Правильный подход (СИ) - "naarzi"

Старейшина Илин с облегчением выдыхает и тут же возвращается к деловому тону:

— Ношеное — не принимаю! Но могу подсказать, кто у тебя может купить, только не стирай после того, как навеселишься, вся фишка в запахе! И фотку не забудь помилее приложить…

Синчэню даже это слушать не хочется. Он бросает скомканное прощание и, шагая на выход, торопливо листает телефонную книгу в поисках номера господина Мэн, который так радушно разрешил звонить ему по любым деликатным вопросам. Пора их задать.

========== Часть 42 ==========

Комментарий к Часть 42

Дело близится к развязке!

Мэн Яо весьма озадачен звонком (только утром пообщались, и уже что-то понадобилось?), но без промедлений соглашается встретиться и обсудить все вопросы лично. По присланному в сообщении адресу располагается салон тканей, внутри которого происходит самый разгар процесса выбора салфеток для грядущей свадьбы. И по прибытию Сяо Синчэня господин Мэн выглядит очень огорченным, но не внезапным визитом подчиненного в неурочное время, а преступным нежеланием своего партнера участвовать в решении важнейшего вопроса: какой оттенок подойдет к посуде и при этом не будет сливаться с уже утвержденным цветом скатертей.

Высокий хмурый мужчина, в присутствии которого неуютно даже не страдающим от недостатка роста людям, не сдерживает своего облегчения от появления повода хоть ненадолго отвлечься от разложенных по столу образцов. Только буркает что-то, подозрительно похожее на «Мои соболезнования», когда ему представляют Синчэня (видимо, как героя, который тащит на себе тяжкий груз отношений с Сюэ Яном), и быстро скрывается за дверями салона. Через окно видно, с каким удовольствием он опирается на столб и закуривает — настоящий глоток свободы. Ненадолго, но все-таки.

— Разве я многого прошу? — качает головой господин Мэн. — Неужели так сложно взять и выбрать?

Синчэнь с сомнением глядит на пару десятков небольших квадратов ткани абсолютно одинакового, на его взгляд, золотисто-бежевого цвета, и пожимает плечами. Есть подозрения, что сбежавший Не Минцзюэ (так представился в ответ новый знакомый) тоже не видит в них никакой разницы, да и сам Мэн Яо тоже.

— Мне кажется, или этим должны заниматься оформители? — неуверенно предполагает Синчэнь, присаживаясь на край освободившегося кресла. Конечно, он здесь не за тем, чтобы обсуждать тонкости организации чужой свадьбы, но следует проявить участие из вежливости.

— Конечно, должны. Они этим и занимаются, — следует в ответ сухой смешок.

— Тогда зачем вы..? — Синчэнь в недоумении выразительно кивает в сторону окна, за которым все еще маячит высокая фигура.

— Затем, чтобы приучить к тому, что впредь нужно сразу доверять моему мнению по любым вопросам, — растягивает губы в улыбке Мэн Яо. — Думаю, когда придет очередь выбора цветов у флориста, условный рефлекс уже будет выработан. И так до конца жизни.

Теперь хочется принести ответные соболезнования его партнеру.

— Я хочу с вами поговорить, — вместо этого говорит Синчэнь, стараясь не смотреть в глаза собеседнику, потому что чем дальше, тем сильнее он начинает напоминать удава, гипнотизирующего кроликов. Очень такого компактного удава, но тем не менее.

— Ах, да, точно, — кивает Мэн Яо, откидываясь на обтянутую кожей спинку кресла. — Полагаю, речь пойдет об А-Яне.

Ну уж точно не о салфетках и дрессировке партнеров. Хотя, насчет второго можно поспорить. Синчэнь до сих пор не знает, с чего начать этот непростой разговор, но решает сразу пойти напролом:

— Господин Чан был учителем математики, верно? — спрашивает он.

Мэн Яо окидывает Синчэня несколько удивленным взором, словно не ожидал от социального педагога такой прозорливости, и медленно кивает. Ну что ж, теперь все становится на свои места. Сюэ Ян не заигрывал таким сомнительным образом с Цзыченем, он просто пытался от него избавиться, как и от всех предыдущих преподавателей этого предмета. Это его личный способ мести канувшему в небытие обидчику, довольно глупый и, на первый взгляд, нелогичный, однако при этом весьма понятный. Если честно, казалось странным, как у него получилось так успешно справиться с такой серьезной для детской психики травмой. Вот так и получилось.

— Скажите, а вам не накладно постоянно нанимать новых людей? Только не надо делать вид, что вы ничего не знаете о «проклятой должности» и ее причинах.

Мэн Яо на такое провокационное заявление лишь вздергивает бровь и закидывает ногу на ногу.

— Вы пытаетесь меня осуждать? — вздыхает он. — Что ж, отвечу на ваш вопрос. Нет, не накладно. Это вопрос приоритетов — и мне дешевле позволить А-Яну его маленькие шалости, чем отстаивать спокойствие незнакомых мне людей, на которых мне, будем честны, плевать.

— А почему вы просто не обратились к специалисту?

Хороший врач при должном старании смог бы решить эту проблему раз и навсегда.

— Хотелось бы мне посмотреть на того человека, который сможет затащить нашего милого друга к «мозгоправу», — вдруг заходится в горьком смехе Мэн Яо. — И того, кто будет согласен потом оплачивать бесконечные счета за нанесенный ущерб. Я больше в эти игры не играю, увольте.

Что-то подсказывает, что там не только разнесли кабинет, но и сломали что-нибудь жизненно-важное врачу, которому не посчастливилось попытаться оказать помощь Сюэ Яну… Теперь понятна и его неприязнь к людям, которые призваны заниматься душевными проблемами.

— Что ж, ваша позиция мне ясна, — кривится Сяо Синчэнь. — Но не буду скрывать, что неприятна.

— У вас нездоровая тяга к справедливости? — хмыкает господин Мэн. — Хотя А-Ян бы про это сказал «кое-кто любит лезть не в свое дело».

Аж оторопь берет, насколько искусно скопирована ядовитая интонация.

— В данный момент это мое дело, — твердо возражает Синчэнь.

— Разве лично вам как-то мешает, что в Ланьлине чуть чаще положенного меняется преподавательский состав? Если это кому и мешает, то только мне, но я научился мириться с этой неприятностью, — Мэн Яо в недоумении. Но буквально через секунду восклицает, всплескивая руками: — Ах, точно, вы же дружите с господином Суном, как я мог забыть, что вас одновременно нанимали… Да уж, неудачно получилось.

— Очень.

Буквально пару часов назад именно такими же словами Синчэнь обменялся со Старейшиной Илин.

— Ладно, что же на этот раз он натворил? — Мэн Яо устало трет пальцами между бровями и заранее болезненно кривится, словно знает, что ничего приятного не услышит. Он слушает, продолжает морщиться, качает головой и мнет в пальцах один из клонированных образцов салфеток. Дождавшись завершения жалобы, он интересуется: — И каковы ваши намерения? Вы же не собираетесь бросить из-за такой глупости А-Яна?

В его глазах плещется первобытный ужас от подобной перспективы и он очень натуралистично хватается за сердце.

— Я пока не знаю, что с этим делать, — честно отвечает Синчэнь. — Если он не признает свою вину…

— Он не признает, — отрезает господин Мэн. — А вы не посмеете испортить мне свадьбу своими… Взбрыками! Мы же договаривались!

— Взбрыками? И о чем мы договаривались? — в свою очередь возмущается Синчэнь. — Знаете, если так беспокоитесь исключительно за сохранность своей церемонии — просто попробуйте приковать своего дорогого друга за ногу к буфету, и я уверен, все пройдет в лучшем виде.

На лице Мэн Яо написано, что он давно самостоятельно дошел до такой мысли, но это его запасной план, и ему не хочется к нему прибегать.

— Вы же понимаете, что если вы не решите этот конфликт мирным путем, мне придется сменить не только преподавателя по математике, но и социального педагога? — вдруг сладчайшим голосом тянет он. Ага, на угрозы перешел, напоминает, что может оборвать карьеру Синчэня по щелчку пальцев, найдет за что, и никто потом не поверит, что дело во всплывшем в недобрый час резиновом члене и прочих сомнительных вещицах. А ко всему прочему еще и намекает, что точно так же спокойно испортит жизнь и Сун Ланю, за компанию, что ему — одним учителем больше, одним меньше, какая разница!