Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - esteem
— Вот смотрите, — девушки уставились на экран телефона КюРи. — Вот. Она с военным спорит.
Несколько минут ушло на то, чтобы посмотреть весь разговор.
— И ничего она не спорит, — констатировала БоРам — Очень даже мило разговаривают. Военный попрощался с ней по-доброму. И сказал ей, файтинг.
— А ты комменты почитай, — возразила ДжиЁн.
* — Холь! ГопСо не нравятся наши танки!
* — Кто она такая, чтобы так непочтительно разговаривать с офицером?
* — Наши танки самые лучшие в мире!
* — Действительно о каких железных гробах она рассказывает?
* — У нас все военные самые лучшие. Не только танкисты!
* — Армия должна на неё в суд подать. За дискредитацию танковых войск!
* — Малолетка, безмозглая!
* — ГопСо, лучше песни пиши. Не лезь к большим дядям.
* — Думаешь, написала пару песен и уже можешь давать советы военным?
* — Она не давала советы. Она высказала своё восхищение храбростью наших танкистов.
* — В железных могилах? Кх-кх-кх.
* — Чё вы прицепились к девчонке? Где вы увидели хоть одно плохое слово про армию?
* — Да. На прощание капитан даже ей поклонился!
* — Она трейни агенства. И не может разговаривать с военными.
* — Почему? Военные не люди?
* — Люди. Но они военные.
* — И что? С ними нельзя разговаривать?
* — Можно. Но не ей.
* — Почему?
* — Она трейни агенства.
* — Вот дура!
* — Сам кретин!
* — ГопСо крутая девчонка. Вон как на снегоходе отжигала! И марш убойный написала. Но с воеными так разговаривать нельзя. По больше уважения, малышка.
* — Да почему нельзя разговаривать с военными? Мне может кто-нибудь объяснить?
* — Потому, что армия.
* — Идиот! Бегом в школу!
* — Каникулы.
* — ИнСону надо внимательнее следить за своими мемберами. Дискредитация армии, это вам не шутки. Можно и за решётку загреметь.
* — Где? Где была дискредитация армии? Хоть одним словом?
* — Она сравнила наших танкистов с япошками. За это надо отдать эту выскочку под суд! Пусть в тюрьме песни пишет. Кх-кх-кх.
* — Она сравнила наших танкистов с самураями вставшими на путь Бусидо. Всем известно, что эти парни давая клятву служения своему сюзерену, считали себя умершими для общества. Наши военные дают клятву Родине!
* — Вот-вот. Она назвала наших танкистов, самураями современного боя.
* — И что тут полхого?
* — Самураи — япошки.
* — Ещё один дебил!
* — И что? Выходит, что наши танкисты, своеобразные корейские камикадзе? Смертники?
* — Прекратите писать разную ерунду! Я, полковник танковых войск. В отставке. Состою в корпусе ветеранов нашей армии. Я вам всем, авторитетно заявляю: В современной военной доктрине, всех развитых стран, указывается, что при встречном скоротечном бое, при наличии у противников противотанкоых ракетных комплексов, вертолётов и другой авиации. В частности и беспилотной — продолжительность жизини танкиста составляет не более пяти минут! Так как в первую очередь, выбиваются именно танки! Эта девочка, не сказала ни одного слова неправды. Наоборот, от всего сердца, хвалила мужество наших парней. Я бы её, на месте нынешнего командования Вооружённым Силами, призвал в ряды. Хотя бы в качестве пресс-атташе. Тем более, что она пишет такую замечательную музыку! Так что, отставить всяческие инсинуации и домыслы!
— По-моему эта мелкая вляпалась по полной, — заключила СоЁн.
— Точно, — вздохнула ИнЧжон. — В нашем полку неудачниц, прибыло.
— А может ещё и обойдётся, — улыбнулась оптимистка БоРам.
— Вот же, дура, прости господи! Ну кто её за язык тянул? — расстроилась ДжиЁн.
— Молодая. Неопытная, — сказала ХёМин.
— Ничего. Если выживет, сабоним её научит! — подвела итог КюРи. — Давайте, девочки, заниматься. У нас Чхунчхон на носу.
— Как бы из-за мелкой, у нас и это выступление не сорвалось, — проворчала макнэ группы.
— А мы какое отношение к ней имеем? — удивилась СоЁн. — Она сама по себе, мы сами по себе.
— Мы все в одном агенстве. Если наверху захотят, нас всех прикроют, — ответила ИнЧжон.
Четверг. Три часа пополудни.
Стою. Стою в кабинете сабонима. Вызвали на ковёр. Песочат. Правда за что, пока не знаю, наверное позже скажут, когда песок кончится. Руки по швам, мордой в пол. Циклон прошёл, дороги очистились, синоптики обещают оттепель. Надо срочно сдавать обратно снегоход и покупать надувную лодку. Сабоним чего-то вещает. Я не прислушиваюсь. Обычная недовольная байда. За неделю привык. Подумать только, всего-то неделя как я в этом мире, а столько событий произошло. Страшно подумать, что дальше будет! Вот к лодке, вёсла брать или можно моторчик присобачить? А может она сразу с мотором продаётся?
— ГопСо, ты меня слушаешь?
— Что? Да! Конечно сабоним!
— О чём я только что говорил?
— Э-э…о недопустимости… — принялся гадать я. — Ну и ещё о…непозволительности…чего-то там, — понизила голос до шёпота ЧжунГи.
— О чём ты думаешь, ГопСо-ян? — спросил вроде бы спокойно ИнСон-сабоним.
— О лодке с моторчиком! — довольно улыбнулась трейни. — Синоптики обещают оттепель.
— Пошла вон, — сабоним указал на дверь.
— А можно? — опасливо подняла глаза девчонка.
— Я сказал, убирайся!
— Да, босс! Конечно, босс! Спасибо, что заботитесь обо мне, босс! — ЧжунГи сорвалась с места.
— СуНа, договорилась с падре Габриэлем. Сразу езжай туда! — крикнул ИнСон в спину девчонке, которая уже открывала дверь кабинета.
— Хорошо, сабоним, — обернулась та.
— И ещё, ГопСо, — деловым тоном продолжил, босс. — У нас есть в наличии, три твоих классических произведения. «Контрданс» в расчёт не берём. Это всё же другая классика. В ином стиле и исполнении. Я говорю о «Буре», «Каприсе №1» и «Сонате №1», предлагаю записать диск-миньон и начать распространять его. Что скажешь?
Я прикрыл за собой дверь и вернулся к столу. Посмотрел на онни, как всегда стоящую у окна и рассматривающую очередь в агенство.
— Сабоним. Предлагаю сделать иначе, — я полез в свой рюкзачок, предварительно поставив его на стол босса. Тот хмыкнул. Та-ак. Где у нас тут флэшка?
ЧжунГи, принялась потрошить свой рюкзак. К удивлению ИнСона и СуМи, на свет сначала появилось зеркальце, затем массажная щётка, пилка для ногтей, ножнички, тюбик с тональным кремом, скраб, несколько мини-дисков, упаковка прокладок. СуМи хихикнула, ИнСон порозовел. Плеер с наушниками, спящий котёнок розового цвета.
— Уй, какая прелесть! — взвизгнула оперная дива и подхватила Никотину на руки. — Ой! Он живой! — Никотина раскрыла сонные глазки.
— Она, — поправила ЧжунГи, деловито копаясь в своём рюкзачке.
— И глазки разного цвета! Один жёлтенький, а второй голубой! — сюсюкала онни. — А сама розовенькая! Если бы один глазик был зелёным, можно было бы подумать, что я держу на руках живой светофорчик!
— А так можно? — спросила девчонка на миг переставая копаться в своих вещах и с интересом уставившись на онни, чуть склоня голову набок.
— Что? — не поняла та.
— Глазик поменять?
— Тьфу ты! Вивисекторша! — разозлилась в миг СуМи. — Чтоб я от тебя больше этого не слышала!
— Прости, онни. Неудачно пошутила, — девчонка вновь принялась за дело.
Да-да. После вчерашнего памятного вечера, Никотине понравилось смотреть на мир из моего рюкзачка. Теперь мы неразлучная парочка.
— Вот, — я наконец нашёл, что искал.
ЧжунГи протянула сабониму флэшку.
— Что это? — поинтересовался он, смотря на обратные сборы рюкзачка.
— Дело в том, что «Буря», это третья, заключительная часть сонаты. Здесь первые две. Я дома, позавчера ещё записала.
— Что я тебе говорила? — СуМи обвинительно ткнула в сабонима указательным пальчиком. — Я же предупреждала, что это финальная часть какой-то пьесы!
— А почему ты не сыграла на экзамене всё произведение? — сабоним взял из моих рук флэшку.
