Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Маленькая негодница! — рассмеялся падре. — Не богохульствуй в храме! Хорошо. Я услышал тебя. Ступай, — он махнул рукой, отпуская меня.
С хористами вышло ещё проще. Я даже удивился. Хотя среди них большинство было местных, корейцев, но попадались и вегугины и тайцы и даже парочка яппов. И самое главное, в храме не поощрялись местные традиции взаимообщения.
— Здесь все дети бога, а значит все равны, — сказала пожилая монашка-француженка. — Можешь говорить с нами на равных.
Говорить у меня времени не было. Я быстренько отдал ноты и текст, которые до поры лежали в минивэне, старшине хора. Она потом их сама распределит по голосам. От имени ИнСона пригласил их в понедельник в агенство, на спевку. Концертировать буду я, на своём Роланде. Без оркестров обойдусь. В агенстве же, даст ГуаньИнь и запишем. Для истории…и продаж. Потом ещё полчасика послушал как хористы интонируют, и поблагодарив всех, и попрощавшись с падре, отправился в школу Сонхва. Уфф! Одно дело сделано!
Директор ХёнСу, встречал меня самолично в школьном коридоре, недалеко от всё той же 26-й аудитории.
— Не волнуйся ГопСо-ян. Все шепотки о твоём недостойном поведении, я пресёк на корню, — обрадовал он меня.
— Шепотки? — что-то я не понял. — Какие шепотки, сонсенним? И о каком недостойном поведении идёт речь? Я кого-то ненароком обидела?
— Я говорю о твоей вчерашней беседе с капитаном танкистом.
— Танкистом? А-а, с военным дядечкой? Так, что в ней было непочтительного? По-моему мы друг друга прекрасно поняли. И откуда вам и…и школьникам это известно?
— Холь! ГопСо-ян, в каком мире ты живёшь? — изумился сонсенним. — Ваш разговор засняли и выложили в сеть!
— Да?
— Ты, что. В интернет не заходишь?
— Да, как-то в последние дни, не было особо времени, сонсенним. Ноты вот, вам принесла. Клавир для хора и оркестровку сюиты.
— Сюиты? — удивился ХёнСу.
— Ну я же обещала, — недоуменно посмотрела на него ЧжунГи.
— Прости, ГопСо-ян, — повинился директор. — у меня сегодня совсем голова не работает, из-за всех этих нападок на тебя в сети.
— Нападок? Что, уже хейтят? — улыбнулась девчонка.
— Ещё, как! ИнСон тебе не говорил?
— Сабоним ругал, — согласилась Чжуна. — Только он в последнее время, часто меня ругает. Я уже и не прислушиваюсь.
— Надеюсь если у нас дойдёт до порицания, ты будешь слушать то, что я тебе говорю, — строго сказал ХёнСу.
— Да, сонсенним, конечно, сонсенним. Спасибо, что заботитесь обо мне, сонсенним, — поклонилась ЧжунГи.
— Судя по выражению твоего лица. Ты и сама в это не очень-то веришь, — подозрительно заметил директор. — Впрочем, дело сейчас не в этом. Давай сделаем так. Ты мне сейчас отдашь ноты и отправишься по своим делам. Сюиту я сразу отдам в работу музыкантам оркестра, а над клавиром сам поработаю. Сделаю оркестровку. Согласна?
— Скажите, сонсенним. Хористы занимаются речетативом? Скороговорки повторяют? — это было важно для меня. Иначе они не смогут исполнить то, что я принёс.
— Да они и шепчутся скороговорками на занятиях и разговаривают целыми днями, стараясь быстро, чётко и внятно произносить слова. Подозреваю, что и ночью в кампусах также перешёптываются, — улыбнулся ХёнСу.
— Тогда, ладно, сосенним. Забирайте ноты. Только, пожалуйста, сонсенним, когда будете работать над сюитой, прошу обращать внимание на все сопутствующие знаки и акценты расставленные над нотным станом. И обратите внимание на темп. Это моё требование, как автора!
— Я не первый год, руковожу оркестром. Можешь не переживать…автор, — скептически усмехнулся директор. — Всё. Можешь идти.
— До свидания, сонсенним. Встретимся в понедельник в агенстве, — поклонилась девчонка.
— До свидания, ГопСо-ян.
Возвращаясь домой, меня не покидала мысль, что я или ошибся или что-то упускаю. Вопрос в чём и где? Хм. Меня уже оказывается хейтят. Становлюсь понастоящему знаменитым! Настроение поднялось. Хорошо всё-таки быть организатором! Нашёл подходящих людей, сбросил на них проблемы и ехай себе, до дому. Я всунул руку в рюкзачок и пощекотал пузико Никотине. Поедем жрать, сопля розовая? Послышалось довольное мурчание. Отлично! У меня ещё три дня, относительного ничегонеделания! Буду ваять нетленки!
Башня Лотте. 30-й этаж. Кабинет ХёЧжин.
— Омма, это конечно высокие для меня лично, сферы. Но если ты не можешь или не желаешь, то я сама буду разбираться. И уж будь уверена, я ни перед чем не остановлюсь. И плевать мне на репутацию, одельных приближённых к кабинету правительства, деятелей! Слишком уж долгий и трудный путь я прошла, чтобы добиться взаимопонимания с Чжуной. Недаром она меня оммой назвала.
— ХёЧжин, расскажи мне ещё раз, что выяснили твои люди, — АнГи и самой нетерпелось разобраться с обидчиками соннё. Тем более, что сама внучка ничем не спровоцировала нападки на неё в сети.
— Позвольте, я доложу, хозяйка, — тихо произнёс стоящий рядом со столом, ДэЮн. СоЮ расположился около ХёЧжин, которая не скрываясь от матери, дымила короткой пузатенькой сигарой. Кстати АнГи и СоЮ разрешила курить в её присутствии.
— Начинай, ДэЮн.
— Как только первый видеоролик разговора Чжуны с капитаном-танкистом появился в сети — а это случилось после полуночи — тут же, как по заказу, на девочку посыпались тонны хейта с самых разных аккаунтов. Как выяснилось позже, 90% из них — сетевые боты. Создаётся впечатление, что операция, по дискредитации ЧжунГи, была спланирована заранее. Но, аналитики СБ молодой хозяйки, — ДэЮн уважительно поклонился ХёЧжин, — пришли к интересному выводу. Операция была подготовлена не против ГопСо лично, а против того кто первым под руку попадётся.
— А почему я не знаю об этом? — изящно приподняла бровь ХёЧжин.
— Мы не посчитали нужным, тревожить вас, хозяйка, пока противник не сделает первый ход, — СоЮ выпустил струйку дыма в потолок. — Чжуна оказалась прекрасным предлогом, для начала операции. Её фееричное попадание в сеть, с новой песней. А после и с новой классической музыкой, дало нашим визави отличный повод, для начала боевых действий. Причём они очень тонко сыграли с некоей особой, приближённой к президенту. Сыграли втёмную.
— Стоп-стоп! СоЮ, — потребовала АнГи. — С этой секунды, медленно и по порядку!
Ли СоЮ, телохранитель оммы.
— В общем, дело обстоит, следующим образом, — снова взял слово ДэЮн. — После принятия годового бюджета в начале января этого года, парочка ушлых чиновников из министерства финансов, а именно второй помощник министра со своим заместителем, решили каким-нибудь образом надавить на хозяина, вашего супруга, АнГи-сии. С целью более активного участия капиталов конгломерата "Favorite'' в социальных, государственных программах. Направленных на дополнительные выплаты бюджетникам, врачам и учителям. Дело конечно благородное, но на это…
— На это в бюджете изначально были заложенны дополнительные средства! — не дала договорить ему АнГи. — Мы с МёнСу, участвовали в составлении годового бюджета Кореи.
— Вот-вот, хозяйка, — приподнял уголки губ в улыбке, телохранитель. — Это означает лишь одно, второй заместитель со своим помощником, решили запустить руки в казну государства. Для этого им понадобился компромат на хозяина, МёнСУ-саджаннима. А так-как ничего мало-мальски стоящего они найти не сумели, то решили с помощью одного из чиновников аппарата президента, проверить всю историю семьи Чхве. Начиная с вашей свадьбы, хозяйка.
— Потом скажешь мне имя этого чиновника. Утру наконец-то нос, КынХе, — прикусила нижнюю губу в усмешке АнГи. — Продолжай.
— В разработку попали также и молодой хозяин в Йельском университете и молодая хозяйка со своим «Корё-бьюти». Но на их счастье в сети объявилась маленькая госпожа. Ещё до появления Чжуны, эти прощелыги, с помощью тайно и незаконно проведённого аудита, при участии всё того же чиновника, выяснили, что довольно крупные суммы ежемесячно переводились на рассчётный счёт некоего закрытого пансионата для девочек-аутистов. Причём не со счетов "Favorite'', а с личного счёта хозяина. В течение почти пятнадцати лет. Так они и узнали, что у хозяина есть один маленький, неучтённый скелетик в шкафу.
