Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире
Так, например, Евгений Онегин несомненно был одержим страстью уныния: все ему опостылело, и ни в чем не мог он найти отрады. В русском языке существует множество названий (исконно русских и иноязычных) для уныния: скука, хандра, апатия, депрессия, сплин, меланхолия.
Уныние часто ведет к мечтательности, к уходу, как сейчас говорят, в виртуальный мир. Кстати, чрезмерное пристрастие к чтению художественной литературы, к кино, театру есть также проявление уныния: погружаясь в книгу, мы тем самым заменяем реальный мир воображаемым. Любовь к компьютеру чаще всего тоже порождена унынием и являет собой все ту же попытку убежать от реальных проблем и конфликтов, которые нет желания и сил разрешить.
Проявлением уныния святитель Игнатий Брянчанинов называет следующие грехи:
Леность ко всяком доброму делу, в особенности к молитвенному. Оставление церковного и келейного правила. Оставление непрестанной молитвы и душеполезного чтения. Невнимание и поспешность в молитве. Небрежение. Неблагоговение. Праздность. Излишнее успокоение сном, лежанием и всякого рода негою. Перехождение с места на место. Частые выходы из кельи, прогулки и посещения друзей. Празднословие. Шутки. Кошуны[64]. Оставление поклонов и прочих подвигов телесных. Забвение грехов своих. Забвение заповедей Христовых. Нерадение. Пленение. Лишение страха Божия. Ожесточение. Нечувствие.
Важно заметить, что именно на унынии замыкается первый круг страстей. Во всей последовательности мы видели, как одна страсть приводит к другой, и как, преодолевая одну страсть, можно ослабить следующую и упростить с ней борьбу. Теперь мы добрались до корня шести первых страстей. Уныние — это недостаток веры, неупование на Бога. Бес уныния заставляет человека сомневаться в существовании Бога и искупительном подвиге Сына Божия Иисуса Христа, в необходимости своего спасения.
Опасность уныния в том, что поражение в схватке возвращает человека на самую первую ступеньку лестницы, на ту ступеньку, с которой он начинал свою борьбу со страстями. Столкнувшись с унынием, человек ощущает бесполезность всех проделанных до того трудов, ослабляет свою решимость и оказывается не готов отражать новые нападения страстей.
Именно на унынии легче всего сломаться в подвижнических трудах. Потому что уныние ведет к праздности, а праздность — ко всем остальным грехам. Святые подвижники говорят, что трудящегося одолевает один бес, а пребывающего в праздности — легион.
Начинаются проявления уныния с лености.
Праздность — мать всех пороков, а леность — прямое следствие праздности или ничегонеделания. Лекарством от многих страстей, а особенно от лености и уныния святые называют труд.
«Труд неприятен нам, как узда, накинутая на наше сердце, стремящееся к вечному, невозмутимому счастью, но без этой узды сердце, предоставленное необузданности своих стремлений, сбивается с дороги и, если оно порывисто и возвышенно, быстро достигает бездонной пропасти ничем неутолимой скуки и мрачной апатии; если же оно мелко, то будет погружаться день за днем, тихо и незаметно, в тину мелких, недостойных человека хлопот и животных инстинктов»[65].______________
Мы и сами знаем, что работа отвлекает от дурных мыслей, стабилизирует и нормализует жизнь. Вместе с тем труд — это прекрасное и практически единственное средство для самоусовершенствования своих личных качеств, средство, которое к тому же дает нам возможность принести пользу ближнему.
«Высылая человека на труд, Творец сделал труд необходимым условием физического, нравственного и умственного развития, и самое счастье человека поставил в неизбежную зависимость от личного труда. (...) Труд сделался отличительным признаком сына земли, знаком его падения и указанием пути к совершенствованию, признаком бессилия и залогом силы, (...) клеймом рабства и печатью свободы; жизнь и самое счастье стали трудом; но зато в труде же нашел человек и жизнь, и единственно достойное его счастье»[66].
Но в то же время труд сам не должен становиться целью жизни. Так, например, иудейский, а затем и христианский запреты трудиться в «день седьмой» связаны с опасностью идолослужения мамоне. День седьмой мы отдаем Богу и отдыхаем от труда, направленного на стяжание.
Празднословие (пустоговорение).Грех празднословия хоть и не смертелен, тем не менее часто является источником многих других грехов. Как праздность является хорошей почвой для любого зерна порока, так и праздная речь рождает множество тяжких грехов. Празднословие почти всегда влечет за собой злословие, потом сквернословие, вскоре — ложь и клеветничество, шутки, разнообразные прегрешения словом, призывание нечистого, клятвы, упоминание имени Господа всуе (например, слово «обожаю», произнесенное по отношению к какому-либо предмету, так как «обожаю» — уподобляю Богу) и многие, многие другие грехи.
«Не в том дело даже, что мы говорим много. Разумеется, есть и это. Но не в этом «праздность» слов. Праздность — значит бесплодность, она коренится в духе уныния, малодушия, мечтательности, которые приводят к жажде власти — и мы говорим, когда не должны бы, и живем в воображаемом, а не в реальном мире. И это очень важно, потому что мир Божий — мир реальности. Мир дьявола — мир мечтаний и нереальности. Мир Божий реален, в нем присутствуют все трудности, вся жесткость того, что реально. Дьявол предлагает нам мир, в котором нет ничего реального, хотя все кажется доступным. Мы всесильны, наша гордость удовлетворена, мы славны, мы воображаем себя всем, чем не являемся в реальности. Мы отважны и смелы, хотя еще ничего не совершили. Мы спим, но мир реальности принадлежит тем, кто бодрствует» (митрополит Сурожский Антоний).
Испокон века молчание считалось большой добродетелью. Молчание — золото, говорят в народе. Многие подвижники принимали на себя обет молчания (их называли молчальниками) и годами не разговаривали ни с кем.
Кстати, психологи также признают важность произнесенного слова в жизни человека. Мы все прекрасно знаем и чувствуем, что, произнося какую-нибудь мысль вслух, укрепляемся в ней. Именно на этом построены системы аутотренинга, в практике которых недостаточно про себя прочитать имеющийся текст, но обязательно произнести его вслух.
Точно также, произнося как бы между прочим злые слова в адрес ближнего, мы постепенно будто бы убеждаем себя в том, что действительно ненавидим его. Вообще, тот факт, что наши слова несут с собой заряд некой энергии, признается и всеми религиозными мыслителями (в самых разных религиях), и современными учеными, исследующими психику человека. Так, произнося вслух (даже в шутку) имя нечистого, мы тем самым призываем его к себе. То же происходит, когда мы произносим имя Господа. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда. Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12; 36).
В принципе, любая сказанная фраза уже символически совершившееся действие. Таким образом, следя за своей речью, надо представлять, что все сказанные тобой слова становятся реальностью. Такое упражнение научит словесному воздержанию и трезвению, которые очень много значат для христианского спасения.
Смех и шутка.Смех, шутка, ирония — вещи совсем неоднозначные. Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь, — заповедует апостол Павел всем христианам. Радость, в которой пребывает праведник, не имеет ничего общего с тем весельем, которое исходит от шутки и влечет за собой чаще всего унижающий кого-либо смех. Если мы с вами посмотрим пословицы и поговорки, сложенные нашим народом о смехе и веселье, мы и там увидим четкое разграничение между «добрым» и «злым» смехом. «Кто в радости живет, того и кручина неймет», — сказано о жизнерадостном и не помнящем зла характере. Но в то же время народ помнит и о другом юморе: тебе смешно, а ему тошно. Так что, шутку любишь над Фомой, так люби и над собой, — замечает пословица.
Православный взгляд на юмор как таковой весьма осторожен. Для нас, живущих в атмосфере пошлых анекдотов, постоянного зубоскальства и кривляния в развлекательных передачах, комедий и иронических детективов, это кажется странным, потому что мы привыкли полагать, что шутка «строить и жить помогает». Но мы не замечаем, как постоянная несерьезность и ирония размывают самые дорогие для нас чувства: супружескую любовь, отношения к родителям, патриотизм, скромность и целомудрие. Это обратная сторона смеха, его демоническое свойство. Недаром дьявол всегда изображается полным иронии и всегда готовым посмеяться над всем. Именно об этом опасном характере юмора и иронии и предупреждают нас св. отцы.
