Мир Старых Крепостей - Хеллфайр Файр
Как выяснилось, отличий от привычной мне анатомии нашлось не очень много. Как Сила не смогла бы работать в совсем чуждом мире, так и отчасти человекоподобное строение волков Мефодии обусловлено было условиями их жизни. Да, здесь иная гравитация, чуточку отличный состав воздуха и расширенная Таблица Менделеева, но человек в Мире Старых Крепостей мог существовать, а потому и другие разумные существа имели черты, схожие с людскими. Как итог, я легко смог определить проблему Тары, знакомую и людям — и влил в неё ещё буквально капельку Силы, заканчивая то, что начал в её доме.
— Вот теперь всё будет в порядке, — улыбнулся я, взглянув волчице в глаза. Она кивнула, будто зачарованная, ещё не веря в то, что слабость и боли, мучившие её уже два года, оказалось столь легко изгнать. — Ну, как насчёт того, чтобы немного поиграть?
Она дёрнула ушками.
— Поиграть? — кажется, это было последнее, что Тара ожидала услышать от мага. — А… Во что?
— Да хоть в крестики-нолики. Умеешь?
Тара отрицательно покачала головой, а я, признаться, не поверил даже, что она о такой простой игре не слышала. Может быть, у неё в Мире Старых Крепостей название другое? Но нет, когда я объяснял Таре правила, она вся подобралась и посерьёзнела, решив, что я делюсь с ней какой-то особенной игрой для магов. Затем наши кинжалы стали взрыхлять землю, сначала начертив поле на девять клеток, специально для разминки Тары, а чуть позже расширили поле до двенадцати. Тара азартно помахивала хвостиком, начерчивая крестики в ответ на ходы моих кривых кружков, да и я сам развеселился, стараясь выйти победителем из схватки.
Мы боронили землю до наступления первых сумерек, после чего я ещё раз проверил нашу защиту. Всё было в порядке, так что мы могли спокойно встречать приближающуюся ночь…
О прошлом и планах на будущее
Попасть к Настоятелю Центральной Церкви Реинкарнации вне часов приёма могли лишь немногие. Но для мастер-колдуна старый Артур время нашёл, и более того — выставил на круглый столик бутылку отличного коньяка, сыр и виноград. А сам с самым непринуждённым видом устроился в кресле, будто ему приятно было встречать гостя после восьми вечера, когда Артур обычно отходил об обязанностей Настоятеля и предавался мирским увлечениям.
Иначе говоря — наблюдал за игрой любимых футбольных команд.
— Прошу прощения за поздний визит, — от дверей произнёс я. — Но мне необходимо было поговорить с вами в спокойной обстановке…
— Не извиняйтесь, мастер, я всё понимаю, — слегка наклонил голову Настоятель. — Присаживайтесь. Итак. Как понимаю, вы — решились?
Я слегка поморщился, усаживаясь в кресло — старые кости даже для мага остаются старыми костями.
— Мне восемьдесят два, у меня трое детей, четверо внуков, на подходе правнучка. По-моему, в этом плане я свои обязанности выполнил.
— Это так. И по работе, как я знаю…
— Достаточно учеников подготовил. Так что я считаю, что готов отдать свою жизненную энергию. И перейти к реинкарнации.
Артур сцепил пальцы в замок.
— И всё-таки я не до конца вас понимаю. При помощи магии вы могли бы прожить ещё лет сорок, не меньше. И не надо, пожалуйста, пенять на старые кости, — быстро сказал он, едва я только рот открыл. — Это может быть оправданием для кого угодно, но не для столь сведущего в магии лица. Говорите истинную причину.
Я вздохнул.
— Хорошо, постараюсь объяснить так, чтобы стало понятно. Понимаете, Артур, наш мир — стерилен. С тех пор, как люди узнали, что за смертной чертой нас ждёт перерождение, и от наших действий в прежней жизни зависит, кем мы станем в жизни будущей, мы стали жить в настоящем… Как бы так сказать… Слишком правильно.
Каждый в нашем обществе трясётся над своей аурой, каждый желает прожить жизнь как можно более достойную, а от того и малоинтересную. Даже магия не скрашивает жизнь после семидесяти, скорее раздражает. Какой смысл от большинства изученных заклинаний, если в нашем мире их даже применить негде?
Судя по лицу Артура, он моё мнение совсем не разделял. И даже взялся за коньяк, видно, чтобы напиток помог его осмыслить.
— Заклинания эти изучают те, кто ставит себе целью перерождение в иных мирах. Как понимаю, именно этого вы и хотите, мастер? — он щёлкнул пальцами левой руки, воплотив в воздухе сверкающее серебром кольцо. — А ведь ваша аура достаточна светлая для перерождения в нашем мире, со всеми имеющимися знаниями и памятью…
— Получается, что мне ещё лет сто придётся жить такой же скучной жизнью, при этом уже зная всё, что я когда-то хотел изучить и узнать? Нет, спасибо. Хочется чего-нибудь новенького.
— По-моему такие речи больше подходят неотёсанным юнцам, — не удержался Настоятель, поскольку сейчас-то он уже мог позволить себе не быть Настоятелем. — Они не достойны такого, как вы!
— Позвольте мне самому решать, чего я достоин, — хмыкнул я. Артур был своеобразным человеком, и о некоторых вещах мне тяжело было с ним беседовать, но я старался сдерживаться, принимая его взгляд на мир. — Например, вот с недавних пор я увлёкся изучением батальных миров… И один из них мне весьма приглянулся. Там нет людей, от лиц которых я уже устал, там есть магия и есть то, к чему эту магию можно применить. Наконец, там есть хорошие шансы погибнуть и переродиться где-нибудь безмозглой берёзой, а значит, мне придётся хорошенько поднапрячься, чтобы в этом мире уцелеть. Знаете, в этом есть хоть какой-то интерес.
Настоятель мрачнел всё больше.
— Я даже боюсь думать, какие мысли преследовали вас лет в двадцать, если в восемьдесят вы думаете о таких вещах.
— В двадцать лет я думал, что многого не увидел и очень многого не сделал. И делала это безо всякой ауры, ради самого себя или тех, кого любил.
— Ну ладно, пусть другой мир. Но почему именно батальный? С вашей аурой вы могли бы выбрать сотни вариаций, куда более спокойных! И там бы вы нашли применение другой части своих знаний, что лежат вне огненных шаров и молний из пальцев. А миры, что служили игрушкой для погибших богов — очень нестабильны, их населяют ужасные существа, магия в них невероятно изменчива!..
— Я думал об этом. И вот что решил: Мир Старых Крепостей изучен нами достаточно. В конце концов, он лежит в одной плоскости с Террой!
— Мир Старых Крепостей… — морщинистое лицо Артура приобрело большую схожесть с лимоном. С таким выражением ему и не понадобилось бы ничем закусывать коньяк, только он пока
