Исаакиевский собор - Георгий Петрович Бутиков
Для приемки материалов и хранения их комиссия назначала специального комиссара, его помощников и десятников. Надзор за строителями осуществлялся также через подрядчиков и их приказчиков, у которых было по нескольку десятников. Кроме этого, на строительстве имелась охрана, в которой служили отставные солдаты и унтер-офицеры. Но и этим дело не ограничивалось: существовал еще специальный военно-административный надзор. Ведавший им экзекутор по строению подчинялся непосредственно комиссии.
Бесправное положение рабочих приводило к безудержной эксплуатации со стороны подрядчиков и притеснениям со стороны администрации. Попытки добиться справедливости ни к чему не приводили. Прошения оставались без ответа, и более того, нередко «жалобщиков» еще и штрафовали. Все это являлось причиной многих протестов, порой принимавших характер стихийных бунтов. Особенно часто такие выступления происходили на гранитных ломках.
14 декабря 1825 года во время восстания декабристов на Сенатской площади строители Исаакиевского собора пытались поддержать восставших. Николай I так записал об этом в своем дневнике: «Выехал на площадь, желая осмотреть, не будет ли возможности, окружив толпу, принудить к сдаче… В это время сделали по мне залп… рабочие Исаакиевского собора начали кидать в нас поленьями. Надо было решиться положить сему скорый конец, иначе бунт мог сообщиться черни. И тогда окруженные ею войска были бы в самом трудном положении». На следующий день на строительной площадке было обнаружено несколько трупов.
Попытки расследовать эти события оказались безуспешными - полицейские не могли добиться нужных им показаний. Прошли первые тревожные дни после восстания, и жизнь на строительстве вошла в обычное русло. Только режим стал еще жестче.
Но и в этих тяжелейших условиях строители собора сохраняли любовь к своему делу.
Монферран, много лет наблюдавший труд русских рабочих, высоко оценивал их талантливость и высокие моральные качества. «Русские рабочие, - писал он, - честны, мужественны и терпеливы. Одаренные необыкновенным умом… отличаются добротой и простодушием, кои очень располагают к ним… Смелые по природе, они особенно любят опасную работу. Искусные в своем ремесле, они часто оказываются виртуозами… исполняют самые сложные и трудные работы с удивительной точностью».
Тысячи безвестных мастеров своим искусством и трудом упорно воплощали замысел Монферрана.
На строительстве Исаакиевского собора. Литография с рисунка О. Монферрана.
Минуло более 100 лет со времени завершения постройки, но и поныне в прочности кладки стен и сводов, тщательности безукоризненно обработанных каменных деталей, лепных орнаментов, золоченой бронзы живет удивительное мастерство русских людей.
Из дошедших до наших дней имен мастеров, трудившихся на строительстве Исаакиевского собора, выделяется имя Максима Салина.
Необычно сложилась судьба этого талантливого художника-самородка. Крепостной крестьянин генерала Измайлова, помещика Рязанской губернии, он с ранних лет чувствовал призвание к резьбе по дереву и занимался ею первоначально самоучкой. С помощью фантазии и природного художественного чутья Салин создал великолепную модель здания православного храма с тринадцатью куполами. Через князя Волконского она была поднесена царю. Салина наградили пятьюстами рублями и по личному распоряжению царя дали «вольную». Генерал получил за своего крепостного от царя подарок - дорогую табакерку.
Модель Исаакиевского собора работы Максима Салина.
Салин поселился в Петербурге и был зачислен в Академию художеств. Преподаватели нашли в нем несомненные способности к архитектуре. Он занимался черчением, изучал формовальное искусство и, по выражению академического начальства, «проявил изрядные успехи по совершенным его летам». Однако обремененный заботами о содержании семьи и материальными затруднениями, он вынужден был оставить учение и по ходатайству президента Академии художеств Оленина определился в комиссию по строительству Исаакиевского собора в качестве смотрителя строительных работ.
Талантливый мастер проработал на строительстве 27 лет и кроме служебных обязанностей занимался резьбой по дереву. Монферран, знавший об удивительных способностях Салина, оказывал ему всемерную помощь. По его распоряжению специально для Салина были закуплены инструменты, необходимые для тонкой и кропотливой работы. Резчик трудился увлеченно, отдавая работе все свободное время. В 1835 году он окончил резную деревянную модель Исаакиевского собора, которая была подарена прусскому королю. За свою высокохудожественную работу Салин был возведен в звание неклассного свободного художника, что свидетельствовало о прочном официальном признании его таланта. Вскоре мастер приступил к изготовлению второй модели Исаакиевского собора и работал над ее созданием с 1835 по 1846 год.
Модель выполнена из липового дерева без применения гвоздей и клея в 1/166 натуральной величины здания. Это уникальное произведение точно воспроизводит внешний вид собора с его сложным архитектурным и скульптурным убранством. Монферран был очень доволен работой Салина и распорядился поставить модель в свой кабинет, где она была «весьма полезна во время производства строения». Модель очень ценил и сам автор, считая ее наиболее удачным своим произведением.
За одиннадцатилетнюю напряженную работу Салину ничего не заплатили. Сначала мастер и не просил о вознаграждении, но в 1853 году он был уволен со службы, а через год его разбил паралич. Исключительно тяжелое материальное положение и крайняя нужда заставили его обратиться с просьбой об уплате за модель. Только в 1861 году министр императорского двора после переговоров с царем велел выдать художнику 500 рублей серебром. Умер Салин, забытый всеми «благодетелями».
Выполненная им модель в конце XIX века находилась в собрании музея Академии художеств вместе с деревянной моделью Александровской колонны. В 1931 году она была передана в Государственный антирелигиозный музей, открытый в бывшем Исаакиевском соборе. Время сказалось на ее состоянии: многие детали скульптурного убранства отвалились, некоторые были утрачены. Кусочек липового дерева был отдан на анализ, который показал, что дерево сильно пересохло и вскоре может рассыпаться. Кроме того, оказалось, что модель в свое время для лучшей сохранности была пропитана драгоценным маслом миро (от греческого - благовонное масло). Это вещество употреблялось церковниками в особо торжественных случаях. Миро приготовляли в специальной печи из оливкового масла, белого виноградного вина и ароматических веществ, привозимых с Востока.
Реставраторы А. М. Кучумов и А. А. Дмитриев начали поиски этого вещества, которые долгое время оставались безрезультатными. Наконец в Александровском дворце города Пушкина в бывших покоях императрицы был найден сосуд с миро. В 1940 году модель была отреставрирована, и все детали снова пропитаны драгоценным составом. В настоящее время она экспонируется в музее и пользуется неизменным интересом у посетителей, поражая филигранной тонкостью исполнения и вызывая восхищение талантом русского мастера.
ПАМЯТНИК РУССКОГО ЗОДЧЕСТВА СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА
Исаакиевский собор явился последним крупным сооружением
