Правильный подход (СИ) - "naarzi"

— Так что, будем брать? — почти мурлычет ему на ухо Старейшина Илин, ласково приобнимая за плечи. В его голосе столько участия и заботы, что остается лишь кивнуть. Получив утвердительный ответ, хозяин славного заведения довольно ухмыляется и, ободряюще взъерошив волосы на голове Синчэня, шустро удаляется из примерочной. — Жду тебя на кассе!

Синчэнь очень горестно вздыхает, пряча обратно в кошелек свою пластиковую карточку — даже с обещанной скидкой обновка нанесла серьезный убыток. Возможно, стоило согласиться на прибавку к премии от господина Мэн, все равно ведь все тратит на то, чтобы угодить его дражайшему почти-что-брату…

— А ты я смотрю, по-жесткому любишь, — хитро ухмыляется Старейшина Илин, запаковывая свежеприобретенную школьную форму в темный пакет без логотипа, просто кричащего о посещении секс-шопа.

— Что? — вздрагивает Синчэнь, удивленно вздергивая брови. С чего бы это? У него все в пределах нормы, без всяких там… Жесткостей. Стринги на размер меньше не в счет, и лично ему они никаких травм не нанесли. Разве что укусы, но ведь они под запретом!

— Ну, а кто еще «Цзянцзаем» заинтересуется? — продавец показывает на открытый каталог, лежащий у стойки. — На него, кстати, скидка не распространяется, его под заказ нужно делать.

Точно! Нужно же спросить, совсем забыл со всеми этими примерками! Синчэнь оглядывается по сторонам, убеждаясь, что сын Старейшины Илин как исчез за дверями склада, так и не спешит появляться (хотя, помогая отцу в таком месте, он наверняка наслушался всякого), и осторожно начинает:

— А почему такое странное название?

«Приносящий несчастья» — или вроде того, довольно необычное имя для секс-игрушки.

— Ах, это… — передергивает плечами учитель Вэй (и все-таки, чему он учит?!). — Скажем так, неприятностей от него порядочно, особенно, если не уметь им пользоваться. Сначала это была двухсторонняя модель, так и неприятностей в два раза больше… Столько жалоб, но с этим не по адресу, сами виноваты — кто же сует такое без смазки? — он всплескивает руками и смотрит на Синчэня, словно ждет от него экспертного мнения по этому вопросу.

Тому сказать особо нечего на этот счет, кроме как ужаснуться чужой безалаберности, потому он просто неуверенно улыбается.

— И много кто заказывает?

— Случаются любители. Ищешь друга по интересам?

— Ну, не то что бы… — Синчэнь вздыхает. — Но мне нужно узнать, кто делал такой заказ месяца три назад. С именной гравировкой, — уточняет он, надеясь, что это освежит память собеседника.

— Помню-помню, намучился же я с этими надписями! — оживляется тот, однако тут же разочаровывает веским: — Но конфиденциальность клиентов превыше всего! Я же не пойду на всех углах кричать о том, что ты любитель наряжаться в школьницу, господин Сяо? Так с чего бы мне раскрывать секреты других?

Ну надо же, запомнил имя нового клиента!

— Действительно, не с чего, — соглашается Синчэнь. — Просто тут такое дело…

— Какое же? — любопытствует продавец, опираясь локтями на стойку. — Ты как-то подозрительно осведомлен о дате и гравировке.

— Именно! — хватается за эту возможность Синчэнь. — Дело в том, что один мой друг получил этот «Цзянцзай» в подарок, и ему очень хотелось бы узнать, от кого.

Старейшина Илин тоненько хихикает.

— Ну да, ну да, друг. Когда так говорят, никаких друзей обычно нет, ты в курсе? — он иронично усмехается.

Где-то Синчэнь уже такое слышал… Только тогда речь шла о непристойных фото.

— Вряд ли мне бы стали дарить такой презент с чужим именем, разве нет?

— Да, глубочайшую любовь адресовали какому-то Суну… — не может не согласиться с этим доводом Старейшина Илин. Он задумчиво чешет нос, размышляя над ответом, но все равно в итоге отрицательно качает головой: — Послушай, я так не могу, даже приди ко мне твой друг и лично спроси меня об этом. Но…

— Что «но»?

— Но раз уж ты учишь моего любимого сына… Кстати, какой у тебя предмет?

— Я социальный педагог, — не зная, к чему был этот вопрос, отвечает Синчэнь.

— Боже, ненастоящая профессия… — закатывает глаза учитель (пускай на себя посмотрит!) Вэй. — Ладно, неважно. Я могу описать покупателя, может, это чем-то поможет.

Сяо Синчэню хочется хоть чем-то подсобить лучшему другу, поэтому он молча проглатывает обиду. Но в самом-то деле, стоит оскорбиться, надоели уже считать его специальность чем-то бесполезным!

— Был бы рад. Может, действительно поможет.

Старейшина Илин сосредоточенно хмурит лоб, подбирая нужные слова, и наконец произносит:

— Он такой… Эм… Отбитый! Каждый раз, когда он приходит, мне хочется предложить ему пойти пинать вместе соседские мусорки. Знаешь, у меня когда-то была такая противная соседка, конечно, она мать моего лучшего друга, но я бы ей мусорку пнул! — радостно взмахивает руками Старейшина Илин, и в его глазах появляется лихорадочный блеск.

Исчерпывающее описание, приправленное кучей ненужной информации. Но наверняка правдивое — все-таки подарочки весьма сомнительные с точки зрения общепринятых норм. Пока что ясно только, что отправитель мужчина, а не женщина, уже что-то.

— А еще что-нибудь?

— Ну… С виду весьма симпатичный, но я бы с ним скорее нет, чем да.

Еще лучше. Цзычень будет просто счастлив это узнать.

— Не очень помогает… — бормочет Синчэнь. Он ведь даже не в курсе, какие вкусы у этого старейшины Илин! Хотя, если предположить, что отец Лань Сычжуя, который пару раз приходил на родительские собрания, является партнером говорливого хозяина «Пещеры чудес», это слегка проливает свет на ситуацию… Нет, на самом деле вызывает еще больше вопросов — как они сошлись-то? Боже, не время об этом думать.

— Ладно… Хм… Слушай, мне действительно нечего сказать про его внешность! — сочувственно поджимает губы Старейшина Илин, почти болезненно кривясь. Чуть помолчав, он неуверенно добавляет: — Разве что нос у него… Взгляд притягивает! А еще зубы, да. Острые такие. Как начнет свои конфеты грызть, аж передергивает, смотреть жутко.

— Конфеты? — заторможенно переспрашивает Синчэнь. Он даже не улавливает, когда успел выпасть из реальности, а потом резко в нее вернуться, будто из ледяной воды вынырнул. Или, наоборот, с размаху ухнул в полынью.

— Ага, потом весь прилавок мою после него, липкий! — жалуется продавец.

Сяо Синчэнь долго молчит. Нет, это просто совпадение и не может быть на самом деле! Ну ведь правда, бред чистой воды! Пускай и в некотором роде крайне логичный бред, очень многое объясняющий. Он подрагивающей рукой раскрывает кошелек, который до сих пор держит в руках, и вынимает из него чуть измятый лист с тремя фотографиями, сделанными в автомате в торговом центре, где он был на свидании на прошлой неделе. Не самые удачные кадры, но Сюэ Ян там очень даже узнаваем.

— Оооооу! — потрясенно тянет Старейшина Илин, глядя на протянутые ему фото. — Вы типа вместе, да?

— Зависит от того, это он к вам заглядывает или нет, — мрачно отвечает Синчэнь, хотя уже знает, что ему ответят, ответ написан на лице с трагично заломленными бровями.

— Послушай, но это было довольно давно… — начинает бормотать учитель Вэй, словно оправдываясь, но сокрушенно вздыхает, признавая поражение: — Хотя, там замешан твой лучший друг… Мда, неудачно получилось.

— Да, очень.

— Полагаю, костюмчик ты собираешься вернуть? — грустно уточняет он, показывая на пакет.

Сяо Синчэнь закрывает глаза и отсчитывает от десяти до нуля для верности несколько раз. Это очень сложное решение. Больше всего ему хочется закатить какую-нибудь сцену, но объекта для этой сцены здесь нет, да и скандалист из него так себе… Второе преобладающее желание: побиться головой о прилавок, но вряд ли продавец позволит ему этим вволю насладиться. И лишь третьим в очереди следует сначала попытаться разобраться в ситуации, а потом уже решать, что с этим делать, и к этому его склоняют лишь сложившиеся обстоятельства.

— Пока что нет, — Синчэнь хватает пакет и пихает его в рюкзак вместе с кошельком, куда вернул фотографию, подавив желание ее в сердцах смять и вышвырнуть.