Язык как средство идеологического воздействия (Сборник обзоров) - Юнус Дешериевич Дешериев
Это выражается и в том, что общество любой страны, ставя задачу языкового воздействия, уже не может игнорировать и вынуждено учитывать и комментировать материалы массовой информации по крайней мере наиболее развитых стран мира.
В современной Японии, как и во многих других странах, изучение языка как средства влияния и воздействия связывается прежде всего с массовой информацией. Японские филологи считают, что если обеспечение успешной коммуникации на межличностном уровне – умение убедить собеседника словом или правильно понять, чего он хочет, помогает в деловом общении в повседневной жизни (т.е. смягчает трение отдельных частей общественного механизма), то социальная коммуникация, к которой они относят и массовую информацию, затрагивает интересы всего общества и важна для функционирования всего механизма общества в целом.
В достижении успешного функционирования языка в современном японском обществе, в том числе и для целей убеждения, более всего заинтересованы органы массовой информации, которые взяли на себя и задачи языковой политики, нормирования и упорядочения использования языка и проводят определенную работу в этом направлении.
Исследуя проблемы языковой политики современной Японии, лингвист Тоеда Кунио пишет:
«Язык постоянно нуждается в норме. Для определения правильности этой нормы необходим авторитет или какое-то обоснование. Авторитеты, которые давали это обоснование, менялись с течением времени. От жрецов в древнейшие времена право быть авторитетом переходило к знающим письменность ученым и к людям искусства. В современной Японии таким авторитетом является массовая коммуникация» (11, 15).
Массовая информация, уничтожив преграды между локальными и социальными коллективами, стандартизирует язык и запас лексики. Массовая информация сама является порождением стандартизации существования общества и еще более ускоряет ее. Лексика, распространяемая массовой информацией, легко входит в употребление, в какой-то степени нивелирует разницу в словоупотреблении разных поколений и в конечном счете облегчает связь между людьми.
Но здесь возникает немало проблем. Одна из них (и едва ли не самая главная) – ориентировка члена общества, получателя информации в огромном потоке речевой нагрузки, который обрушивает на него современное общество и органы массовой информации в частности. Эта проблема получила в Японии наименование «загрязнение среды информацией» (дзё-хō-кōгай). Ее рассматривают как составную часть разрушительного воздействия общества на природу, окружающую человека среду, которое все растет в связи с ростом производства и внедрением в жизнь достижений научно-технической революции.
Основные направления действия массовой информации, устанавливаемые современными японскими филологами, это:
а) дать информацию желательного направления;
б) развлечь;
в) обеспечить достижение политических целей;
г) решить экономические задачи общества.
Воспринять в подробностях весь этот объем информации человек не в состоянии. Он должен выделить, что именно, каким образом и где он может использовать из всего, что ему сообщается. Он должен сокращать для себя информацию, абстрагировать и обобщать главное на данный момент, а это требует определенных умений. Эти умения, правила восприятия информации и заинтересованы привить и развить соответствующим построением текстов органы массовой информации.
При этом следует учесть, что растерянность человека вызывает не столько сам объем информации, сколько неизбежно возникающее в ходе жизни несоответствие новой информации сложившимся взглядам индивида, усвоенным им критериям оценки явлений. Это несоответствие и новизна воспринимаются разными людьми различно, как считают японские психологи. Люди активного открытого склада характера относятся к этому легче и без особых душевных потрясений адаптируются в новых условиях. Люди замкнутые еще более удаляются от общества и, поскольку информация все больше выходит за границы их понимания, стремятся отсечь ее от себя, все более замыкаясь в себе.
Японский социолог Танака Ясумаса полагает, что по такому признаку могут различаться не только отдельные индивиды, но и целые народа. Например, он считает, что современное американское общество скорее относится к первому типу, так как американцы сравнительно спокойно воспринимают возникающее в жизни несоответствие их сложившимся взглядам и считают это нормальным ходом развития. Японское же общество исторически привыкло ценить неизменность и спокойствие, и возникающая в ходе развития неуверенность в стабильности будущего связана с болезненно проходящим процессом адаптации. Поэтому, по мнению некоторых японских социологов, для современного японского общества характерен парадокс – чем больше возрастает поток информации, тем меньше ее воспринимается (10, 18). Для ликвидации этого парадокса необходимо, чтобы информация не только занимала определенное время в жизни членов общества, не только соприкасалась бы с этой жизнью, но входила бы в нее как составная часть и вызывала бы изменения в жизненных действиях (10, 44).
У этой проблемы в Японии есть и языковая сторона. Общественно-языковая практика Японии должна учитывать ограничения, которые налагаются со стороны системы японского языка на язык массовой информации. Массовая информация, осуществляемая средствами литературной речи, испытывает ограничения введенного в послевоенный период иероглифического минимума и ограничения от сокращения числа чтений иероглифов, от исключения из современной речевой практики книжных, идущих от китайской классической литературы выражений. В еще большей степени ограничения накладываются на вещание, которое должно исключить из речи омонимы, трудно различимые на слух слова и редкие в повседневной речи обороты. Следует учесть и ограничения во времени. Экспериментальным путем японскими филологами установлено, что при передаче новостей, например, сосредоточенно могут выслушиваться лишь сообщения, занимающие по времени не более 1 минуты 30 секунд. Дальше внимание слушателя рассеивается (9, 45 – 47). Японские филологи полагают, что в вещании воздействие на слушателя в первую очередь оказывают неязыковые моменты, к которым относятся личность выступающего, его голос, манера говорить. Неглубокое воздействие этих моментов предшествует языковому воздействию более глубокого уровня и может создать определенный фон предвзятости. С другой стороны, слушатель радио и телезритель не в состоянии переспросить, замедлить темп речи говорящего и вообще изменить одностороннее направление вещания. Задача состоит в том, чтобы обеспечить языковое воздействие как можно скорее, оперативнее и сделать его предельно ясным и понятным слушателю.
Проблема языка как средства убеждения интересует японских ученых – филологов, социологов, и т.п. главным образом в связи с решением экономических задач общества, в частности обеспечения действенной рекламы, причем не только торговой, но в некоторой степени и культурной и политической. В теоретических рассуждениях о природе убеждения первое место отводится слову, но, как показывает опыт рекламы в Японии, цель не достигается только словом ни, тем более, большим количеством убеждающих слов. Дело в том, что, в отличие от коммуникации других видов, эффект убеждения иной раз достигается и при непонимании или неполном понимании словесно выраженного текста; это особый вид коммуникации, рассчитанный на изменение взглядов и действий получателя информации, в котором нужно учитывать воздействие слова на отношение людей между собой и к внешнему миру. Здесь важен предварительный анализ личности. Если ли
