Анна Разувалова - Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов

1203

Замятин Д.Н. Социокультурное развитие Сибири и его образно-географические контексты // Проблемы сибирской ментальности. СПб., 2004. С. 47.

1204

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 347.

1205

О смыслообразующем потенциале образа Сибири см.: Гончаров П.П. «Царь-рыба» В.П. Астафьева: жанровая и композиционная функция образа Сибири: Дис…. канд. филол. наук. Мичуринск, 2007. Об «онтологизации» «деревенщиками» местного пейзажа и основных мифологемах «неопочвеннической» версии сибирского мифа см.: Рыбальченко Т.Л. Мифологемы образа Сибири в русской прозе второй половины ХХ века. URL: http://mion.isu.ru/filearchive/mion_publcations/sbornik_Sib/6_1.html

1206

Тюпа В.И. Указ. соч. С. 28.

1207

Астафьев В.П. Царь-рыба. С. 330.

1208

Там же. С. 330.

1209

Там же. С. 398.

1210

Там же. С. 400.

1211

Там же. С. 356.

1212

См.: Тюпа В.И. Мифологема Сибири: к вопросу о «сибирском тексте» русской литературы. С. 35.

1213

Астафьев В.П. Последний поклон. Т. 5. С. 76.

1214

Там же. С. 123.

1215

Там же. С. 127.

1216

Там же. С. 129.

1217

Астафьев В.П. Царь-рыба. С. 260.

1218

См. об этом: Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950 – 1990-е годы: В 2 т. Т. 2: 1968–1990. М., 2003. С. 98–99.

1219

Диалоги о Сибири. С. 70.

1220

Там же. С. 69–70.

1221

Сразу после выхода «Царь-рыбы» Астафьев охотно давал интервью и всячески подчеркивал значимость экологической проблематики книги. «Всем строем своей повести, – пояснял он, – я хотел сказать читателю: настало время хранить, а еще вернее – охранять природу» (Виктор Астафьев: Понимать, беречь природу // Социалистическая индустрия. 1979. 21 июля. С. 4). Однако в его эпистолярии и высказываниях более позднего времени фокус смещен на экзистенциальную проблематику произведения, острота которой, с точки зрения писателя, была обусловлена социальными процессами, в частности, распадом крестьянской общины. Ср.: «В то время такая книга (“Царь-рыба” – А.Р.) была правдивой, она – об одиночестве человека. Все пишут – о природе, об экологии… Ну, природе я, конечно, дал волю, поописывал природу – с удовольствием… Но в основном все это – об одиночестве человека. <…> К концу века человек стал более одиноким, чем он был в деревне. И от одиночества он вытворяет черт знает что» (Виктор Астафьев: Надсаженный мы народ // Труд. 1997. 30 мая. С. 8). См. также: Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. С. 112.

1222

Анисимов К.В., Разувалова А.И. Два века – две грани Сибирского текста: областники vs. «деревенщики» // Вестник Томского гос. ун-та. Филология. 2014. № 1 (27). С. 79.

1223

Анисимов К.В., Разувалова А.И. Два века… С. 79.

1224

Там же.

1225

См.: Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина. Томск, 2006.

1226

Анисимов К.В., Разувалова А.И. Два века… С. 79.

1227

Серебренников Н.В. Опыт формирования областнической литературы. С. 279–281.

1228

Ogden J.A. Siberia as Chronotope: Valentin Rasputin‘s Creation of a Usable Past in Sibir‘, Sibir‘ // Ab Imperio. 2004. № 2. С. 647–664.

1229

Ibidem. P. 657.

1230

Анисимов К.В. Топография национального: место «сибирской» публицистики В.Г. Распутина в истории художественных и политических концептуализаций Зауралья // Время и творчество Валентина Распутина. С. 414; осмысление некоторых аспектов этой проблемы продолжено в совместной работе: Анисимов К.В., Разувалова А.И. Два века… С. 75 – 101.

1231

Анисимов К.В., Разувалова А.И. Два века… С. 80.

1232

Там же. С. 78.

1233

Там же. С. 82.

1234

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 271. Восприятие Ангары как воплощения творящей бытийной энергии продемонстрировано Распутиным в: Распутин В.Г. Откуда есть-пошли мои книги. С. 502.

1235

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 171. Говоря о патриотизме, Астафьев часто прибегал к биологически-телесной образности и символике родства: «Мы часто повторяем по делу и без дела: “Любить землю”, “любить Родину”, – а может быть, чувствовать, ощущать, как самого себя, а? Если любовь можно привить, укоренить и даже навязать, то чувства и ощущения передаются лишь по родству, с молоком матери, редкой лаской отца…» (Астафьев В.П. Люблю мою прекрасную Сибирь // От Саян до Таймыра: Репортаж о сегодняшнем и завтрашнем дне сибирского края. Красноярск, 1986. C. 11).

1236

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 70.

1237

Там же. С. 155.

1238

Астафьев В.П. Пришлая. Т. 11. С. 422.

1239

Распутин В.Г. Сибирь, Сибирь… С. 32.

1240

Распутин В.Г. Откуда есть-пошли мои книги. С. 503.

1241

Распутин В.Г. Сибирь, Сибирь… С. 27.

1242

5 Там же.

1243

1 Если метисация, объединившая сибирских туземцев и взявших на себя труд колонизации огромной территории русских, казалась «деревенщикам» позитивным и производительным процессом (ее итог – оригинальный сибирский тип), то ассимиляция местного населения к «чужим» для Сибири этническим сообществам вела к нивелировке былой самобытности и оценивалась отрицательно.

1244

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 318. Отношение писателя к ассимиляции вообще трудно описать логически непротиворечиво, потому как оно в значительной мере обусловливалось реакцией на текущие политико-культурные процессы. В письме Астафьева к жене (1979) есть любопытное суждение о продуктивности ассимиляции: «…и сколь много повстречалось мне (в Красноярске. – А.Р.) хороших лиц, особенно женских, преимущественно проукраинских, пробелорусских (sic!), но облагороженных или, наоборот, испорченных межкровьем – этого я не знаю, думаю, что облагороженных» (Там же. С. 289). Читать в данном случае, видимо, следует «праукраинские» и «прабелорусские», то есть этногенетически связанные с этими народами (иное чтение – «пробелорусский» – просто не имеет смысла). Позднее, на рубеже 1980 – 1990-х годов, в связи с интенсификацией миграционных процессов, появлением в Сибири представителей кавказских национальностей, уже имевших в массовом сознании негативный «бэкграунд», скандалом вокруг рассказа «Ловля пескарей в Грузии» (1986) у писателя усиливается фобия опасных внешних влияний, «смешения». В 1992 году в письме Е.И. Носову о поездке в Сростки Астафьев упоминает о «понаехавших» в Сибирь «беженцах»: «…появились беженцы, в том числе азербайджанцы, армяне и цыгане, и присутствие их гостеприимные чалдоны уже начали ощущать» (Там же. С. 515). Объяснения этому факту утраты толерантности надо искать не в «программном» национализме писателя, а в плоскости работы защитных механизмов массового сознания, сублимирующих страх перед переменами и неизвестностью в фигуре Чужого, проникающего в «свой» мир извне.

1245

Астафьев В.П. Нет мне ответа… С. 318. Злая ирония Астафьева по поводу преобладания в России (в том числе в Сибири) украинского населения, которое изнутри страны, его принявшей, зовет ее Кацапией и Нечерноземьем, была вызвана, среди прочего, партийно-правительственными мерами второй половины 1970-х – начала 1980-х годов по развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР. По существу, эти меры риторически прикрывали все более очевидный экономический упадок в якобы неплодородных областях России, которые в конце XIX – начале ХХ века полностью покрывали внутренние потребности в продовольствии и даже работали на экспорт. Лукавая стилевая антиномия Черноземье – Нечерноземье, едва маскировавшая как просчеты советской аграрной политики, так и утрату Россией прежнего символического первенства, служили стойким источником раздражения для националистически ориентированных интеллектуалов.

1246

Распутин В.Г. Сибирь, Сибирь… С. 42.

1247

Гудков Л.Д. Негативная идентичность. М., 2004. С. 196.