Проблема классификации языков в свете нового учения о языке - Иван Иванович Мещанинов
Указывая выход из тупика, Н.Я. Марр намечает иной путь к классификации, делая упор на то, что
«речь, как объект исследования, не один, не простая единица, язык не один, а единый в диалектическом единстве языка – формы и мысли – содержания, языка – оформления его техникой и мысли – содержания в качественной действительности, мышления с его техникой… Перед нами выступает… не эта диалектическая единая двойня сама по себе, или сама в себе, а ее, по существу, их обоих, языка и мышления, два движения в диалектическом единстве».
Отсюда и выдвигается Н.Я. Марром новое положение, новый поворот в яфетической теории, требующий учета языка и мышления в лингвистической работе и преобразовавший Яфетический институт в Институт языка и мышления.
Являясь действительным, практическим сознанием, язык так же древен, как и само сознание, последнее же с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди. Но люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с данной действительностью также свое мышление и продукты своего мышления[17].
Таким образом, если мы рассматриваем язык неразрывно с самим сознанием, то возникающая отсюда необходимость связи языка и мышления в исследовательской работе лингвиста упирается в необходимость прослеживания последовательных чередований смен миропонимания. Эти последние, в свою очередь, зависят от того, что люди, обусловленные определенным развитием своих производительных сил и соответствующим последнему общением, являются производителями своих представлений, идей и т.д.[18]
Отсюда сам собою следует вывод о том, что понимание и истолкование любой языковой структуры нормами нашего мышления невозможно и что к анализу каждого языкового строя мы должны подходить с учетом современных ему, а не нам, норм сознания. На этой основе и должна строиться схема стадиального деления языкового развития, т.е. на основе учета норм действовавшего мышления в его действительном, практическом выражении, в языке. Здесь же становится сам собою и вопрос об учете развивающегося материального производства и материального общения, поскольку развивающие их люди изменяют вместе с данной действительностью также и свое мировоззрение.
Подходя с этой стороны к периодизации исторического развития речи по стадиальному делению, придется прежде всего опереться на констатируемые резкие сдвиги в самом человеческом сознании.
Так, первобытный человек, дикарь, не отделяет себя от природы. К этому первичному периоду,
«к глубинам первобытных времен (и) относится то состояние, когда человеческий труд еще не освободился от своей примитивной, инстинктивной формы»[19].
Здесь тождество природы и человека обнаруживается в том, что ограниченное отношение людей к природе обусловливает их ограниченное отношение друг к другу, а их ограниченное отношение друг к другу – их ограниченное отношение к природе, как раз благодаря тому, что природа еще почти не преобразована ходом истории, а с другой стороны – появляется сознание необходимости вступить в сношения с окружающими индивидами, начало осознания того, что человек вообще живет в обществе. Начало это носит столь же животный характер, как и сама общественная жизнь на этой ступени; это – чисто стадное сознание, и человек отличается здесь от барана лишь тем, что сознание заменяет ему инстинкт, или же, – что его инстинкт осознан[20].
Это первичное стадное сознание (слитное или диффузное мышление с осознанным инстинктом) развивается в длительном трудовом процессе многих тысячелетий до осознания связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя индивида. Это будет в то же время и осознание природы, противопоставляемой людям[21]. Но чем более люди отдаляются от животных, тем более их процесс воздействия на природу принимает характер преднамеренных, планомерных, направленных к определенным, заранее намеченным целям, действий[22].
Таким путем происходит в осознании человека отделение природы от людского коллектива и дальнейшее планирование трудового акта на путях господства над природою. И поскольку тут мы имеем уже осознание окружающей природы (космоса), постольку же сюда, к уже совершающемуся выходу из стадного сознания, придется, по всем данным, отнести и ту стадию мышления, каковую Н.Я. Марр именует космическою и на каковой в ее последующем развитии, в расщеплении космоса на микрокосмос, происходит, по его словам, в дальнейшем периоде переключение кинетической речи жестов на звуковую.
Но осознанная уже человеческим коллективом природа первоначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному и перед которой они беспомощны; следовательно, это – чисто животное осознание природы (естественная религия)[23].
Чуждость природы человеку, при преломлении ее в человеческом сознании как всемогущей и неприступной и при ее в то же время связанности с человеческим коллективом в направлении трудовой деятельности последнего, выявляется в мышлении человека, при выходе его из стадного сознания, переносом действующей силы с себя на нее. Действующим лицом в мышлении человека данного периода оказывается не общественный союз, и тем менее он сам, а противостоящая ему всемогущая природа, находящаяся в кругозоре трудовых интересов проявляемой общественной его деятельности.
В силах этой природы человеческий коллектив уже нуждался при расширившихся потребностях его трудового акта, и процесс воздействия на природу в путях господства над нею уже продвинулся в преднамеренных, заранее намечаемых целях использования ее ресурсов. В связи с этим распадается в человеческом мышлении и единый космос на слагаемые его части в пределах потребности в таковых осложняющегося трудового акта, уже диференцирующего непосредственный объект своего действия (оформляется выделяемое Н.Я. Марром микрокосмическое мышление). Но человек все еще остается беспомощным пред этой противостоящей ему всемогущей и неприступной силой, с которой он сталкивается в своей трудовой жизни и в которой он нуждается.
Поэтому человеческие объединения входят в общение с природою, а поскольку таковая уже разделилась в их сознании микрокосмическим пониманием окружающего мира, постольку же действующее лицо (тотем) переносится на отдельные явления природы и даже на отдельные ее предметы. Оформляется так называемая магическая стадия мышления, при которой действующим лицом в осознании человеком (тотемом, по терминологии Н.Я. Марра) является не он сам, а противостоящая ему природа, всемогущая и неприступная, пред силами которой люди еще беспомощны.
Это миропонимание выявляется этнографическими наблюдениями народов родового строя, оно же выявляется и в их языке. Это будет древнейшая из улавливаемых на живом материале языковая стадия. Предшествующие же стадии космического и стадного сознания устанавливаются только путем палеонтологического анализа вскрываемых пережитков.
Нормы «магического» мышления выявляются рядом наблюдений этнографов, в том числе и работами L. Lèvy-Bruhl, в части же лингвистических исследований устанавливается ряд не менее интересных данных. Так, C. Uhelnbeck, в результате языкового анализа, приходит, также как
