Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Нуна!
— Омма! — говорим мы одновременно ХёЧжин, раскуривавшей очередную сигару.
— Холь! — восклицает омма. — ЧеЧжун, ты наконец-то соизволил приехать! Давно не виделись, тонсен.
Тонсен? Это что? У оммы есть младший брат? Мой дядя? Блин! Снова влип! Вот мама смотрит на меня.
— ЧжунГи, что с твоим лицом?
И что сказать? Твой братец постарался? Мне вдруг стало жалко самчона. Он-то в принципе нормальный пацан. Извинился даже. И вообще, он мне симпатичен.
— Упала, омма. Поскользнулась и упала. А там осколки стекляные, вот и поцарапалась. Но я всё уже вытерла. До свадьбы заживёт.
Самчон с восхищением смотрел, как я вру и не краснею, как бы невзначай поставив горшок с веником на какую-то тумбу.
ЧеЧжун. Тонсен оммы и самчон ЧжунГи.
— Какое стекло? Какая свадьба? — губы у мамы задрожали. — Быстро в больницу!
Схватив меня за руку, как тряпичную куклу, омма потащила меня на выход.
— ЧеЧжун, не отставай! — походу крикнула она дядьке. За самчоном, эстафету подхватил ачжоси СоЮ. Расталкивая и правых и виноватых, он как ледокол прокладывал путь сначала к лифтам, а потом и к минивэну оммы на стоянке. Увидев такое дело, мой Шкаф, который уложив покупки возвращался обратно, тоже поспешил к моей машине. Кавалькадой из двух бронированных чёрных вагонов, мы вылетели на широкую улицу Сеула.
Пока молоденькая медсестричка, подхихикивая и предварительно получив мой автограф и селфи, под завистливые взгляды, снимающих нас на телефоны подруг, мазала мне морду зелёнкой, в клинике св. Петра. Доктор Пак МёнСок, пытался успокоить омму, которая была вот-вот готова впасть в истерику. Как же, её кровиночке, кто-то всю рожу расцарапал! Помогло успокоительное, и беседа со штатным психологом.
Странно, но я всегда считал её сильной женщиной. Чтобы заниматься крупным бизнесом, нужно иметь стальные нервы. Особенно женщинам. Особенно в Корее. Но очевидно у всех людей существует какая-то граница выдержки. Я ведь не знал, какой стресс пришлось пережить омме, в связи с моим внезапным хейтом.
По дороге обратно, омма пояснила мне ситуацию, сложившуюся вокруг моей скромной персоны. Я даже немного погордился — какие люди пытаются мне строить козни, ради своей карьеры! И ведь всего-ничего, неделя прошла с моего выздоровления, а я уже, образно выражаясь, у всех на устах! Приятно.
— Ты, дочка, сможешь, что-нибудь придумать для этой мудан?
— Мудан? — очень удивилась ЧжунГи.
— А я разве не сказала? Подруга нашего президента, госпожа СунСыль — мудан. Гадалка.
Самчон, Че, слушая наши разговоры и имена которыми мы оперирвали, натурально офигевал!
— Я постараюсь, омма. И знаешь, что? Давай-ка я пересяду в свою машину и поеду в агенство. Мне не терпится начать мстить, той твари, которая подняла против меня, такую волну хейта. Да и ИнСона я ей не прощу! Тоже мне, удумала моего любимого босса извести! А ведь ты говорила, мудан надо верить! — не удержался я от подколки.
— Ах, дочка. В каждом стаде есть паршивая овца, — устало ответила омма.
— Так что, нуна, — спросил ЧеЧжун, когда ЧжунГи пересела в свой минивэн. — Ребёнок ХеМин умер вместе с ней?
— Давай не сегодня ЧеЧжун. Я устала и перенервничала. Обещаю позже, всё рассказать.
— Хорошо, сестра.
ХёЧжин, набрала на телефоне знакомый ей номер.
— ИнСон? Ты ещё в агенстве? Скоро к тебе приедет ЧжунГи. Так надо! Если она успеет сделать…то что успеет, я попрошу тебя об одной услуге. Только Чжуна об этом знать не должна. Записывай…
Голубой Дом. Кабинет президента РК.
— Ничего не понимаю, — чертыхнулась пожилая женщина, раскладывая карты Таро, на столе для совещаний.
— Что у тебя, СунСиль? Снова не сходится пасьянс? — спросила другая, такая же пожилая леди, сидящая во главе этого самого стола.
— Не сходится, онни. То король выпадает, то булава. То солнце, то шут и смерть. Совершенная чехарда.
— Может не стоило затевать эту интригу?
— Стоило, онни. Стоило. Ты сама слышала произведения этой девчонки. Это новое слово в создании классической музыки.
— И тебе обязательно захотелось прибрать её к рукам, — констатировала Пак КынХе.
— Онни. Наши союзники американцы, собирают у себя, всё самое лучшее. Талантливые учёные, гениальные поэты и музыканты. Писатели и художники со всего мира стремятся уехать в Америку. А мы чем отличаемся?
— Они уезжают туда, добровольно. А ты предлагаешь насильно отобрать девчонку у агенства.
— В агенстве она годами будет сидеть в подвале, в качестве трейни. А я уже на следующий год выпущу её на сцену, как бы она не выглядела. Меня не интересует её вижуал. Меня интересуют её способности.
— К зарабатыванию денег, — хихикнула президент.
— И это тоже. Чем мой Mir, хуже всего остального мира?
— Ну, да. Обдерёшь ребёнка как липку и будешь счастлива.
— Зато она будет одета, обута и накормлена. И не будет зарабатывать деньги на улице!
— Она в агенстве, ты не забыла?
— Да знаю я чем занимаются девушки в этих агенствах! Сколько уже судебных разбирательств было! Напомнить?
— Как знаешь, СунСиль. В этом деле я тебе не помощник. Только зря ты подняла против неё такую волну хейта. Причём на пустом месте. Армия, её командование, удивлены таким поведением некоторой части молодёжи. К девчонке они не имеют никаких претензий. Вот увидишь, скоро люди догадаются, что гонение на неё вызвано искуственным способом и тогда я некоторым не позавидую. Бумеранг, он имеет свойство возвращаться. Но если это коснётся меня, тогда подруга мы будем разговаривать по-другому!
— Да не переживай ты так, онни. К тебе это вообще никакого отношения не имеет.
— Смотри, СунСиль. Я предупредила.
Агенство. Вечер.
То, что попросила сделать омма, было совершенно несложно. При первых же её намёках, я понял, что мне нужно. Самое трудоёмкое это клип и бэк-вокал. Сама тема, заезженная до дыр в том мире, мною исполнялась тысячи раз. Вернее не мною, а певицами. Насчёт минусовки я вообще не заморачивался. Я в своё время сделал сотню, если не больше аранжировок на эту тему. Сабоним меня встретил не сердито, но и не распростёртыми объятиями. Можно сказать по-деловому.
— Онни, — к его удивлению, я первым делом обратился к СуМи. — Хочешь спеть ещё одну новую песенку?
— Какую? — обрадовалась дива.
— Песенку про мудан и в образе мудан.
— Муда-ан? — протянула она сомневаясь.
— Ну ты же пела Пиковую Даму, Чайковского?
— Пела.
— Так это почти тоже самое. Не сомневайся, онни. Тебе понравится, — уверил её я.
— Ну-у. Давай попробуем, — нерешительно согласилась мировая звезда.
— Сабоним, — теперь я обратился к боссу. — Могу я на вечер заполучить Айрин и Арым, для бэк-вокала?
— Думаю, да, — солидно ответил босс.
— А могу я заполучить вас, сабоним в качестве одного из актёров клипа?
— Меня? — изумлению ИнСона, не было предела.
— Очень нужно, босс. Для нашего же агенства стараюсь, — я был убедителен.
— Хорошо, — наконец-то улыбнулся он. — Рискну. — Если бы попросил кто-то другой…
— Тогда и гримёров пригласите. Нужно будет онни, как следует состарить. И обязательно родинку на щёчку. Побольше! Да и с вами поработать. Например фингал под глазом нарисовать. Хи-хи.
— Ну-у, если мне фингал нарисовать, меня потом коллеги засмеют.
— Сабоним, вы не хотите на минутку стать артистом? Попасть в кадр? Прославится в конце-концов?
— Не нужно меня уговаривать, ГопСо-ян. Я ведь уже согласился.
— Спасибо, сабоним. А я пока минусовкой займусь и текстом. Съёмки можно проводить и здесь. Натуры не нужно. Только пригласите ещё хорошего айтишника, для виртуального антуража.
