняшней полуночи. Она сунула его в карман и поспешила прочь из комнаты.
Особняк уже ожил. На кухне вовсю стучали ножи, бегали слуги, повариха прикрикивала на своих помощниц. Местресс Лючия, подбоченившись, следила за тем, как готовится сангрия и крюшон, и лично записывала на листочках количество кувшинов. Мейстер Фернандо, словно большой озабоченный журавль, прошёл мимо, заложив руки за спину и бормоча что-то себе под нос. Эмбер он даже не заметил.
На подъездной аллее и на перилах появились цветочные гирлянды и подставки для лампад с ароматным маслом. Эмбер нырнула в кухонное крыло дома и погрузилась в водоворот запахов.
На кухне и в соседних помещениях все поверхности были заняты всякой снедью. Дыни, апельсины и лимоны лежали в корзинах на полу, поднятые из подвала окорока висели на крючьях вдоль стены, а на столах стояли ряды серебряных паштетниц и соусниц, в которые помощница старшей поварихи аккуратно раскладывала гуакамоле, куриный паштет с имбирём и террин из рыбы. Головы сыра уже освободили от плесневелой оплётки и нарезали кубиками, Эмбер по запаху уловила сорта: идиасабаль*, манчего* и самый ароматный кабралес*, с прожилками голубой плесени. Вдоль стены стояли бадьи свежайших креветок и мидий, только что снятых с рыбацких лодок. Разложенные на противень анчоусы, политые смесью лимонного сока с оливковым маслом, готовились, чтобы отправиться в печь, а их встречали маленькие пирожки эмпанадас* с разными начинками, только что вынырнувшие из печи. Они источали божественный аромат, и Эмбер, проходя мимо, не удержалась и ухватила один.
Кокосовые шарики и конфеты бригадейрос* возвышались горками на серебряных блюдах. А на отдельном огромном столе специально нанятый повар — асадор, огромным ножом нарезал тонкие ломти говядины — для асадо* и парильяды*. Мясо на углях, маринованное в смеси из оливкового масла, чеснока, специй и сахара − главное блюдо вечера. К нему готовилось до двенадцати разных соусов, от острейшего «Синко Льягас»*, в который клали пять самых жгучих перцев, до совсем сладкого — из маракуйи и манго. Тут лежала не только говядина, но и оленина, и нежная ягнятина, и даже утка, для которой сделали специальный ягодный соус. А к ней предлагались маленькие початки варёной молочной кукурузы.
Воздух пропитался запахами перца, имбиря, пряностей и шоколада. Но задерживаться посреди этого гастрономического буйства Эмбер было некогда. Она взглянула на часы — время завтрака подходило к концу. Сейчас сеньор Виго отправится в кабинет, а служанка понесёт ему кофе, это-то ей и нужно!
И действительно, она увидела, как Делисия собирает кофейный прибор на поднос.
− Это для сеньора
