Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Вот же, аппа! — досадливо вскрикнула ХёЧжин. — При каждой встрече со мной, укорял меня в безответственности. Мол, удочерила бастарда. А сам…
— А я тут не при чём! — заливисто расхохоталась АнГи. — Я ничего не знаю! У меня больное сердце и тревожить меня нельзя!
— Говорю же, самая настоящая дорама, — буркнул ДэЮн.
— Да, но какова их настоящая цель? Для чего весь этот балаган?
— Ну, я уже объяснял, хозяйка. Сбросить на конгломерат, выплаты по социальным страхованиям для бюджетников. Соответственно такую же сумму из бюджета, присвоить себе. В противном случае, маленькую госпожу, будут хейтить по всякому поводу, благо она сама их даёт. А любителей кого угодно потроллить, да за определённую мзду, увы — в нашей стране с избытком. Кстати хозяин уже догадался, кто отец ребёнка. Но пока молчит.
— А вы-то откуда всё узнали? Я имею в виду не секректы семьи. Вы и так — семья. А про намерения чиновников финансового аппарата?
— А у нас хозяйка, свои источники, — уклончиво ответил СоЮ. — В аппарате службы охраны президента.
— Ясно. А кто эта особа? Приближённая к президенту? Я так полагаю — СунСиль? Мудан? Но ей-то зачем нападки на Чжуну? — задумалась АнГи. ХёЧжин фыркнула, удивляясь недогадливости оммы. — И почему, по вашему мнению, с ней играют втёмную?
— Втёмную, чтобы не выяснила истинные цели прощелыг. А почему именно СунСиль, так она постоянно ищет новые таланты, для своего фонда Mir. Продвижение волны Халлю на запад, это её идея фикс! И ей очень хочется, чтобы новые звёзды на небосклоне к-попа и остального мира, загорались под её именем! Ну и соответственно — гонорары! Вот ей и подкинули ГопСо. Талантливого композитора, якобы из подворотни. Она и не успокоится, пока полностью не загнобит маленькую госпожу, а потом по примеру средневекового рыцаря, галантно подаст ей руку помощи. Ну и всё. Чжуна у неё в кармане и работает только на неё. При необходимости она и ИнСока в порошок сотрёт, если тот откажется перепродавать ей контракт ГопСо, — пространно ответил СоЮ. — Кажется мне, что скоро и в ассоциацию деятелей культуры КЕМА, придёт от неё запрет на исполнение песен и музыки маленькой госпожи.
— Как придёт, так и уйдёт, — нахмурилась АнГи. — Она, что, не понимает с кем воевать собралась?
— Она не то, что не понимает. Она просто не знает! Её втёмную играют.
— Я сейчас позвоню КынХе и объясню этой ведьме, её подруге, с кем она собирается воевать! — решительно потянулась к телефону хальмони Чжуны.
— Не стоит, хозяйка, — остановил её ДэЮн. — Тогда СунСиль потеряет «лицо», как перед чиновниками, так и перед подругой-президентом. А нам эта женщина ещё может пригодиться.
— Так, что же делать? — ХёЧжин деловито загасила сигару в пепельнице.
— Надо ей как-то намекнуть, кто такая ГопСо. Так, чтобы поняла только она. Чиновники и так в курсе.
— И как это провернуть? — растерялась ХёЧжин.
— Позвони своей тталь, — посоветовала АнГи. — Она у тебя… как ты рассказывала? Креативщица? Вот пусть и придумает, а мы поддержим.
ХёЧжин взяла со стола телефон.
— ЧжунГи, ты где, дочка?
— Я в Лотте, омма. Купила домой небольшой микшер, несколько микрофонов и парочку студийных колонок с усилителем. У меня в студи прекрасные условия для записи классических произведений. Тишина. На нашу верхотуру никакие посторонние шумы не долетают. За исключением мявканья Никотины. Сейчас Шкаф расплатится и отнесёт покупки в машину, а я поднимусь к тебе. Кушать будем?
— Будем, будем, — улыбнулась в трубку ХёЧжин. — Поднимайся скорее. Я жду.
— Чжуна едет сюда? — правильно поняла АнГи.
— Да, омма. И поэтому вам надо исчезнуть.
— Фу, какое выражение, — скривилась АнГи. — Но ты права. ДэЮн — на выход! — у двери она остановилась. — Тталь, после поговорим. Не пропадай!
Загрузив Шкафа тележкой с покупками, и отправив его к машине, я неторопливо отправился в сторону лифтов. В мозгу, как гвоздь засела мысль. Что я сегодня сделал не так? Это «не так», произошло именно в школе. Это я точно понял. Но вот, что именно?
Пока я задумавшись шагал по широкому коридору торгового центра, надев по совету Шкафа, тёмные очки и медицинскую маску, из дверей цветочного магазина, вывалился какой-то молодой мужик, неся в руках здоровенное кашпо усаженное ярко-алыми розами. Ничего не видя перед собой, он двинулся прямо на меня, я даже пискнуть не успел, как в морду мне врезались острые шипы!
— Ай! — крикнула ЧжунГи, падая на попу.
— Ой! — вскрикнул мужчина, от неожиданности выпуская горшок с цветами. Тот по закону всеобщего тяготения(неприятностей)опустился на колени девчонки.
— Уй! — снова вскрикнула она, когда шипы снова встретились с её лицом.
— Ты, чего дура! Не видишь куда прёшь? — закричал мужик.
— Сам, дебил! Размахался своим веником! — получил он в ответ. Девчонка меж тем стряхивала со своей одежды комья земли.
— Ты как разговариваешь со взрослыми, чусан-пурида! А ну, быстро извинилась!
— Щас! Буду я ещё извиняться перед одноглазым идиотом!
— Почему одноглазым? — на секунду завис мужик.
— Потому что я сейчас позвоню своей омме!
— И что?
— Она второй тебе на жопу натянет!
В толпе любопытных корейцев, которая тут же собралась вокруг инцидента, раздались смешливые возгласы и недовольное ворчание.
В это время из рюкзачка девчонки, как чёртик из табакерки, выскочил розовый котёнок. Взгромоздившись на её плечо, он выгнул дугой спинку, вытянул хвостик трубой и грозно и громко зарычал:
— Миу!…Миу, Миу, Мяу!
— Холь! — выкрикнули из толпы. — Это же кошка ГопСо! ГопСо это ты?
— ГопСо, снимай маску, тебя узнали!
— А! Это та невежливая девка, что с капитаном спорила!
— Летс Гоп! Летс Гоп!
Мужик подхватил одной рукой кашпо, другой меня с Никотиной на плече и быстро поволок в сторону от толпы.
— Так ты ГопСо? Точно? У нас тебя зовут, Джипси. Слушай ты классные песни сочиняешь. И музыку. Почему на английский не переводишь? Твоя бы «Эй, подруга!» у нас точно бы попала в ротацию на Billboard Hot 100!
— А ты, «банан»?
— Вот опять ты обращаешься неформально! Нет, надо обязательно с твоей оммой познакомиться. И указать ей на пробелы твоего воспитания. Слушай, продай кошку. Я её своей нуне подарю. Старшей сестре. Она тут в Лотте арендует офис.
— Друзей не продают, — мрачно ответила ЧжунГи, доставая из рюкзачка прокладки и стараясь вытереть кровь с лица.
— Прости, я не специально, — заметив её действия повинился мужчина. — Просто спешил к сестре. Давно не видел.
— Я тоже к омме шла, — заметила девчонка. Они подошли к лифту.
Когда двери открылись, мужчина испытал второй шок. Из кабины лифта, первым вышел знакомый ему охранник, а следом за ним, красивая модно и дорого одетая женщина. Едва он раскрыл в удивлении рот, как та, моментально оценив обстановку, глядя на девчонку которая всё ещё старалась оттереть царапины на лице. Кошку на её плече. Повернулась к нему и приложив палец к губам, отрицательно качнула головой. А потом, чему-то улыбаясь, прошла мимо. Следом за ней и охранник, напустив на себя таинственный вид.
— Тебе куда? — спросил меня мужик с веником в горшке.
— Тридцатый, — ответил мрачно. Вся одежда в грязи и земле. Морда расцарапана шипами. Омма прибъёт!
— Мне тоже, — чему-то обрадовался он.
Поднимались молча. Когда проходили мимо банковского офиса — по привычке показал девушке с ресепшена, язык. Та ответила тем же. Это у нас тоже традиция. Мужик только хмыкнул:
— Ну ты и нахалка!
Странно, я иду в матушкин офис и этот «садовод», тоже за мной. Ну и ладно, хочет познакомиться с оммой — флаг ему в руки. Сам нарвался!
Прохожу через приёмную СоНа. Привычно семеню, вертя хвостом. Привычно не успеваю увернуться от удара по пятой точке, краем глаза замечаю, как СоНа почтительно кланяется мужику. Чё-т подозрительно. Этот тип здесь, как у себя дома. Наконец открываю двери кабинета, привычно попав в лапы СоЮ. А вот сейчас, глядя на меня он удивлён. Удивлён и насторожен. Пытается меня отряхнуть, уже и рот раскрыл, чтобы спросить, куда я вляпался в этот раз. Но посмотрев на мужика, замолкает и тоже кланяется. Молча.
