Абсолютный слух. 100 классических композиций, которые должен знать каждый - Тим Бувери

В основе «Дона Карлоса» лежит сюжет пьесы Шиллера, и это самая длинная и грандиозная опера Верди. Она была заказана Парижской оперой в 1867 г. и соответствует французской концепции Grand opéra («большой оперы»).

В ней есть дворцы и соборы, большие хоры, детализированная сценография и даже балет. Особенно впечатляет финал третьего акта. Народ и испанский двор собирается перед собором Пресвятой Девы Аточи, чтобы понаблюдать за сожжением еретиков, осужденных инквизицией. Звонят колокола, неистовствуют скрипки, а барабанная дробь сопровождает ликование публики, наблюдающей за неверующими. Затем музыкальный материал становится проще, преображаясь в загадочный ритм, сопровождающий появление монахов, которые ведут приговоренных к сожжению. Король с наследником ссорятся, Карлос замахивается на отца шпагой, и его арестовывают, пока народ прославляет «Славу Божью». Вот Испания шестнадцатого столетия во всей своей мрачности и великолепии.

Рекомендуемая запись: Placido Domingo, Katia Ricciarelli, Lucia Valentini Terrani, Leo Nucci, Ruggero Raimondi, Nicolai Ghiaurov, Chorus and Orchestra of la Scala, Claudio Abbado, Deutsche Grammophon, 1984

Иоганн Штраус (сын)

«Сказки Венского леса»

1868

Иоганн Штраус-сын написал более пятисот вальсов, полек, кадрилей и других танцев. Он был известен как «Король вальсов» (этот титул прежде принадлежал его отцу, тоже Иоганну Штраусу, автору знаменитого «Марша Радецкого») и считался одним из самых известных людей в Европе того времени, наряду с королевой Викторией и Отто фон Бисмарком. Им восхищались такие знаменитые деятели, как Брамс, Вагнер и Рихард Штраус (не родственник). По случаю празднования пятидесятой годовщины со дня его дебюта в качестве дирижера он получил шуточное поздравительное письмо от Джузеппе Верди:

«Мне жаль синьора Штрауса. Восторженные почитатели разорвут его на части. Я крайне восхищаюсь им как коллегой и чту его талант. Лучшее, чего я могу пожелать, – это крепкого здоровья. Оно точно понадобится. Носить фамилию Штраус и устраивать празднества в Вене – да поможет ему Бог!»

Если слушать произведения музыканта поверхностно, они покажутся… поверхностными. Звучание легко вызывает ассоциации со звоном бокалов, полных шампанского, и позолотой в бальных залах, можно подумать, что мелодия легкомысленная и пустая, но стоит вслушаться, и вы заметите ошеломляющую меланхоличность, которая ставит автора гораздо выше других популярных композиторов, создававших танцевальную музыку (Берлиоз, еще один его почитатель, говорил, что сочинения Штрауса всегда наводят на него глубокую грусть). Эта двойственность особенно слышна в вальсе «Сказки Венского леса» (1868 г.). После долгого вступления солирующая скрипка представляет главную тему, одновременно счастливую и грустную, яркую и полную ностальгии.

Рекомендуемая запись: Vienna Philharmonic, Willi Boskovsky, Decca, 1962

Рихард Вагнер

«Зигфрид-идиллия»

1870

Широко известно, что Вагнер не был добропорядочным семьянином. После женитьбы на актрисе Кристине Вильгельмине (Мине) Планнер в 1836 г. он продолжил заводить интрижки и романы с другими женщинами, в том числе с Матильдой Везендонк. Позднее композитор стал отцом троих детей Козимы фон Бюлов, дочери Листа и жены одного из самых важных его почитателей, дирижера Ганса фон Бюлова. Впоследствии, в августе 1870 г., музыкант на ней женился. Ответ фон Бюлова на просьбу Козимы дать ей развод был крайне патетичен:

«С тех пор как ты оставила меня, я лишился возможностей противостоять жизни и ее испытаниям… [Но] ты предпочла посвятить сокровища своего разума и сердца высшему призванию: я не только не останавливаю тебя от этого шага, но и одобряю его».

Даже для волевой женщины жизнь с Вагнером была непростой. В 1876 г. он начал роман с французской поэтессой и романисткой Жюдит Готье. Однако для своей второй жены знаменитый автор сделал широчайший романтический жест. В 1870 г.

молодожены, они остановились на вилле в Трибшене, возле озера Люцерн. Рождественским утром Козима проснулась под звуки музыки (в смысле, под звучащую музыку, речь не о мюзикле с Джули Эндрюс). Поначалу ей показалось, что все происходит во сне, но затем, поднявшись, она услышала небольшой ансамбль, которым дирижировал ее муж. Когда произведение закончилось, Вагнер вошел в спальню с партитурой, озаглавленной как «Трибшенская идиллия с пением птиц Фиди и оранжевым рассветом, симфоническое поздравление с днем рождения». «Я разразилась слезами, – писала Козима, которой исполнилось тридцать три года, в дневнике, – как и все домашние. Рихард разместил оркестр на лестнице и тем самым навсегда освятил для нас Трибшен».

«Фиди» было семейным прозвищем их новорожденного сына Зигфрида. Позднее композитор использовал главную тему произведения, ставшего известным как «Зигфрид-идиллия», в «Зигфриде», третьей опере цикла «Кольцо Нибелунгов». Тем не менее она неоспоримо принадлежит Козиме – как любовное письмо, изображающее теплый ветерок на альпийских лугах.

Рекомендуемая запись: Swedish Chamber Orchestra, Thomas Dausgaard, BIS, 2012

Модест Мусоргский

«Картинки с выставки»

1874

Если вы считаете Чайковского величайшим русским композитором, вас может удивить тот факт, что он не был участником знаменитого «клуба», широко известного как «Могучая кучка» (иногда его еще называют «Пятеркой»), в который входили ведущие музыканты девятнадцатого столетия: Милий Балакирев, Цезарь Кюи, Модест Мусоргский, Николай Римский-Корсаков и Александр Бородин. Все они были из Петербурга, все – изначально непрофессиональными композиторами, стремившимися создавать «аутентично русскую» музыку, свободную от условностей, диктовавшихся Консерваторией.

В этом (по мнению участников содружества) заключалось их отличие от «ориентировавшегося на Запад» Чайковского (хотя сложно придумать что-то более «русское», чем его Четвертая симфония, не говоря уже о «Славянском марше»).

«Могучая кучка» была самой настоящей национальной композиторской школой.

Виктор Гартман был художником и архитектором, но в начале карьеры создавал книжные иллюстрации. Он являлся близким другом Мусоргского, разделял его энтузиазм по отношению к новому, русскому по духу, искусству и подарил товарищу две своих работы. После смерти Гартмана в 1873 г. критик Владимир Стасов организовал выставку, посвященную его памяти, и она вдохновила музыканта на знаменитый цикл пьес.

«Картинки с выставки» – это классический пример «программной музыки», то есть отражающей их или отсылающей к конкретному событию, рассказу, идее или чувству (другие известные примеры – «Времена года» Вивальди, «Пасторальная симфония» Бетховена, «Фантастическая симфония» Берлиоза, «Карнавал животных» Сен-Санса и все десять симфонических поэм Рихарда Штрауса). В данном случае программа – сама выставка. Композитор неспешно идет по галерее – звучит уверенная тема «Promenade» («Прогулка»). Неожиданно он останавливается. Первая картина изображает гнома, шныряющего на «кривых ножках», и это отражается в беспокойном мотиве и зловещих хроматизмах. От тревожного образа автор уходит