Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире
Однажды одному из авторов пришлось наблюдать своего хорошего знакомого в непривычной для него обстановке. Вечный лидер, человек, находящийся всегда в центре внимания, вдруг совершенно стушевался и вел себя необычайно тихо и скромно. Перемена поражала. И только сейчас, осознавая, как связаны тщеславие и застенчивость, становится хорошо понятна его реакция на незнакомый коллектив. Он оказался в чужой среде, которая явно отнеслась бы к нему недоброжелательно, продемонстрируй он свое повседневное поведение. Мало того, и сама среда ему не сильно понравилась. Но незнакомая компания была связана с его другом, весьма близким человеком, мнением которого он дорожил. Таким образом, застенчивость, чувство неловкости, продемонстрированные в тот момент, выявили все то же тщеславие, то есть стремление, страстное желание получить у окружающих одобрение своего поведения и неуверенность, что окружающие поведение одобрят.
Любопытно отметить, что нередко комплекс неполноценности — застенчивость в острой форме — проявляется в ощущении, что весь мир на тебя смотрит, при этом смотрит неодобрительно, с насмешкой, с издевкой. Подобные ощущения, к примеру, возникают у закомплексованных подростков. Внутренняя нервозность доходит до абсурдных ощущений. Чудовищная рефлексия, вечный взгляд на себя со стороны: как я сел, как я встал, как я посмотрел. Застенчивость в высшей своей стадии делает человека центром вселенной в любой момент его жизни, устремляя глаза всех остальных обитателей мира исключительно на него.
Молодая женщина на сеансе у психолога жаловалась на то, что не может без дрожи в коленках входить в магазин, в котором работает продавщицей. Она входит, опустив голову и уставившись под ноги, так как точно знает, что взгляды всех мужчин в магазине устремлены на нее. Ей стыдно за свою фигуру, походку, осанку. Каждый вход в магазин превращается в пытку. На вопрос психолога, смотрела ли она когда-нибудь по сторонам и если нет, то как она может знать, что все взгляды устремлены на нее, девушка краснела и отвечала, что глаз никогда не поднимала, но точно знает, что все мужчины пристально ее рассматривают...
Ложь — стремление искажать истину в мыслях, словах или поступках.Грех лжи, хотя первоначально бывает спровоцирован какой-либо из страстей, в конечном итоге сам по себе может превратиться в страсть. Ложь — отрицание истины, и отец лжи — сатана. Поэтому всякий грех уже есть ложь.
Мир наполнен ложью, он как кривое зеркало, искажающее Божий порядок. В той или иной степени все мы склонны лгать. Одни делают это открыто, другие говорят нечто похожее на правду, как бы полуправду. Обычно под грехом лжи подразумевается вранье, так или иначе осознанное. Но понятие лжи в христианской аскетике значительно шире. Вот как разделяет ложь прп. авва Дорофей:
«Есть три различных вида лжи: иной лжёт мыслию, другой лжёт словом, а иной лжёт самою жизнию своею. Мыслию лжёт тот, кто принимает за истину свои предположения, т. е. пустые подозрения на ближнего; такой, когда видит, что кто-нибудь беседует с братом своим, делает свои догадки и говорит: он обо мне беседует. Если прекращают беседу, он опять предполагает, что ради него прекратили беседу. Если кто скажет слово, то он подозревает, что оно сказано для оскорбления его. Вообще в каждом деле он постоянно таким образом замечает за ближним, говоря: он ради меня это сделал, он ради меня это сказал, он это сделал для того-то. Таковой лжёт мыслию, ибо он ничего истинного не говорит, но всё по одному подозрению, а от сего происходят любопытство, злословие, подслушивания, вражда, осуждения...
Некогда в бытность мою в общежитии было мне такое диавольское искушение, что я стал было по движениям и по походке человека заключать о его душевном устроении, и со мною встретился следующий случай. Однажды, когда я стоял, прошла мимо меня женщина с ведром воды; сам не знаю, как я увлёкся и посмотрел ей в глаза, и тотчас помысл внушил мне, что она блудница; но лишь только пришёл мне сей помысл, я стал очень скорбеть и сказал о сем старцу, авве Иоанну: «Владыко, что я должен делать, когда я невольно замечаю чьи-либо движения и походку, и помысл говорит мне о душевном устроении сего человека?» И старец отвечал мне так: «Что же? Разве не бывает, что иной имеет естественный недостаток, однако с великим усилием и трудами исправляет его? Потому и нельзя из этого заключать чьего-либо душевного устроения. Итак, никогда не верь своим догадкам, ибо кривое правило и прямое делает кривым. Мнения человеческие ложны и вредят тому, кто предаётся им»...
А словом лжёт тот, кто, например, от уныния поленившись встать на бдение, не говорит: «Прости меня, что я поленился встать»; но говорит: «У меня был жар, я до крайности утомился работою, я не в силах был встать, был нездоров», и говорит десять лживых слов для того, чтобы не сделать одного поклона и не смириться. И если он в подобном случае не укорит себя, то беспрестанно изменяет слова свои и спорит, чтобы не понести укоризны.
Также когда случится ему иметь какой-нибудь спор с братом своим, то он не перестаёт оправдываться и говорить: «Но ты сказал, но ты сделал, но я не говорил, но такой-то сказал», и то, и другое, чтобы только не смириться. Опять, если он пожелает чего-нибудь, то не хочет сказать: «Я этого желаю», но всё извращает слова свои, говоря: «У меня такая-то болезнь, и это мне нужно; это мне приказано», и лжёт до тех пор, пока не удовлетворит своему желанию. И как всякий грех происходит или от сластолюбия, или от сребролюбия, или от славолюбия, так и ложь бывает от сих трёх причин. Человек лжёт или для того, чтобы не укорить себя и не смириться, или для того, чтобы исполнить желание своё, или ради приобретения и не перестаёт делать извороты и ухищряться в словах до тех пор, пока не исполнит желания своего. Такому человеку никогда не верят, но хотя он и правду скажет, никто не может дать ему веры; и самая правда его оказывается невероятною...
Жизнию своею лжёт тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыне и хвалит милосердие, или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. И не потому удивляется добродетели, что желает похвалить её, ибо если бы он говорил с сею мыслию, то он сперва со смирением сознался бы в своей немощи, говоря: «Горе мне, окаянному, я сделался чуждым всякого блага», и тогда уже, по сознании своей немощи, стал бы он хвалить добродетель и удивляться ей... Но лживый человек, или боясь стыда — чтобы не смириться, или желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говорит о добродетелях и хвалит их, и удивляется им, как будто сам поступал так и знает их по опыту: таковой лжёт самою жизнию своею. Это не простой человек, но двойственный, ибо иной он внутри, и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава...»[75]
Ложь открытая отчетливо осознается говорящим. Она произносится намеренно, ради каких-то целей или, напротив, из страха перед наказанием. Иногда мы наблюдаем случаи «немотивированной» лжи. Вроде бы человек лжет чисто из «любви к искусству». Тем не менее впечатление это обманчиво. Если разобраться как следует, то становится видно, что ложью мы всегда так или иначе преследуем какую-то цель. Просто не всегда цель эта очевидна.
Нередко мы считаем совершенно естественным лгать и скрывать что-то от окружающих. Так, например, подростки, даже честные и правдивые с друзьями мальчики и девочки, считают вранье родителям или учителям абсолютной нормой и совершенно не переживают по поводу подобных обманов. Впрочем, вранье детей родителям — пример очевидный. И все взрослые люди знают, что это плохо. А сколь часты ситуации наоборот — когда родители врут детям, по пустякам и не только. Вот обыденный пример: мама смотрит телевизор, ребенок спрашивает, когда она придет к нему. «Через 15 минут», — не задумываясь, отвечает мама, прекрасно зная, что фильм закончится минимум через час.
Опоздав на полчаса на работу, мы на автомате выпаливаем, что автобуса долго ждали, будильник не прозвонил или что-нибудь в этом роде, даже не задумываясь о том, правду сказали или нет. Разговаривая по телефону с неприятным человеком, точно так же, не задумываясь, ссылаемся на несуществующие дела, чтобы закончить разговор. Отказываясь одолжить деньги, объясняем, что нет ни копейки, хотя только что получили зарплату.
Такая вот автоматическая ложь переполняет всю нашу жизнь. Мы не каемся в ней на исповедях, мы вообще не замечаем ее. Казалось бы, мы не всегда получаем от нее какую-то выгоду. Но это не так. Отвечая по телефону неприятному человеку: «Я занят», мы тем самым избавляем себя от скучного собеседника и в то же время остаемся в его глазах хорошим человеком. Мы говорим, что врем, дабы его не обидеть. Но это тоже не так. Потому что, если бы мы заботились о нем, то уделили бы ему больше внимания, а не искали способов от него отвязаться.
