Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде
В идеале, противоречия не могут оставаться без устранения. Иначе нет возможности, и нет оснований довериться одному из них и игнорировать другие. Часть сведений опровергают, размывают другие, и наоборот. Из такой конфликтности модно выгребаться через совокупности. Например, если одному доказательству о факте противостоят два других доказательства о другом факте, то достоверность отдают вторым путём суммарного предпочтения. Если вступают в противоречия два равных доказательства, и нет достойных оснований не доверять какому-либо из них (тем более обоим), то должна срабатывать ПН – сердечную любовь отдают тому доку, что благоприятствует защите. Но на практике мусора из-за всеобщей обвинительной политики клали большой и толстый на эти принципы. В тех ситуациях они прибегают к выискиванию ничтожных пороков, в оборот берут произвольные совокупности всяких бестолковых сведений, в том числе плодят доказательства путём дробления, дублирования одного, представляют «левые» основания недоверия для. Даже наличие в арсенале защиты совокупности (более двух) в противовес единственному дохлому, но обвинительному – не гарантия выбора в пользу защиты. Поводы для «разоблачений» и отвержения твоих доков буквально из пальцев высасывают. И что прискорбно, от таких подсосов губы у них не закатываются, хари не трещат по швам. При том же равенстве по силе двух, взаимоопровергаемых доказательств поводы к недоверию защитным как раз и выуживают через недостоверность, сомнительность прочей (сопутствующей) информации по тому же источнику. Зачастую приводимые мусорами основания откровенно глумливы. Так, отдавая предпочтение показаниям терпилы и отвергая показания обвиняемого, такой выбор обосновывают тем, что «показания обвиняемого – это только его способ избежать ответственности, нежелание открыть истину, ввести суд в заблуждение, что ему невыгодно давать правдивые, изобличающие его сведения». Если же версию обвиняемого посмели поддерживать свидетели, встретим такие доводы: «свидетель является близким родственником (знакомым, дружен) подсудимого и, сопереживая ему, из чувства ложной симпатии даёт необъективные показания, пытаясь смягчить его участь». Впечатляющая аргументация по степени правовой наглости! А что, – правильно подметишь ты – если свидетель или какой эксперт не обнаружат подвязок со стороной защиты? И против таких находят изобличения, придумывают их, но, как правило, сведения от таких заранее фильтруют и корректируют, вплоть до выведения их из рассмотрения.
Тебе ли стрематься таких поворотов. Ведь у тебя есть я и мои поучения. Мы скачем «от печки», скажем «гоп» поперёд прыжка всякого и подстелим соломки.
Первый скок. Любые обоснования должны и сами быть состоятельны, а вышеприведённые доводы мусоров завсегда голословны и произвольны. Ни обвинитель, ни суд на деле не располагают и не приводят фактических данных, с какого бодуна они вдруг решили, что обвиняемый желает скрыть истину, устремлён уходом от ответственности, а не наоборот, добивается правды и выступает за справедливую, повинную ответственность. Покажите тот дубок, с которого мусора рюхнулись, когда решили, что обвиняемому не выгодно давать правдивые показания и изобличать себя или других сопричастников, сообщать известное по делу? Только потому, что его показания не соответствуют версии обвинения? Разве мусорами представлены доказательства отвергающим доводам? Нет таковых. Сам по себе факт родства, приятельства и симпатий не является заведомым препятствием для дачи правдивой информации. Обоснование недоверия с помощью таких доводов – чистой воды предубеждение и произвол. С такой позиции домыслов и предположений любое доказательство может быть опрокинуто навзничь.
Второй скок. Указанными доводами обвинителей сторону защиты фактически попрекают её же Правом защищаться, отстаивать свои законные интересы. В этом явная дикарская память, в этом слушаться отголоски совкового судоскотства, когда Право на защиту не признавалось. Глаз мне вон – помяну старое: при Совдепии, например, защитник к участию в деле допускался только на судебной стадии. Возмущение нонешних мусорков понятно – овцы смеют защищаться!
Третий скок. Следуя принципу равенства возможностей, сторона защиты вправе кивать на априорную заинтересованность любых сторонников обвинения, равно оценивать, как не заслуживающие доверия показания потерпевшего, да и любые иные свидетельства обвинительного толка.
Значит, мы вправе рассчитывать на тот же успех, указывая, что сведения обвинения недостоверны, так как участники-источники преследуют цель «упаковать» обвиняемого, неправдой добиваются его осуждения, они все и каждый в отдельности не заинтересованы в раскрытии своих нарушений и должностных преступлений, устремлены злоупотребительством своих прав и обязанностей. Равно мусорам мы освобождаемся от обязанности представлять доказательства таким доводам. Чем на это и при тех же условиях сподобиться ответить обвинитель и обвинительный суд? Только об этом тобой должно быть сказано непременно и даже предупредительно. А потому как произвол иногда творят и втихаря. Обвинитель может и не привести в прениях подобных аргументов. Это сделает за него суд, сделает вне обсуждений, молча прописав мотивами и выводами в Приговоре. Соответственно, у защиты не будет повода возражать таким голословиям в заседании. Тем самым данная аргументация прольётся за края позиции обвинения, но в поддержку последнего.
Показателен случай, когда вследствие не устранённых противоречий в доказательствах суд был вынужден применить ПН, что и решило исход дела. Во время охоты мочканули одного из трёх товарищей. Его движение в зарослях двумя другими было принято перемещением зверушки. Двое пальнули в этом направлении одновременно. Одинаковые ружья, заряды, дистанция, направленность, (пули по гладкоствольным берданам не поддаются идентификации). А рана на теле-то одна! Каждый товарищ-убийца признал свою причастность, но установить конкретного причинителя вреда оказалось невозможным. Формально, признательные показания каждого из стрелков являлись предположениями и противоречили друг дружке, ни одно из них не могло быть признано достоверным и проверено посредством каких-либо других сведений. В итоге, руководствуясь ПН, суд оправдал каждого за недоказанностью причастности. Подозреваю, что исход и этого дела не был бы столь благополучен для обвиняемых, не будь они «бывшими» прокурорами.
Уже в процессе изыскания и представления собственных доказательств стороной защиты все ощутимые противоречия, как внутри сведений, так и при сопоставлении их со сведениями обвинения, должны быть заблаговременно выявлены и учтены. Уповать на рассеянность мусоров глупо. А противоречия такие (если нет согласия с обвинением) объективно неизбежны, хотя бы потому, что отображают твою позицию, которая противоречит позиции обвинителей. Базар идёт об опасности противоречий, которые подрывают позицию защиты изнутри, влекут взаимное подавление доказательств внутри доказательственной базы защиты. Когда брат на брата, а сын на овца. Значит, наши доки должны быть жирнее, румянее и белее, – то есть солидней, убедительней и процессуально прочными. При разрушительном свойстве в отношении доков противника наши доки пусть будут живучи.
Ситуации противоречий между доказательствами защиты проявляются в форме двух этюдов.
Этюд 1. Разношерстные доки конфликтуют между собой, но мусора ещё не в курсе об их наличии и содержании. Если пороки противоречивости не исправимы, острые углы нестыковок не сглаживаются, то от одного из двух – более слабого и менее подпитанного со стороны третьих, – лучше бы отречься. Отказ может носить и временный характер, а док – остаться в запасниках, с тем что, а вдруг оставленное в работе доказательство будет похерено, например, ввиду недопустимости, или свидетель (источник) потеряется, или другие поводы обнаружатся для смены (размена) фигур.
Этюд 2. Противоречия есть, но доказательства уже заявлены в рассмотрение, например, включены в материалы дела. Тогда при избрании для защиты одного из них существует угроза, что обвинение апеллировать к нему станет с помощью второго, мрачный фон через него создавать в целях недоверия. В этом варианте столкнёмся только с нестабильностью позиционной. По сути-то каждое из этих доказательств имеет пусть и своеобразное, но свойство защиты – каждое из них в твою пользу и всё равно против обвинения. И если дура-обвинитель вдруг вздумает ссылаться на любое второе из них, противоречие ты сам можешь устранить просто – ты сам отказываешься от первоначально тобой заявленного. А в остатке имеем другое, также защитное. Учти, из-за таких сальто возможна корректировка и всей позиции защиты, в частности, оглянись заранее на взаимосвязь оставшегося дока с другими доказательствами по защитной базе.