Александр Гвоздев - От первых слов до первого класса
(3, 7, 26).
Заявляет о елке. *Э'тъ ёлкъ нъзыва'iццъ де'рiфцъ* - Эта елка нызвается деревце. Примеры образования винительного падежа одушевленных, сходного с именительным: *Я пайма'л гра'чь* - Я поймал грача. *Я пътиря'л дiривя'ннъй мана'х* - Я потерял деревянного монаха. Держа в руках фигурку монаха, которую он и называл много раз "манах", говорит: *Мам, э'т же'ньщину нъзыва'ют мана'шка* - Мам, эту женщину называют монашка. Смотрит на картинку: собачки, которых держит рука с обшлагом рукава, и говорит: *Саба'ки нъ чiлаве'чьйiм рукаве'* (на человечьем рукаве).
(3, 7, 27).
Играет и со мной разговаривает, как с посторонним. Меня последовательно называет на "Вы" (А между прочим с приходящими взрослыми говорит на "ты").
О себе же говорит во множественном числе, например: *Мы' шъчя'с ухо'дим*. Я: "Далеко?" Он: *Не'д бли'скъ. Мы за ёлкъй за ва'шъй жывём* - Нет, близко. Мы за елкой за вашей живем. За обедом увидел большую кость и говорит: *Лю'дiнъйъ ко'сть* - Людиная кость. Я: "Откуда же она?". Он показал на свою ногу.
(3, 7, 28).
Стоит и тонко пищит в нос, не раскрывая рта: *Ма'м, што' я ни ръскрыва'ю ро'т, а пи'скъю* - Мама, что (=почему).
я не раскрываю рот, а "пискаю" (=пищу).
Щиплет себя за подбородок и говорит: *У миня' бърада' расьтёт. Я ста'ръй стънавлю'сь* (У меня борода растет. Я старый становлюсь).
Я: Где же она? Он: *Ни вы'ръслъ, а расьтёт* (Не выросла, а растет).
Я: Почему же она растет? Он: *Са'м расту', и бърада' расьтёт* (Сам расту, и борода растет).
Сегодня утром он сказал: "У дяди Жана некрасивая елка. Около нее кружиться неприятно". С увлечением обдирал иголки с ветки сосны и на вопрос "Зачем?" отвечал: "Шалаш строить". После, когда стал умываться, заявил: "Я мечтал устроить шалаш". "Мечтал" употреблено правильно и безусловно самостоятельно.
(3, 8, 1).
Когда Вера рассказывала сон, то он объявил, что "видел сон еще лучше". "Какой же?" - "Паровозный сон". Дальше он начал болтать о паровозах, между прочим говоря про "паровозы с пересадками": как у некоторых пересадки отломались, а совсем плохие были вовсе без пересадок. Упомянул о "дёрге", которая уже давно не упоминалась.
(3, 8, 3).
Говорит о своей елке и между прочим упоминает: *Ты' бъ атруби'л ни'жнии кусты', у на'с бъ была' ма'ленькъйъ ёлка!* - Ты бы отрубил нижние кусты, у нас бы была малiнькая елка. Условное предложение. Потом: *У То'ли была' бальша'йъ ёлка, када' была' ни атру'блiнъ па'лкъ* - У Толи была большая елка, когда была не отрублена палка.
(3, 8, 5).
Крепко сложил кулак с большим пальцем вдоль остальных и говорит: *Слажы'л кула'к, кък мужы'к* - Сложил кулак, как мужик. Я: "А ты где видел?". Он: *Мужыки' нъ база'ри пръганя'ют жу'ликъф кулака'ми* - Мужики на базаре прогоняют жуликов кулаками. Отобрал игрушки, чтобы подарить их Олечке, и говорит: *Е'сьли я э'ти игру'шки пъдарю'* (подарю).
*О'лiчьки, ани' бу'дут О'лiчькины*.
(3, 8, 7).
Рассказывает, как он спрятался во двор от автомобиля. Я спрашиваю: "Почему же автомобиль не мог поехать во двор?" Он: *Кали'ткъ ма'лiнькъйъ* (маленькая).
*Варо'ты бы'ли за'пiрты*. Спрашивает: *Убира'ют - эт зна'чит украша'ют?* Это он вспомнил в связи с несколько раз употреблявшимся выражением "убирать елку". Очевидно, им была подмечена разница смысла в этом выражении по сравнению с обычно употреблявшимися: "убирать посуду, игрушки" и т.д. Говорит о елке: "Если бы мы ее не убрали, она и теперь стояла бы". Потом спрашивает о ней же: "Если бы ты сам купил, тоже сосну?" Елку и сосну он хорошо различает и между прочим заметил, что у елки иглы осыпаются, а у сосны нет. Утром спрашивает: "Куда темнота девается?" Рассуждает, какой он вырастет, когда будет большой. И между прочим говорит, что будет "до потолка". "А если стану на стул, стукнет моя голова, изломает потолок. И будет моя голова у хозяина торчать" (у хозяина квартиры).
Говорит уверенно и с удовольствием. Подобную историю рассказывала ему Вера.
(3, 8, 19).
Неожиданно говорит: *Я ма'лiнькъй бы'л кък хле'п - така'йъ кро'шкъ* - Я маленький был как хлеб - такая крошка. Слово "крошка" в обоих значениях (частица хлеба, маленькое существо - ребенок).
он давно знает. Неясно, является ли данная фраза шуткой или заблуждением под влиянием основного значения слова "крошка". *Инаyда' ёлкъ и зилёнъйъ апсыпа'иццъ* (Иногда елка и зеленая осыпается).
Я: А как же? Он (уверенно): *Жо'лтъi апсыпа'иццъ* (Желтая осыпается).
Потом: *У на'с прати'внъйъ ёлкъ, пътаму'штъ и зилёнъя апсыпа'иццъ* (У нас противная елка, потому что и зеленая осыпается).
Обращается ко мне: *У нас ёлка прати'внъяъ?* (У нас елка противная?).
Я: Нет. Он: А фсётки ана' зилёнъйъ апсыпа'иццъ* (А все-таки она зеленая осыпается).
*Я у чюжо'й ёлки никада' ни пе'л, а у свае'й дисьтьви'тильнъ пе'л и пры'гъл* - Я у чужой елки никогда не пел, а у своей действительно пел и прыгал. Насколько мы, взрослые, помним, он в самом деле не пел на елке в гостях, а у себя пел довольно охотно. "Действительно" и еще употреблялось правильно. Так: *У на'с была' дисьтьви'тiльнъ дъ пъталка'* (действительно до потолка).
*ёлкъ*.
(3, 8, 20).
Обрывает иглы с ветки сосны и говорит: *Я абарву' ско'рь ёлку, и бу'дiт ана' па'лкъ. Я бу'ду э'тъй па'лкъй - каря'фкъй игра'ть* - Я оборву скоро елку, и будет она палка. Я буду этой палкой-корявкой играть. Очищенную палку начинает ломать, сгибая ее перед животом. Наконец она с треском ломается. *Сваи'м жывато'м ка'к щёлкнул!* - Своим животом как щелкнул! Я: "Чем же?" Он: *Ёлкъй. И пiрилами'л на'чистъ* - Елкой. И переломил начисто. Он просил меня отвести его к Толе, и я обещал ему это, когда кончу писать. Вера не слышала нашего уговора и говорит ему, что мне некогда. Тогда он обращается ко мне: *Я ни прашу'сь сичя'с. Ка'к ты' напи'шъш, та'к ы атвади'* - Я не прошусь сейчас. Как ты напишешь, так и отводи.
(3, 8, 22).
*Када' я бы'л ма'лiнькъй, ты са'м мне' кипити'л мълако'. Нъ като'ръй пе'чьки гре'ют во'ду, на не'й ты мне' вари'л йиду'* - Когда я был маленький, ты сам мне кипятил молоко. На которой печке греют воду, на ней ты мне варил еду. Имеет в виду железку - железную печку. Вчера, когда я предложил ему написать дедушке, он спросил листок бумаги и стал писать "как папа", выписывая строчки ломаной линией. Так он исписал весь листок. Потом, сказав "надо подчерпнуть", некоторые строчки подчеркнул (очевидно, по образцу моего подчеркивания в ученических тетрадях).
Сегодня он справляется: *Па'п, е'сьли придёт пистальён, и адда'й маё письмо', като'ръйъ я нъписа'л де'душки* - Папа, если придет почтальон ("пистальен"), и отдай письмо, которое я написал дедушке. Вчера Женя имел с Толей разговор о Женином хлеве для лошади. Когда Толя услышал, что хлев на этажерке, то решительно объявил, что хлев плохой. Проснувшись сегодня, Женя тоже стал распространяться, что хлев плох, что из него лошадь уйдет. Говорил на эту тему очень много, только я не мог записать. Одевшись, он сразу принялся за устройство хлева и сделал его из скамейки, покрыв ее книжками. После удовлетворенно сказал: *У миня' кле'ф харо'шъй, а у То'ли плахо'й - плю'нуть на йиво' кле'ф* - У меня хлев хороший, а у Толи плохой - плюнуть на его хлев. Были открыты форточки, и он вышел в комнату, обернув голову большой салфеткой: *Э'дък миня' ни праве'триит, е'сьли я ф платке' в э'дъкъм* - Эдак меня не проветрит, если я в платке в эдаком.
(3, 8, 24).
Смотрит на картине груши, и говорит: *Я хачю', штъб ани' бы'ли нъйиве'* - Я хочу, чтобы они были наяву. Пробует переломить ветку елки, но не может и передает мне: *У миня' ни лама'иццъ: у миня' ма'лъ си'л* (Помолчав): *Са'м-тъ я бальшо'й* - У меня не ломается: у меня мало сил. Сам-то я большой.
(3, 8, 25).
Спрашивает меня: - Ты старый? - Нет. - Когда ты будешь старый, я буду большой. А ты старый родился? - Старыми не родятся. - А Толя с Володей маленькие, а седые. Спрашивает: - Ты учился математике? - Когда был маленький, учился. - И я учился, когда был маленький? - Нет, ты будешь учиться, когда подрастешь. - Нет, я буду учиться по-русски. А математике учатся только старые. - Например, кто? - Дядя Жан. - А кто по-русски учится? - Лена, Чурбанова.
(3, 8, 26).
Как и всегда, он теперь особенно разговорчив по утрам, еще в постели. Но теперь сочиняет огромные истории, в которых от одних событий и подробностей он перескакивает к другим без всяких затруднений. Запомнить и воспроизвести такие речи нет возможности. В сегодняшнем рассказе больше всего фигурировали действительные и выдуманные истории с поездами. Так, он очень подробно говорил, что вообще он не боится поездов, что осенью он испугался какого-то особенного поезда (маленького), да и то по глупости, а теперь уже совсем не боится. Потом шел рассказ о крушении (вымышленный), при этом он сообщал, что у поезда отломались колеса, крыша, пол и "дерга". Между прочим рассказывал, как какие-то люди грабили поезд, закидали его сеном и, почему-то, песком. Все это было очень подробно и прерывалось другими эпизодами - о козе, о мальчишках, о пожаре и т.д. Передаю часть разговора со мной, показывающего, каков характер его вопросов и как трудно ему представить нас, окружающих его взрослых, а другой обстановке. Разговор коснулся того, где я был и что делал, когда был маленький. Я: В Сивини. Играл с тетей Марусей. Он: А почему не со мной? Я: Ты еще не родился. Он: А почему не родился? Я: Не успел. Он: Нет, я хочу, чтоб родился... А где ты получал деньги? Я: Мне не надо было денег. Я был маленький. Ведь тебе тоже не надо денег! Он: А для мяса-то? Покупать? Я: Дедушка покупал. Он: А тебе-то кушать? Я: И себе, и мне. Он: Я хочу, чтоб ты сам себе покупал. А кто оттуда приносил деньги, мясо? Я: Я жил в Сивини. Он: Я хочу, чтоб в Пензе. А ты где родился? Я: В Сивини. Он: И я родился в Сивини? Я: Нет. Он: Хочу в Сивини. А твой папа кто? Я: Сивинский дедушка. Он: Нет, он просто дедушка. А папой не зови. А твой папа кто? Я: Дедушка. Он: Нет, это не папа, просто дедушка. Во время игр в одиночку очень часто оживленно разговаривает, при этом нередко изображает различным тоном диалоги двух лиц. С необыкновенным упорством отказывается идти к Вере в больницу (у нее апендицит).
