Судьбы апостолов. Мифы и реальность - Ирина Сергеевна Свенцицкая
«Учение Аддая апостола», апокриф, претерпевший изменения и дополнения на протяжении веков, был первоначально создан, вероятно, на рубеже IV—V веков, хотя легенды о христианизации сирийской области Осроена восходят к более раннему времени. Сирийская версия более пространна, чем греческая. Она начинается с упоминания письма Авгара Сабину, наместнику Сирии во время правления императора Тиберия (14—37 гг.). На обратной дороге через Иерусалим посланцы Авгара встретили толпу людей, которые хотели увидеть Христа, и пошли вместе с ними. В Иерусалиме они увидели Христа. Вернувшись, они рассказали о Нем царю. Тогда царь написал Иисусу письмо, в котором умолял Иисуса исцелить его от болезни, которой царь страдал. Письмо было передано, Иисус дал устный ответ, обещая послать одного из своих учеников, который излечит Авгара. А посланец, будучи живописцем, нарисовал портрет Иисуса и передал его царю. После вознесения Иисуса в Осроену приходит Аддай (он назван не одним из двенадцати, а одним из семидесяти двух учеников Иисуса), исцеляет царя и произносит длинные проповеди о чудесах, совершаемых именем Иисуса. Он рассказывает слушателем историю о жене римского императора Клавдия, которая в апокрифе названа Протоника. Она приняла христианство, узнав Симона (т.е. апостола Петра). Жена Клавдия отправляется в Иерусалим, где защищает христианских руководителей, находит крест, на котором был распят Иисус, с его помощью оживляет свою умершую дочь. Дальше в рассказе Аддая действие переносится в Рим, и главным действующим лицом становится муж Протоники Клавдий. На примере рассказа о действиях Клавдия можно проследить, как происходила своеобразная мифологизация и преобразование исторических событий создателями апокрифических деяний.
Клавдий в этом произведении назван соправителем императора Тиберия, и при этом к нему применяется титул кесарь (хотя на самом деле между Тиберием и Клавдием правил еще Калигула). Для того чтобы ввести в действие Клавдия как главного правителя, создатели «Учения Аддая апостола» отправляют Тиберия в Испанию на подавление вспыхнувшего там восстания. Восстание действительно имело место, но нет никаких сведений (а римские историки Тацит и Светоний подробно рассказывают о действиях Тиберия), что император сам подавлял его: это было необычно для правления династии Юлиев-Клавдиев.
Такое совмещение двух императоров в одних хронологических рамках не было просто литературным приемом, литературной условностью, как называет это Е.Н. Мещерская181. Это совмещение позволяло сделать Клавдия современником героя повествования Аддая и приближало Клавдия ко времени Иисуса. В апокрифе дополняется по существу не только политическая, но и христианская история. Жена Клавдия Протоника, совершив путешествие к христианским святыням в Палестине, тем самым становится предшественницей всему тому, что было связано в христианских рассказах с деятельностью матери императора Константина Еленой, которая, по преданию, открыла многие христианские святыни в Иерусалиме. В рассказе апокрифа происходило дублирование и удрев-нение не только событий, но и легенд. Само имя не существовавшей жены Клавдия символично — скоре всего, оно значит по-гречески «Первая победа» — первая победа христианства в императорской семье. Нам известны имена жен Клавдия — среди них никакой Протоники не было, да и не могла носить знатная римская матрона I века греческое имя.
Протоника стала свидетельницей чудес и, вернувшись, поведала обо всем Клавдию, в том числе и о неверии иудеев. Тогда Клавдий приказал изгнать иудеев из Италии, а не только из Рима. Таким образом, Клавдий предстает защитником христиан против иудеев. Изгнание из Рима иудеев действительно имело место — о нем пишет Светоний в биографии Клавдия (Божественный Клавдий, 25,4) — «иудеев, постоянно волнуемых Хрестом. он изгнал из Рима». Не исключено, что имя Хрест в искаженной латинской транскрипции означало Христос и что речь шла о конфликтах между иудеями и первыми христианами, оказавшимися в Риме. Об изгнании иудеев из Рима Клавдием говорится и в Деяниях апостолов — среди них были переехавшие в Коринф христиане Акила и Прискилла, помогавшие Павлу и даже наставлявшие в вероучении других (18:2, 26). Никаких следов защиты христиан в постановлении Клавдия нет, по-видимому, пострадали и иудеи и иудео-христиане. Это тем более вероятно, что Клавдий во время антииудейских выступлений в Александрии издал эдикт, защищавший права живших там иудеев. В данном случае в христианском апокрифе как бы происходит своего рода перевертыш — меняется мотив действий Клавдия, который становится защитником христиан, и действие его постановления распространяется на всю Италию.
Интересно, что Клавдий в апокрифических преданиях выступает и как адресат донесения Пилата о распятии Иисуса и чудесах, сопровождавших это распятие. Хотя Клавдий не был современником казни Иисуса, тем не менее было создано донесение, адресованное именно ему, поскольку это соответствовало его образу защитника христиан.
В относительно ранних апостольских легендах, таких как упомянутое Мученичество апостола Андрея, Деяния Павла и Феклы. Деяния Варнавы (пожалуй, самое реалистическое из всех деяний), апостолы противостоят местным властям; в рассказе об Андрее поверившего в него проконсула смещает император именно за поддержку христиан и разрушение храмов. Однако в более поздних преданиях проявляется явная тенденция показать сочувствие носителей верховной власти христианству, что видно из приведенного рассказа о позиции Клавдия. Та же тенденция проявлялась и в отношении императора Тиберия. В «Учении Аддая» Авгар пишет письмо этому императору, где рассказывает об Иисусе и его беззаконной казни иудеями. Приведен и ответ Тиберия, где император обещает наказать иудеев, ибо Иисус вместо крестной смерти был достоин почитания и поклонения. Император приказал убить правителя, который был в то время в Палестине. Факт этот вымышлен, не имеет исторической опоры, поэтому в апокрифе, изобилующими именами, имя этого правителя не названо.
Традиция образа Тиберия, сочувствующего христианам, видна не только в апокрифах. Евсевий Кесарийский, современник Константина, прославлявший последнего за признание христианства, даже попытался объяснить, почему Тиберий, якобы сочувствовавший христианам, сам не принял христианство и не распространил новую веру ио империи. Евсевий доверял популярном^ преданию, но был достаточно образован в традициях античной логики, чтобы не осознать подобное противоречие. И он выдвинул свою версию (Церковная история II, 2): Тиберий сообщил сенату о донесении Пилата и предложил признать нового Бога Иисуса. Но
