Хорошо подготовленный разум - Lady Khali
Холодок пробежал по моей спине.
Медсестра из Суррея говорила что-то ещё. Она утверждала, что я веду себя слишком робко, почти покорно, в классе и во время перерывов. Она доказывала тёте Петунии, что покорное поведение является симптомом недостаточности питания. Как это заявление взволновало мою тётю, даже не передать словами. Медсестра продолжала рассказывать, как я убегал от Дадли и других детей, которые были в банде Дадли на детской площадке и каким необычайно тихим был во время занятий.
Глава 1д
Это прекрасно соответствовало теории моeго воспитания.
Я схватил другой кусок пергамента и разорвал его на полоски. После, используя новое перо и зелёные чернила (синие я использовал для описания событий), я начал кратко записывать этапы своего взросления. Моя память была слегка запутана. Я проводил большую часть дня в уборке дома с пылесосом и работая в саду — вспоминаю, по крайней мере, шесть таких эпизодов.
Я сложил полоски пергамента на кровати, размещая их под всеми основными этапами. Затем я присел на корточки и принялся изучать их.
Планирование — уязвимые дети
Вербовка
Показать доверие / фаворитизм
Особые подарки
Изоляция / отчуждение от сверстников / других взрослых & тайна
Десенсибилизация (процесс привыкания к испытаниям и присутствию насилия в жизни, воспитание в ребёнке сопротивления и привычки к быстрому восстановлению психического равновесия)
Поддержка (прогрессирование нагрузок и контроль рисков)
Меня затошнило, когда объединил мои предыдущие кучки бумажек вместе. Когда я впервые записал основные события, я заметил, что все они разделяют одну общую тему: как довести меня до того, чтобы я рисковал/почти умирал/ не заботясь о своей жизни.
Когда я был маленьким, дядя Вернон сидел за кухонным столом и напыщенно вещал о детях-солдатах в Ливане. Он жалел их, в отличие от меня, что смущало и дьявольски выводило меня из себя, но за то я запомнил одно предложение из его трёпа.
Дети не должны быть частью войны.
Детям не положено рисковать своими жизнями вне зависимости от обстоятельств.
И всё же, каждое событие, начиная с тролля и заканчивая дементорами, должно было подводить меня к полному безразличию к своей будущей смерти.
Однажды я захотел сходить в церковь и даже попросил об этом дядю Вернона, но тот заявил, что я оскверню церковь. Таким образом, я никогда не был в церкви и имел разве что мимолетное, смутное представление о религии. Но, если бы я мог и умел молиться, всем сердцем, я бы сейчас попросил Бога о том, чтобы моя зарождающаяся теория заговора оказалась лишь разыгравшейся паранойей.
Для пробы, я взял первую запись — «Хагрид рассказывает мне, что все слизеринцы — зло» и положил её под категорию «изоляция / отчуждение». Я сортировал записи одну за другой, пока вся куча не была перераспределена по категориям, а не по годам.
Один только первый год был убийственным.
В категорию «показать доверие / фаворитизм» записал:
1. Мне и моему факультету дали баллы за кражу Философского камня — никакого наказания за то, что в третий раз подряд был за пределами гостиной Гриффиндора. Дамблдор лишь сообщил мне, что уничтожил Философский камень.
2. Когда я ходил смотреть на зеркало Еиналеж, Дамблдор рассказал о носках и сообщил, что скоро зеркало уберут.
3. За полет без присмотра я был принят в квиддичную команду, вопреки запрету первокурсникам играть квиддич. Хотя, мадам Хуч сказала, что она вышвырнет нас из школы за подобный поступок.
Плащ, возможно и был отцовским, но ни один здравомыслящий педагог не отдаст в руки одиннадцатилетнему ученику артефакт подобной силы. Если только это сделано не со скрытым умыслом. Я прикрепил это под «особыми подарками» вместе со всеми подачками от Дамблдора, Хагрида, и МакГонагалл; последняя была добавлена, когда в середине ночи, она рассказала мне о моих родителях. Подачки ценились мною больше, чем Плащ. Я неохотно добавил Хедвигу и мой фотоальбом, потому что у меня нет доказательств, что подарки были действительно идеей Хагрида.
Баллы, причисленные Гриффиндору на последней минуте конца первого курса, отдалили меня от учеников остальных факультетов. На втором году, когда все шептались, что я наследник Слизерина, Дамблдор сказал мне, что я приобрел способность говорить на парсельтанге от Волдеморта, но он не сказал об этом никому другому. Если бы он объявил об этом во всеуслышание, меня бы не осуждали в школе все, кому не лень, включая моих собственных товарищей из Гриффиндора. Его бездействие опустило меня в глазах сокурсников.
Я закусил губу. Он лгал об этом? Парсельтанг не являлся распространенным даром, особенно после того, как Министерство Магии назвало его тёмным и присудило к поцелую каждого змееуста, которого смогло захватить, между 1812–1814. И хотя в то время этот дар считался редким, существовали носители парсельтанга и за пределами Великобритании.
Племя Маскоги в Америке почитают Sint hilo, также известного как Рогатый змей, по другому — василиск. Они верили, что рождающиеся змееусты являются «носителями сокровенных знаний с рождения».
И это не единственные змееусты. Индия, Бразилия, Канада, США, Южная Африка, Австралия, все могли похвастаться змееустами.
Подобно тому, как есть за пределами Великобритании ведьмы и колдуны, есть также и змееусты.
Основываясь на моем ограниченном понимании, парсельтанг является генетически наследуемым даром. Смертельное проклятие, не имеет значения насколько могущественное, не может передать генетический материал.
На другом листе пергамента, который перекочевал на подушку, я записал: «Исследовать Фамильное древо и узнать больше о принципе наследования парсельтанга».
Каждое, так называемое, «приключение» было размещено под «десенсибилизацией». Они представляли собой все более обостряющийся уровень личного риска и опасности для меня. Учителя были прямо за дверью, когда Рон и я пошли на тролля. В прошлом году это были только я и Гермиона, неспособная на чары патронуса.
Но более ранние этапы бледнели по сравнению с «поддержкой».
После каждого приключения, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор уводил меня в
