Анна Разувалова - Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов

478

Шукшин В.М. Печки-лавочки. Т. 5. С. 259.

479

Там же. С. 259.

480

Шукшин В.М. Насущное как хлеб. С. 100.

481

Шукшин В.М. Печки-лавочки. С. 260.

482

Александр Куляпин считает, что мотивы провокации и искушения, связанные с городской («западной») цивилизацией, в «мифе о России», созданном поздним Шукшиным, имеет смысл трактовать предельно широко, едва ли не в геополитическом контексте (см.: Куляпин А.И. Указ. соч. С. 46).

483

«Под комедией же здесь можно разуметь то, что является явным несоответствием между истинным значением и наносной сложностью и важностью, какую люди пустые с удовольствием усваивают. Все, что научилось жить не по праву своего ума, достоинства, не подлежащих сомнению, – все подлежит осмеянию, т. е. еще раз напомнить людям, что все-таки сложность, умность, значимость – в простоте и ясности нашей, в неподдельности», – объяснял Шукшин свой замысел (Комментарии // Шукшин В.М. Собр. соч. Т. 5. С. 416).

484

Шукшин В.М. Печки-лавочки. С. 254.

485

Там же. С. 287–288.

486

Там же. С. 288. В фильме эта сцена усилена выразительной кинетикой героя, принимающего «расслабленную» позу и отвечающего на призыв профессора чувствовать себя непринужденно деланно-понимающей улыбкой. Иван лапидарно советует жене: «Распрямляйся, Нюрка, правда, <…> сидим как эти…»

487

Распутин В. Твой сын, Россия, горячий брат наш… О Василии Шукшине // Распутин В. В поисках берега. С. 312. Распутин специально подчеркивал «некультурность» шукшинского героя-чудика, являющуюся, по его мнению, протестом против унифицирующих дисциплинарных ограничений: чудик – «человек отнюдь не лучших правил и установлений» (Там же. С. 310), но стремящийся отстоять «свое естественное право быть самим собой» (Там же. С. 312).

488

Шукшин В.М. Признание в любви (Слово о «малой родине»). С. 54. В оценке интернализации социальных норм, способствующей, по М. Фуко и Н. Элиасу, процессу цивилизации, «деревенщики» проявляли себя сторонниками романтического «естественного», потому не исключающего аффектации поведения. Тут же истоки их интереса к человеку «непосредственному».

489

Шукшин В.М. Признание в любви (Слово о «малой родине»). С. 54.

490

Шукшин В.М. Печки-лавочки. С. 297. Ср. также с рассказом «Материнское сердце», героиня которого слепо апеллирует к «природному» чувству родства, игнорируя нормы закона.

491

Ср. гневный пассаж по поводу «нелепых» цивилизационных правил, оправдывающих несвободу, из «Зрячего посоха» В. Астафьева: «Существо, которое не может вольно перейти улицу, только по указке палочкой, по намеченному переходу, тротуару, дорожке, иначе его попросту задавят; существо, отправляющееся на работу и с работы по часам, по часам и в срок служить, справлять нужду, любить, страдать; существо, потерявшее ориентацию, заблудившееся, неосознанно смешивает чувства, понятия, вопросы нравственности» (Астафьев В.П. Зрячий посох. С. 132).

492

Кстати, по этой схеме создаются критиками «негативные» портреты Шукшина – акцентируется писательский «анархизм», хулиганство, «разгульность» и т. п., в общем, конструируется представление о личности, склонной к девиантному поведению (одна из последних статей, где «разоблачение» Шукшина ставится на «научную» основу дегенералогии Г. Климова: Бурьяк А. Василий Шукшин как латентный абсурдист, которого однажды прорвало. URL: http://bouriac.narod.ru/Shukshin.htm).

493

См. о романе и концепции образа Степана Разина: Коробов В.И. Шукшин. Годы и творчество // Волга. 1981. № 9. С. 147–151; Аннинский Л. Комментарии // Шукшин В.М. Собр. соч.: В 5 т. Т. 5. С. 442–453; Дронова Т.И. Литературные контексты романа В.М. Шукшина «Я пришел дать вам волю» // Творчество В.М. Шукшина в межнациональном культурном пространстве. С. 96 – 108; Плеханова И.И. Степан Разин – шукшинское решение дилеммы «С кем быть – с Христом или истиной?» // Творчество В.М. Шукшина в межнациональном культурном пространстве. С. 189–206.

494

Скубач О.А. К семантике образа героя-путешественника в произведениях В.М. Шукшина // Творчество В.М. Шукшина как целостность. Барнаул, 1998. С. 57.

495

Шукшин В.М. «Стенька для меня – вся жизнь…» Т. 8. С. 138.

496

Шукшин В.М. «Я родом из деревни…». Т. 8. С. 170. Авторы комментариев к публицистике Шукшина проводят прямую параллель между «закабалением, закрепощением русского крестьянства», против которого выступал Разин, и коллективизацией (см.: Комментарии // Шукшин В.М. Собр. соч. Т. 8. С. 340).

497

Плеханова И.И. Степан Разин – шукшинское решение дилеммы «С кем быть – с Христом или истиной?» С. 196.

498

О политически более радикальной и потому не имеющей перспектив реализоваться идее Шукшина показать крестьянское сопротивление власти вспоминал В. Белов: «Макарыч поведал мне об одном своем замысле: “Вот бы что снять!” Он имел в виду массовое восстание заключенных. Зэки разоружили лагерную охрану. Эта история произошла где-то близко к Чукотке, потому чтo лагерь двинулся к Берингову проливу, чтобы перейти на Аляску. <…> Сколько народу шло на Аляску, и сколько верст им удалось пройти по летней тайге? Войск для преследования у начальства не было, дорог в тайге тоже. Но Берия (или Менжинский) послал в таежное небо вертолеты… Геликоптеры, как их тогда называли. С малой высоты почти всех беглецов расстреляли. Макарыч задыхался не от усталости, а от гнева. Расстрелянные мужики представились и мне. Поверженные зэки, так четко обрисованные в прозе Шаламова, были еще мне неизвестны. Читал я на эту тему всего лишь одного Дьякова. Шукшин поведал мне свою мечту снять фильм о восставшем лагере. Он, сибиряк, в подробностях видел смертный таежный путь, он видел в этом пути родного отца Макара, крестьянина из деревни Сростки…» (Белов В. Тяжесть креста. С. 17).

499

Шукшин В.М. «Жена мужа в Париж провожала…». Т. 5. С. 212.

500

В фильме Губошлеп, обращаясь к Люсьен, говорит о Егоре: «Не жалей ты его. Он человеком никогда не был. Он был мужик. А их на Руси много». Шукшин, предупреждая опасное толкование фразы, заранее предложил идеологически безупречную версию ее интерпретации: «А что касается его (Егора. – А.Р.) бывших “дружков”, то здесь мне и не хотелось бы сглаживанья углов. Это поистине какие-то выродки со своей, извините за выражение, “философией”. <…> Видите – убивают не просто “перековавшегося” вора, убивают убежденного противника, врага, открыто противопоставившего их “принципам” мораль трудового человека» (Шукшин В.М. Самое дорогое открытие. Т. 8. С. 136). Однако в перспективе постановки фильма «Я пришел дать вам волю», в центре которого должен был оказаться конфликт народа и государства, реплика Губошлепа выражает широко практикуемое утилитарно-презрительное отношение к крестьянству, а тема «уничтожения» мужика превращается в концептуальное ядро позднего творчества Шукшина.

501

Комментарии // Шукшин В.М. Собр. соч. Т. 5. С. 416–417.

502

Ср. с замечанием кинокритика В. Фомина о «Печках-лавочках»: «Чем лучше и точнее работал Шукшин, тем все более отчетливо и впечатляюще выявлялся иносказательный, и при этом абсолютно “несоветский” характер фильма. Пламенным гимном колхозному строю и советской власти как таковой тут не только не пахло, но, скорее, отдавало жуткой крамолой.

Шукшин блестяще использовал возможности притчевого иносказания, лукавого непрямого авторского слова» (Фомин В. Указ. соч. С. 383).

503

См. о проблеме культурной коммуникации у Шукшина: Поэтика Шукшина // Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Т. 2. С. 36–37.

504

О. Скубач обратила внимание на различный семантический ореол научных званий в прозе Шукшина: «кандидат» – символ социальной успешности и благополучной карьеры, в то время как «профессор» ассоциируется с настоящей ученостью и потому обычно «пребывает в области высокой дидактики и подлинной нравственной интеллигентности» (Скубач О.А. Наука и жизнь в прозе В.М. Шукшина // «Горький, мучительный талант…» Барнаул, 2000. С. 132–133).

505