Правильный подход (СИ) - "naarzi"

— О, так вы знакомы? — с восторгом вопрошает учитель Вэй. А потом спохватывается: — Что это значит — «вы меня тоже»?! Ты что, стыдишься собственного отца, А-Юань? — с наигранным трагизмом вздыхает он.

По воспоминаниям Синчэня, отцом этого ребенка является совсем другой мужчина, и явно постарше, но эту странность можно списать на то, что в такой нервотрепке можно забыть что угодно.

— Пап, если кто-то в школе узнает, где ты работаешь, то на следующий же день здесь будет весь мой класс, — устало вздыхает Лань Сычжуй. Явно он это проговаривает не в первый раз, и есть в его словах что-то очень разумное.

— И замечательно! Я считаю, что сексуальное образование — очень важный жизненный аспект! Правда же? Ты ведь учитель в Ланьлине? — обращается Старейшина Илин к Синчэню, желающему раствориться где-нибудь в небытии, но тот может разве что заторможенно кивнуть. — Я бы мог прийти на какой-нибудь урок и рассказать детям все, что нужно! И раздам бесплатные образцы! Что скажешь?

— Я думаю, это лучше обсудить с господином Мэн, завучем, — спешит откреститься от участия в этом сомнительном мероприятии Синчэнь, хотя подозревает, что если вдруг что, то это коснется социального педагога в самой большей степени. И, наверное, ему придется сделать все возможное, чтобы хозяин «Пещеры чудес» держался подальше от учеников со своими чудесами.

— Я пойду на склад, разберу товар, — бросает Лань Сычжуй и быстрым шагом удаляется к одной из неприметных между витрин дверей.

— Там отложен один корсет, разберись со шнуровкой, я хочу померить! — кричит ему вслед учитель Вэй. И, когда дверь закрывается, снова поворачивается к Синчэню с горделивым: — Папкина радость! Так что же мы решили со школьной формой?

Для себя тот уже решил, что лучше отсюда отчалить как можно быстрее. Потому что рано или поздно до собеседника должно дойти, как до любого нормального родителя, что извращенцы, балующиеся переодеваниями в школьниц — не самые лучше кандидаты в социальные педагоги.

— Если честно… — тянет Синчэнь, пытаясь подобрать слова для отказа повежливее.

— Слушай, красавчик, пока ты развлекаешься со своей девчонкой или парнем, а не с детишками, никто не посмеет тебя осуждать, — словно прочитав мысли, успокаивающе усмехается хозяин магазина, опираясь локтями на стойку. — Уж точно не я.

— Спасибо, — искренне благодарит его Синчэнь, чувствуя, как паника его отпускает. И, набрав побольше воздуха в легкие, говорит: — Хорошо, я возьму. Но можно сначала померить?

Платить неизвестно за что он совсем не желает. Хотя вот Сюэ Яну даже примерка не помогла, ускакал в стрингах на размер меньше!

— Сейчас все будет! А ты пока присмотри себе еще что-нибудь, сделаю скидку, раз уж мы заочно знакомы! — обещает Старейшина Илин и скрывается за той же дверью, где и его сын.

Ну, почему бы и нет, может, действительно найдется что-то полезное. Синчэнь бездумно листает оставленный на стойке каталог, проглядывая наискосок товары, не особо на что-то надеясь. Однако взгляд сам прикипает к одной из страниц, на которой чуть ли не на весь разворот красуется очень знакомый здоровенный черный силиконовый фаллос со всеми альтернативными анатомическими подробностями. «Цзянцзай» — гордо гласит надпись под изображением.

Интересно, а в честь заочного знакомства хозяин заведения поделится именем клиента, который заказал у него этого монстра с именной гравировкой? Сун Лань, наверное, будет очень рад узнать, кто же является его тайным поклонником.

Комментарий к Часть 40

Выбранная форма выглядит примерно так - https://imgur.com/yLeGUYv

(Само)обман закончился, и тут тоже дело движется к своему логическому завершению, на самом деле х) Скоро раскроются все интриги, придется решить несколько моральных дилемм, но обещанному хэппиэнду быть.

========== Часть 41 ==========

Комментарий к Часть 41

Ради разнообразия ВИ здесь тоже сиротством не страдает, потому Цзяны ему приходятся соседями х)

Сяо Синчэнь не успевает до конца мысленно сформулировать вопрос, который собирался задать продавцу, потому что его отвлекает громкий вопль:

— Эй, иди сюда, я нашел! Последний размер остался, но тебе подойдет!

Звонкий голос Старейшины Илин отражается перезвоном от стеклянных витрин, а его радость сравнима со счастьем выигрыша джекпота в лотерею. Синчэня же не на шутку волнует: неужели столько людей жаждут обрядиться в женскую школьную форму, что запас может кончиться на складе? Или это такой рекламный ход, чтобы показать, что товар востребован? Или… А, впрочем, это не имеет никакого значения, ведь Синчэнь сюда пришел в первый и в последний раз — купит то, что хотел, после спросит радушного хозяина о загадочном покупателе черных резиновых членов нездорового размера, и уйдет.

Синчэнь забирает торжественно врученный ему пакет и с нервным смешком задергивает за собой шторку примерочной, искренне надеясь, что ему не понадобится помощь. Каким бы отзывчивым и лишенным предрассудков продавец ни был, не хочется впутывать его в столь интимный процесс. Что-то похожее Синчэнь испытывал, когда пытался себя сфотографировать и считал, что выходит просто ужасно. Потому что в данный момент он не может найти ничего привлекательного в своих бледных ногах, которые нужно как-то прикрыть белой юбкой, которая выглядит несуразно маленькой. Это точно подходящий размер?

— Шикарно сядет, не сомневайся.

— Боже ты мой! — хватается за сердце Синчэнь, чуть ли не подпрыгивая на месте от неожиданности. В отражении он не сразу замечает заглядывающего в кабинку Старейшину Илин, источающего волны почти осязаемого любопытства.

— Ой, да не прикрывайся ты, — фыркает тот, без всякого стеснения заходя в кабинку. И уже в привычном темпе начинает без остановки говорить, перемежая свою речь хихиканьем: — Я на тебя в этом плане совершенно не претендую, не беспокойся — я окончательно и бесповоротно занят, да-да! Ха, звучит почти как жалоба, но я не жалуюсь… Ах, так о чем это я? Точно: я просто заинтересован в том, чтобы тебе все подошло, и должен сам убедиться! А еще мне скучно.

Отчего-то это признание кажется таким искренним и вызывающим жалость, что принять непрошеную помощь становится очень легко и просто. Хотя Синчэнь все еще ощущает какой-то подвох — он постоянно становится жертвой чужой скуки, — но покорно отдается в руки знающего человека, ловко колдующего с застежками и одергивающего плотную ткань.

— Ну вы только посмотрите, какой милашка! — с надрывом восклицает Старейшина Илин и театрально смахивает слезы гордости.

Синчэнь изо всех сил пытается понять, что же в нем такого милого — ему кажется, что его ноги, кроме бледности, почему-то еще приобрели кривизну, которую он раньше не замечал. Да и в целом волосатые конечности, высовывающиеся из-под юбки, выглядят, мягко говоря, непривлекательно, но брить их он ни в коем случае не согласен, чисто из принципа. Он пытается повернуться, чтобы оценить, как это безобразие выглядит сзади, но узкий пиджак жмет в плечах и не дает сделать столь сложный маневр.

— Стой! Давай я тебя лучше сфоткаю! — пресекает его пируэты Старейшина Илин, хватая с пуфика, на котором лежат снятые вещи Синчэня, его телефон, и все так же бесцеремонно снимает блок, чтобы открыть камеру. Наверное, нужно последовать совету Сюэ Яна и наконец поставить пароль, чтобы невесть кто туда не лез…

Скоро галерея фотографий на телефоне Сяо Синчэня превратится во что-то, не рекомендуемое к показу в приличном обществе. Хотя она таковой стала еще на моменте сохранения первого дикпика, присланного ему на заре самых странных и при этом долговременных отношений в его жизни. Но, следует признать, что сзади, когда нет в кадре собственного озадаченного происходящим лица, все выглядит даже… Недурно. Сам бы Синчэнь на такое в жизни не повелся, конечно, это же не леопардовые стринги, а школьная форма, но он уже не испытывает никакого стыда за собственную несостоятельность.