Гениальный язык. Девять причин полюбить греческий - Андреа Марколонго

В целом ритмическая и музыкальная система греческого, имевшая индоевропейское происхождение, была прочной и продержалась десятки веков. Вот почему, хотя греческое произношение нам сейчас недоступно, для эллинов оно было четким и ясным: краткие или долгие, ударные или безударные — все гласные звучали отчетливо, равно как и все слоги были определенными и упорядоченными.

Звукоподражания

Столь же редки, сколь любопытны дошедшие до нас звукоподражания, позволяющие донести идею о том, каким на самом деле было древнегреческое произношение. Мы знаем, что в греческом овца говорила βῆ βῆ — «бе-бе», собака — βαύ βαύ — «бау-бау», так появился глагол βαΰζειν — «лаять»; а для выражения боли или удивления люди вздыхали αἰαῖ — «ай-ай» или οἴ — «ой!».

Еще любопытнее наблюдать, как от греческого произошли звукоподражания почти во всем европейском мире. Собака по-прежнему говорит «бау-бау», а овца — «бе-бе» в большинстве романских языков. Но по-английски маленькая собачонка лает «arf-arf», а большая — «bow-wow», тогда как овца блеет «baa». По-русски собака лает «гав-гав», по-японски овца блеет «ме-ме», и так далее. Если во всем мире собака лает, а овца блеет одинаково, но звукоподражания, представляющие крики животных, различны, это обусловлено лишь присутствием или отсутствием определенных звуков в определенных языках.

Музыкальное ударение и ритм языка продержались до II века н. э., когда начало утрачиваться понятие о количестве (долготе и краткости) гласных и утверждаться динамическое ударение, как в новогреческом языке, где гласные уже не долгие или краткие по природе своей, а становятся оными в ударной или безударной позиции. Ударные гласные и поныне в греческом языке произносятся с подъемом голоса, стало быть, «высотное» ударение не исчезло — исчезло понятие длительности.

Уже начиная с III века н. э. в греческих надписях появляется путаница с долготой гласных, отсюда и ошибки в выборе между ε и η или же между ο и ω.

Ритм языка изменился, но по письменности этого понять нельзя. Говорящие также, по-видимому, не отдавали себе в этом отчета, как в случаях со всеми необратимыми лингвистическими изменениями. Т­огда-то греческий алфавит и онемел для нас навсегда, хотя внешне и остался нетронутым на протяжении тысячелетий.

Алфавит нам, таким образом, был передан властью времени в целости. Но раз оригинальное произношение утратилось навсегда, не следует ожидать, что на протяжении веков не менялся способ писать по-гречески. Греческий текст и ­так-то труден, почти непроницаем для нас, несмотря на то что нынче мы можем читать его напечатанным на бумаге, со знаками препинания, пробелами, диакритическими знаками для ориентирования в словах. А трудности невелики, учитывая, что первоисточники, благодаря которым мы располагаем греческими текстами, — от папирусов до надписей на камне — являют совершенно иную практику письма, недоступную и обескураживающую для большинства современных людей (вот почему недостаточно диплома классического лицея и даже диплома по классической филологии, чтобы читать надписи на мраморе из Музея Акрополя, а нужно специально учиться археологии и эпиграфике). До III века до н. э. в Греции использовалась scriptio continua, то есть способ письма без пробелов между словами, только прописными буквами и без диакритических знаков (от διακριτικός, то есть «различительный»), по которым слова можно отличить друг от друга. Иначе говоря: наш современник, увидев оригинальный греческий текст впервые, подумает, что перед ним одно безмерное, непонятное и бесконечное слово, начертанное прописными буквами. Веская причина прийти в отчаянье.

Когда начало распространяться употребление строчных букв — тех, что печатаются нынче в книгах — древние греки почувствовали (закономерную) необходимость сделать текст более разборчивым и добавили в него знаки препинания. Именно ученые из библиотеки Александрии Египетской в эллинистическую эпоху, последовавшую за эпохой Александра Великого, кодифицировали дошедшие до нас графические значки: придыхания, ударения, знаки препи­нания. Однако постоянным, нормальным их употребление стало лишь несколько веков спустя.

За то, что сегодня мы можем беспрепятственно читать текст на древнегреческом, благодарить нужно александрийцев; это им мы обязаны наличием диакритики и пунктуации, которые так помогают нам в понимании греческого.

Теперь обратимся к примерам.

– Придыхание, по-гречески πνεῦμα — «дыхание, дуновение», указывает на отсутствие или присутствие придыхания при начальном гласном или дифтонге слова. Оно может быть густым (῾) или легким (᾿). В первом случае слово произносится с начальным придыханием, подобным немецкому /h/ [11], как, например, ὕπνος — «сон». Второй случай весьма оригинален, поскольку греческий язык помечает даже то, чего нет: легкое придыхание указывает на отсутствие придыхания, скажем, в слове εἰρήνη — «мир».

Придыхание, с веками ослабев, исчезло из κοινή и совершенно отсутствует в новогреческом. Зато оно сохраняется в латыни, но только при транскрипции греческих слов; римляне писали «Homerus» c /h/, поскольку имя Ὅμηρος — «Гомер» в греческом произносилось с густым придыханием. В итальянском придыхание из греческих слов совсем исчезло, как в произношении (да мы бы и не сумели воспроизвести его), так и в обычной транслитерации.

– Ударение, как уже было сказано, имеет музыкальную природу, происходит от слова «пение» и ставится над ударным гласным слова. Оно бывает трех типов: острое (́), тяжелое (ˋ) или облечённое (῀). Острое ударение, как о том свидетельствует его символ, восходящий кверху, обозначает повышение тона в слоге, на котором оно стоит. Тяжелое ударение, исходя из его символа, обозначает нисхождение тона в данном слоге. Облечённое ударение состоит из острого и следующего за ним тяжелого ударения, обозначает повышение интонации и немедленное ее понижение. Иначе говоря, поскольку в нем заложен двой­ной ритм, составленный из двух длительностей, облечённое ударение ставится только на долгие гласные, в отличие от двух других, которые можно видеть на любом гласном.

– Апостроф (’), по-гречески ἀποστροφή — «отклонение», или же ἔκθλιψις — «вытеснение», указывает на элизию, то есть выпадение конечного гласного из слова, когда следующее слово начинается с гласного. Например, пишется οὐδ’ αὐτός вместо οὐδὲ αὐτός, и мы, так же как в итальянском, ставим апостроф при написании «quell’uomo» вместо «quello uomo».

– Подписная йота — маленькая йота, которая пишется под долгими гласными ᾳ, ῃ, ῳ. Она указывает на то, что в классическую эпоху существовал дифтонг, второй гласный которого был ослаблен настолько, что совсем не произносился и потому зачастую опускался на письме. В византийскую эпоху начали писать недостающую йоту под первым гласным дифтонга, а не рядом с ним. Нынче же подписной гласный ι при чтении не произносится.

– Знаки препинания включают запятую (,) и точку (.). Они употребляются, как в итальянском. Греки не использовали прописную букву в начале каждого предложения, а только в крупных отделах текста, таких как главы или отрывки.

Есть также колон — верхняя точка (·), занимающая промежуточное положение между запятой и точкой. Он часто передается в итальянском точкой с запятой. Напротив, точка с запятой (;) в греческом соответствует нашему вопросительному знаку и завершает собой вопросы.

Современные издатели, чтобы облегчить чтение, нередко вводят в греческий текст знаки, присущие итальянскому, например, кавычки, двоеточие, восклицательный знак.

Мы сейчас, естественно, очень благодарны александрийцам, взявшим на себя труд скрупулезно расставлять придыхания, ударения и знаки препинания, которых не было в древнегреческом, но которые облегчают